– Так я ж о чём и говорю! Только тсс-с… – Илья приложил палец к губам.

Андрей начал рассуждать про то, что ужасно, что такой раскол возник между двумя странами. Захар попытался заикнуться о том, что на самом деле многое, что рассказывают федеральные СМИ про Украину, а точнее, почти всё – гадская ложь и неправда, на что Андрей понимающе покачал головой: «Я знаю. Пропаганда, и с той стороны, и с другой». А дальше выяснилась ещё более интересная подробность – оказалось, что Илья прошёл службу в армии, и был первоклассным наводчиком, и ему незадолго до того, как ехать на вахту, предложили поехать по контракту на Донбасс. Он долго раздумывал, потому что деньги предложили большие, а он, по сути, никогда не жил сытно и припеваючи, всё время перебивался. Но почему-то он чувствовал, что не хочет ехать. К счастью, в последний момент ему предложили поехать на вахту, и он отказался. Захар не знал, как теперь относиться к своему попутчику. С одной стороны, если бы ему не предложили стать вахтёром на рыбном заводе, он бы поехал убивать людей. С другой стороны, Гордеев был рад, что судьба уберегла его от этой поездки, потому что Илья показался ему простым нормальным парнем, которому в кровавой бойне нечего делать совершенно.

Его проблема заключалась в недостаточной осознанности. Он не был плохим человеком, но из-за непонимания своего места и предназначения в этом мире он не был и хорошим человеком. Такими «приземлёнными» людьми легко управлять по-настоящему злым людям и их руками совершать ужаснейшие преступления, причём сами исполнители даже не будут догадываться о том, какое зло они совершили. Потому что их жизнь, большую часть времени – это сон.

В поезде Захар спасался от скуки, конечно, прослушиванием музыки и чтением книг, иначе бы он уже через полдня начал на стены лезть. Илья, видя, как тот читает, выказал интерес к данному времяпровождению. Сказал, что хочет «как-нибудь» вникнуть в эту тему, то есть, в литературу. Захар лишь развёл руками. Не скажешь же человеку, что «вникать» надо было с самого детства. Но пообещал написать ему на заметку несколько названий и авторов.

– Вообще я считаю, – высказал здравую мысль Илья, – что «это» развитие, – он согнул руку в предплечье, демонстрируя мускул, – физическое, значит, должно идти бок о бок с «этим», – он показал пальцем на книгу, которую читал Захар. – Одно без другого не имеет смысла.

– Точно, я с тобой согласен, – сказал Захар, и подумал, что возможно, парень не так уж и безнадёжен.

В своей записке Захар написал ему «Мартин Иден» Джека Лондона, «Старик и море» Хемингуэя, и ещё пару названий, решив, что для начала этого хватит.

– У меня часто так бывает, – признался Андрей как-то Захару, глядя в окно с неясной тревогой. – Встал утром: думаю, сейчас сделаю кучу всего. Сажусь за компьютер, в танчики, и полдня улетает в трубу. А иногда и весь день. Иногда и деньги ставлю, две-три тысячи, бывает и больше, пять-шесть за один раз, и все проматываю там. Уже даю себе зарок: всё, не буду больше тратить реальных денег. А потом опять захожу и по новой, ничего не могу с собой сделать. Вот так вот вся жизнь и пролетает…

Захар, наверное, должен был ему сказать, что так, мол, нельзя, что он должен бороться, вырваться из этого замкнутого круга. Или посоветовать обратиться к психотерапевту, чтобы избавиться от виртуальной зависимости. Но все слова застряли в горле, и Гордеев только сочувственно слушал. Мысленно хваля себя за то, что сам в 14 лет отказался от видеоигр. Наотрез.

У Андрея была, в принципе, та же беда, что и у Ильи. И когда он рассказывал про то, как просаживает деньги в онлайн-играх, в глазах его двадцать пятым кадром проскальзывала безнадёжность.

Третьим «постоянным» соседом Захара был Денис, ехавший до Екатеринбурга, седой атлетично сложенный пятидесятилетний мужчина, вечно в одной и той же «домашней» майке и шортах. Захар его немного стеснялся, потому что ему казалось, что Денис гей. Ощущение появилось ещё с самого начала знакомства, потому что у того был странный взгляд. И к тому же не было обручального кольца – пятьдесят лет и не женат? Денис большую часть времени молчал, а если и говорил, то о чём-то очень простом, как погода.

Один раз, когда Захар читал – а читал он «Один шаг в Зазеркалье» Константина Сереброва, которого вёз, чтобы подарить Сергею, и перед тем, как отдавать, решил перечитать – Андрей спросил, что за книга, в каком жанре и о чём. Захар затруднился ответить, сказал, что это вроде как реалистическая проза, но вроде и с дозированными вкраплениями сюрреализма…

– Мистический реализм, во, – наконец подобрал Захар достаточно точное определение.

– Ты печеньки с чем ешь? – спросил Денис, который сидел рядом и прислушивался к разговору.

Печеньками он назвал веганские крекеры, открытая пачка которых стояла на столе. Захар часто, когда читал, ел что-то вприкуску. Так сказать, вприкуску к духовной пище – физическую.

– Да они, вообще-то, веганские… – растерялся Захар. – Я и не знаю, если хотите, можно посмотреть состав… Если вы имеете в виду вкус, то эта пачка со вкусом оливок…

– Мне кажется, туда что-то подмешано, – сказал Денис. – Какие-нибудь грибочки может, не?

Все остальные засмеялись. До Захара дошло, что это ирония насчёт «заумных» слов вроде «мистический реализм». До него тоже шутка дошла, и он улыбнулся уголком губ.

Один раз ночью, когда Захар уже разложил постель, но ещё не спал, а сидел, подобрав под себя ноги, и слушал группу «Electric Light Orchestra», к нему подошёл Денис и попросил разрешения посидеть (он сам ехал на одной из «поперечных» верхних полок). Захар разрешил. Ему было немного неудобно, что Денис сидит на его постели, на его одеяле, хоть и с другого краю, где у Захара обычно были ноги, когда он спал. Но с другой стороны, человек попросился, не запрещать же ему. Так они и сидели некоторое время, и молчали, Захар в наушниках, Денис без. Потом что-то натолкнуло Захара на мысль предложить Денису послушать музыку. Музыка возвышает человека и делает его светлее и чище. Может, и у Дениса наступит просветление?.. Но Захар испугался, а вдруг Денис всё-таки гей, и он может расценить это, как знак внимания. Так Гордеев минут десять колебался, но потом всё же справился с собой и предложил, причём с таким непринуждённым видом, как будто совершенно Дениса не стеснялся. Но тот почему-то отказался, и сказал, что скоро уже уйдёт спать. Так и случилось. «Ну что ж, не получилось поделиться частичкой искусства», – подумал Захар.

Зато почти получилось обратить Дениса в веганство. Когда тот начал его расспрашивать, почему он не ест мясо, и сказал, что всю жизнь ел мясо, Захар рассказал, что после прекращения употребления животных продуктов перестал чувствовать слабость после еды, как раньше, боли в животе стали появляться гораздо реже, и что в целом он ощущает больше энергии. И пообещал кинуть Денису ссылки на вводные статьи по веганству, и даже взял его адрес электронной почты.

Пейзажи за окном не то чтобы поражали воображение. Если бы Захар всерьёз надеялся увидеть по ту сторону этакий срез России-матушки в миниатюре, он бы разочаровался. Цветовая палитра большую часть пути не менялась, вокзалы, на которых он выходил, были довольно однообразны. Так что, как ни странно, Захару чувство необъятности и протяжённости страны передалось не столько через фоновые виды и декорации, сколько через водоворот лиц попутчиков, сменяющихся на протяжении пути.

Кстати, интернет в дороге время от времени появлялся. А одна из нескольких розеток в вагоне, по счастливой случайности, была как раз над полкой Захара, поэтому он не только всегда мог зарядить телефон, но и к нему стояла целая очередь других желающих. Вообще вагон был достаточно чистым, даже туалет не такой уж загаженный, Захар ожидал более низкие условия. Учитывая, что он слышал о российских поездах до этого от знакомых и родственников, возможно, ему просто повезло с поездом.

Курить внутри было запрещено, только на станциях. Поэтому Денис всегда с нетерпением ждал следующей «долгой стоянки», и звал либо Илью, либо Андрея с собой покурить. Один раз, уже в самом конце, Илья и Андрей решили покурить в тамбуре, и Захар согласился постоять на шухере, чтобы не спалил проводник. При обнаружении за это реально могли ссадить с поезда. А когда они только отъехали от Хабаровска, один парень, высокий и тощий, в сером свитере цвета соплей, постоянно бегал покурить в тамбур, и где-то раз на девятый его отловил посторонний мужик крепкого телосложения и пригрозил в следующий раз разбить табло.

Уже когда Денис, а перед ним Андрей с Ильёй, сошли с поезда, и Захар был на подъезде к Москве, ему в соседи попался капитан дальнего плавания на пенсии, по фамилии Иванов. Имени и отчества Захар не запомнил, только фамилию.

– А на Ивановых, как говорится, вся Россия держится, – любил приговаривать дед, когда называл её.

Он старался всем, кто подсаживался в вагон (а людей на этом отрезке пути было маловато), дать в подарок или солёные огурчики, или помидорчики, или ещё какие-либо яства. Большинство реагировали либо нейтрально, либо, в основном женщины преклонного возраста или бабушки, поддерживали беседу, а одна компания грубоватых молодых людей в конце вагона его высмеяла. Огурцов дедуля дал и Захару.

Также он показывал всем, кто соглашался с ним поговорить, книжку об экипаже их корабля. Насколько Захар понял с его слов, он служил на ядерном крейсере в Майском порту. Потом, сказал он, крейсер продали китайцам, а командира, который пытался в Москве против этого дела бороться, «замогилили». Захар, как филолог, отчётливо запомнил именно это оригинальное словечко.

Потом дед сказал, что ему кажется, что Захар станет большим человеком в будущем. Когда Захар смутился, Иванов сказал, что не надо его бояться, и что он долго служил и разбирается в людях. А на прощание оставил свой номер телефона и сказал звонить, если что-то понадобится. Сошёл он в каком-то захолустном посёлке.