Макар Авдеев - Пора выбирать

– Ну ладно, – сказал Захар растерянно. – Бывай, что ли.

– Можно тебя поцеловать? – спросила Алиса. Её глаза одновременно выражали доброту и печаль.

– Можно, – сказал Захар.

Они сошлись в глубоком всепоглощающем поцелуе, не обращая внимания на людской водоворот вокруг и гудки проезжающих машин. Потом Алиса отстранилась, задержала ещё на миг его руку в своей, затем отвернулась и пошла прочь.

Итак, всё было кончено. Захар снова почувствовал себя одиноким. Он потерял девушку, с которой готов был провести остаток жизни. Конечно, они из вежливости останутся «друзьями», будут обсуждать книги и фильмы, вместе участвовать в кампании. Но глубоко внутри Захар понимал, что Алиса для него ушла навсегда. После того, как она предпочла ему другого мужчину, Захара больше к ней не тянуло.

Один раз она совершенно неожиданно приснилась Захару, и в этом сне к нему вернулось то почти забытое ощущение близости с Алисой. Возможно, где-то в дальних уголках подсознания Захар всё ещё любил девушку, но на сознательном уровне уже привык к её отсутствию, и хотя сразу после пробуждения у него некоторое время оставалось сладкое послевкусие, но далее по мере возвращения к действительности оно гасло.

Чтобы не раствориться в депрессии, как обычно бывает в результате «несчастной любви», Гордеев решил на время сменить обстановку, вырваться из привычной среды обитания. Отправиться за новыми ощущениями. Ради этого он надумал махнуть к Сергею, своему старому знакомому, который жил в Украине. План поездки к Сергею созрел у него уже давно, ещё с девятого класса, когда они начали общаться по интернету в одном из сообществ любителей фантастики. Так как оба оказались заядлыми фанатами темы, им всегда было о чём поговорить. Очень скоро выяснилось, что они, как говорится, «родственные души» – им нравились в основном одни и те же авторы: Азимов, Ефремов, Стругацкие, Дик, Гаррисон, Хайнлайн, Саймак, Воннегут, Брэдбери. У Захара папа всегда слушал группу «Кино», и Сергей был большим ценителем этого музыкального коллектива (а также «Зоопарка», «Машины времени», «Смысловых галлюцинаций», «Динамика», и многих других очень интересных групп). Опять же, чисто случайно, Сергей жил в городе Николаеве, а папа Захара провёл там свою молодость. Тогда ещё Украина и Россия условно были единой страной. Дедушка Захара, военный инженер, ремонтировал самолёты, и получал направления из одного конца в другой необъятной красной империи.

Но в девятом классе осуществить план не имелось никакой возможности, потому что Захару ещё не исполнилось восемнадцать лет, и самостоятельной свободой передвижения он не обладал, а уговорить маму и папу съездить в Николаев (несмотря на то, что там жил папин брат) было невероятно, потому что те боялись «злых фашистов». Тогда ещё пропаганде верили почти все. За исключением Захара, потому что он-то общался по интернету с аутентичным украинцем и имел хотя бы приблизительное представление, что там на самом деле происходит.

Это был ещё один повод поехать. Чтобы разузнать, наконец, на своей шкуре, своими глазами увидеть, что там в действительности творится. Конечно, Захар бы не подумал, что в Украине по улицам ходят фашисты и едят детей. Но одно дело: читать либеральные публикации и подвергать критическому осмыслению то, что испражняет «официальная» пропагандистская машина, и совсем другое сказать: «Я был в Украине, и лично видел, как оно там».

Но так просто в Украину было не попасть. После того, как РФ неофициально ввела войска на Донбасс в 2014 году (а перед этим оккупировала Крым), для российских туристов, которые хотят въехать на её территорию, хоть и не запретили въезд совсем, хоть и не ввели визовый режим, но сделали обязательным наличие «приглашения» от украинского гражданина или учреждения. Короче, если у тебя есть, к кому ехать в Украину, например, родственники или близкие друзья, то тебя впустят, а если нет, дают отворот-поворот. Чтобы «туристы», которые только на первый взгляд являются таковыми, а на самом деле едут дестабилизировать обстановку (в Крыму и Донбассе тоже всё началось с «вежливых туристов» в балаклавах), не могли просочиться, а если и просачивались, то гражданин или фирма, которые таким субъектам выслали приглашение, несли за это прямую ответственность. Если в 2014 всё это было полулегально и приглашение имело вид чуть ли не написанной от руки записки, то к 2017 году появился определённый стандарт и «приглашение» стало нотариальным документом. Чтобы сделать приглашение для Захара, Сергею нужно было пойти к своему нотариусу, дать данные своего и Захара паспортов, а потом отнести документ с печатью на почту и выслать международным отправлением. А ведь ещё до начала военного столкновения приехать в «братскую страну» было гораздо проще. Ещё в 2013 году, когда бабушка Захара чисто в туристических целях ездила в Киев (с подачи мамы, кстати), въезд осуществлялся просто по российскому паспорту, не загран. Никаких приглашений и ненужных сложностей. Золотое время, когда войны не велось и 10 000 человек не были убиты. Конечно, российская власть совершала и другие преступления, но по сравнению с этим те её проделки носят характер скорее «старых добрых времён».

Сколько будет идти письмо из Николаева в Майский порт – то есть, буквально на другой край планеты – Захар точно не знал (так как ранее ничего не отправлял на такое расстояние), но явно не меньше нескольких недель. Будь приглашение у него в руках, Захар бы рванул в дорогу прямо сейчас. Но кто ж знал, что Алисе приспичит бросать его в конце лета. Сделай она это раньше, Захар бы ещё в августе «заказал» Сергею приглашение, и в начале сентября, когда подошёл к концу намеченный им срок проживания в квартире родителей, стартанул бы с места. А так получается, что ещё как минимум на месяц ему придётся остаться здесь, в городе, и не устраиваться на работу, потому что найти работу, чтобы через краткий срок всё бросить и уехать, нет смысла. И денег особо много не заработаешь, и людей зря напряжёшь.

Но съехать от родителей он всё же решил. Иначе, если изменять ранее озвученным намерениям, можно вызвать подозрения, что ты всю жизнь собираешься просидеть у них на шее. Мало того, что не поступил, но обещал по возвращении съехать и найти работу. Так ещё и не съехал, а продолжает занимать жилплощадь и ничего конкретно не говорит о своих планах. Нет уж!

Говорить родителям о том, что планирует поехать в Украину, Захар не собирался. Не сбрендил же он, в самом деле. Мать упадёт в обморок. Отец с трагическим выражением лица попросит сына три раза всё взвесить, прежде чем отправляться в такое дальнее путешествие в страну с «нестабильной ситуацией» (в том, что в Украине, по крайней мере в невоюющей её части, ситуация более нестабильна, чем в России, Захар сомневался, но отец был отчасти подвержен влиянию «ватных» СМИ, нагнетавших обстановку).

Значит, недели две-три надо бы где-то перекантоваться, и желательно закончить акцию с докладами за это время. Снимать квартиру на условный месяц глупо – во-первых, вряд ли какой-то хозяин согласится на такие условия, во-вторых, по возвращению придётся либо заново искать квартиру (точно так же, как с работой), либо платить за месяц простоя, что совершенно нерационально, исходя из неимения лишних материальных средств. Единственный вариант – пожить у бабушки по материнской линии, которая жила отдельно от родителей, одна (дедушка умер, а перед этим развёлся с ней), и в хорошем районе.

Но существовала проблема: бабушка всеми руками и ногами поддерживала Клыкова, а Гордеев со своими оппозиционными речами был для неё кем-то вроде Чацкого для Фамусова. Поэтому навещать её иногда, по возможности не затрагивая тему политики, Захар более-менее мог, но не был уверен, что сможет с ней круглосуточно находиться в одном помещении. Хотя вообще-то бабушка была добрейшей души человеком и ни разу в детстве его не обидела. Из всех родственников она была самой миролюбивой и неприхотливой.

Из этой неоднозначной ситуации Захара выручила, как ни странно, Алиса, которая практически взмолилась, чтобы он пожил у неё в гостинке на Окатовой. Дело в том, что ей оттуда было далеко добираться до штаба на работу, и она решила перебраться к Жоре, который жил поближе (ровно на половину пути), на Луговой. А гостинку она собиралась сдавать. Но только в перспективе. А Захару сказала, что он может жить у неё, сколько захочет, в обмен на то, что приглядит за её кошками (у Жоры, несмотря на гораздо большую жилплощадь и уровень комфортабельности, дома жила собака), и разберёт книги. После предыдущего переезда, вся огромная библиотека, которую собирали в том числе родители Алисы, была беспорядочно сложена в коробках, и у девушки, что неудивительно, никак не доходили руки разложить книги по авторам и по жанрам. Захар счёл, что разобрать книги – плата за месячное проживание чисто символическая. Алиса, судя по всему, так пыталась извиниться перед ним за то, что его бросила.

Ну что ж, он не против. Захар незаметно перетащил из дома за городом свой компьютер (так как у него был моноблок, он просто завернул его в большой пакет и замотал скотчем). Утром Гордеев поехал в город с мамой и её водителем, и после того, как маму завезли на работу, попросил водителя отвезти его не на квартиру, как обычно, а на Окатовую. Постепенно Захар перетащил и все остальные вещи, в частности, новый принтер для распечатывания докладов, одежду и остальное.

Гостинка Алисы оказалась очень атмосферным местом. Захар никогда раньше не жил в таких условиях, и для него это было в новинку. По шкале обычного человека из среднего класса такие условия проживания считались низкими. Но Захар почти всё детство прожил в довольно роскошном загородном доме, и устал от «хором». К тому же, он знал и что такое настоящая нищета, в основном по рассказам и по статьям о том, как живёт люд в русских деревнях и даже просто провинциальных городах. На самом деле, даже задрипанная Алисина гостинка была бы для кого-то манной небесной. Поэтому Захар быстро прижился в ней.