– А этот… как его… Постернак… Витька… или Митька… он вот мне жаловался, что Алиса с ним невежливо разговаривала, – не унимался Тучин, – и он теперь обиделся и не хочет больше приходить в штаб.

– Блин, да Постернак на всё обижается, – вступился за Алису Митька. – Ему слово не так скажешь – он обидится. Кто-то посмотрит косо на него – он обидится. Собачка мимо пробежит бездомная – он обидится. Зачем тогда приходить в штаб, если ты такой ранимый и эмоционально неустойчивый? Не умеешь вливаться в коллектив – не лезь.

– Тут даже не в этом суть, – возразил Руслан. – Я, даже если бы меня вообще выгнали из штаба и перестали туда пускать, потому что я со всеми рассорился, всё равно как-то через знакомых бы договорился, чтобы мне вынесли листовки и ДМП, и пошёл один агитировать. Потому что это мне самому нужно в первую очередь. А Постернак, похоже, больше любит обижаться и рефлексировать, чем делом заниматься.

– Да, – сказал Митя, – я полностью с Русланом согласен. Думаю, тут все с тобой согласны…

– Ладно, давайте говорить прямо, – сказал Юрий Тучин, – что вы от меня хотите, какой вы предлагаете выход из ситуации?

– Это вы координатор, и выход искать ваша задача, – сказал Жора. – Ребята высказали своё недовольство. Какой вы, как формальный лидер штаба, видите дальнейший путь решения проблемы?

– Видите ли, я не до конца понимаю, в чём собственно заключается проблема, – Юрий был невозмутим. – Вы усиленно работаете, я это вижу, молодцы. Я тоже вношу свой вклад, и я только что перечислял, в чём он заключался – организация ключевых митингов, поиск помещения для штаба, организация досуга штаба в форме лекций, помощь волонтёрам в транспортировке и сборке куба… Если я недостаточно делаю, я постараюсь делать больше. Насколько это будет позволять моя вторая работа, и двое детей…

– Вы уже с августа нам обещаете, – сказал Ярик. – Но это всё общие слова – «я постараюсь», и прочее. Мы сегодня здесь собрались, чтобы решить вопрос раз и навсегда. Мы ждали, что вы нас наконец-то услышите и скажете что-то, что поменяло бы наше отношение к вам. Но всё, что вы нам отвечаете – это словоблудие. Вам самому-то не надоело?.. Короче, наши требования такие. Либо вы прямо с завтрашнего дня начинаете работать как нормальный координатор, и полноценно участвовать в работе волонтёров. Либо уходите с этой должности. У вас уже есть работа депутата, и вы получаете зарплату и за неё, и за вакансию координатора. Так если уж вы берёте оплату за две ставки, то и успевайте выкладываться на обоих работах в равной степени. Не тянете – до свидания, и не надо занимать в штабе чьё-то место.

– Мне кажется, говорить на языке ультиматумов – это не лучший способ, чтобы найти компромисс… – проблеял Тучин.

– ХВАТИТ! – не выдержал Вася. Все взгляды переметнулись на него. Побагровевший от злости, он подбежал к столу, за которым сидел горе-координатор, упёрся в столешницу кулаками и навис над Юрием. – Слышь ты, клоун хренов, ты сам-то хоть понимаешь, какой бред несёшь?!

– Давайте без наездов и оскорблений, – ровным голосом ответил Тучин, – испугать меня у вас всё равно не получится. Уж мне-то за мою жизнь десятки раз угрожали.

– Ты что, вообще непрошибаемый? – Вася говорил на повышенных тонах с таким выражением лица, как будто он сейчас придушил бы Юрия. Обстановка предельно накалилась. – Ты как робот, да? Или нет, я понял, ребят, он как Клыков! Вы только вслушайтесь, он же точно так же пудрит нам мозги пустой болтовнёй и пытается отвлечь внимание от темы! Мы все пришли сюда из-за него и тратим своё время, а ему плевать на нас. Скажи, что нужно сделать, чтобы достучаться до тебя?!

– Не надо меня провоцировать, – продолжал Юрий в своём духе. – Ребята, вам не кажется, что ваш друг слишком вспыльчивый? Никто не хочет его угомонить?

– Это Вася-то вспыльчивый? – усмехнулся Макс. – Да он самый спокойный и адекватный из нас. Серьёзно, Юрий, если вы даже его сумели разозлить, то вам стоит подумать над своим поведением.

– Интересно, а что будет, если я ему пощёчину дам? – спросил Вася, гневно пожирая глазами Юрия. – Эй, ты, что ты мне сделаешь? Ты ведь даже ответить мне не сможешь, тряпка!

– Вася, стоп, – железным тоном произнёс Жора и положил руку на плечо другу. – Успокойся. Ты перегибаешь палку. – Отведя Васю на пару шагов назад, Георгий подытожил: – В общем, из сегодняшней встречи стало ясно одно: нас не хотят услышать. Предлагаю больше не тратить время и расходиться по домам, пока что-то не изменится.

Большинство волонтёров поспешили разойтись по домам, так как уже давно стемнело, разговор сильно затянулся, а в снежную погоду добираться домой ещё трудней из-за пробок. У Захара после этой сцены остался крайне неприятный осадок. Он-то думал, за время его отсутствия ничего не изменилось и в коллективе всё такие же доброжелательные отношения. Но оказалось, что противоречия, накопившиеся за прошедшее время, требовали неотлагаемого решения.

Ярик же отказался покидать помещение до тех пор, пока проблема не будет улажена и Юрий не согласится на поставленные условия. Он сел на пол посреди штаба и сказал, что не сдвинется с места, пусть даже ему придётся остаться здесь до утра или на несколько дней. Тучин попытался его бесцеремонно спровадить под предлогом, что нужно поставить штаб на сигнализацию и закрыть на ночь. Ярика это только ещё больше разозлило и у него началась чуть ли не истерика. Ничего не подозревающие Жора с Алисой ушли за несколько минут до этого, потому что сегодня по графику очередь закрывать штаб была Юрия (хотя он и не всегда следовал данному графику). Остались всего несколько человек. В конце концов, Злате своим чарующим голосом как-то удалось утихомирить Ярика, прижав его голову к своей груди и гладя по голове, как маленького ребёнка. Захар, глядя на это, невольно пожалел, что он не такой чувствительный, как Ярик. Он-то сейчас был не против оказаться на месте друга, чтобы Злата его так же «успокаивала»… В итоге, когда Яр немного поуспокоился, они всё-таки «забили» на Тучина и вышли на улицу, на свежий морозный воздух. На этот раз Захар, уходя, не стал жать Юрию руку. Что-то резко переменилось в отношении Гордеева к «координатору».

– Не трать нервы, – напутствовал Захар Ярика напоследок. – Этот Тучин того точно не стоит. Нам впереди предстоят ещё очень серьёзные битвы. А с этим… демагогом мы как-нибудь разберёмся.

– Вот, послушай, что Захарчик говорит, он умный, – сказала Злата.

Захар пошёл на квартиру родителей, поскольку она была недалеко, а до бабушки автобусы уже не ходили, так как слишком поздно, да и к тому же снег. Хоть он и не жил в родительской квартире, но ключи у него никто не забирал, да и после того, что сказала мама, прийти туда в форс-мажорных обстоятельствах (сегодня как раз были такие) и остаться на ночь-другую он считал себя вправе.

Захара вдруг разразило воспоминание. Аня ведь тоже не сможет уехать!.. Ей ведь вообще добираться на остров, а туда автобусы ещё раньше перестают ходить! Он достал телефон и принялся звонить Ане, но абонент был недоступен. Всю дорогу до дома, шлёпая по сугробам, он содрогался при мысли о том, что Аня будет вынуждена провести ночь на какой-нибудь скамейке на улице и продрогнет насмерть. Зима в городе с солнечным названием Майский порт была совсем не игрушечной.

Однако, подойдя к своему подъезду, он выдохнул с облегчением.

– Ты что здесь делаешь? – спросил он Аню.

– Можно у тебя переночевать? – ответила она вопросом на вопрос. – Я хотела тебе позвонить, но у меня телефон сел от холода.

– Да без проблем, – сказал Захар. – Тебе повезло, я вообще-то на Столетье живу, у бабушки, а сюда только иногда переночевать прихожу.

– А как бы ты уехал на Столетье, если автобусы уже не ходят? – ехидно спросила Аня.

– В том-то и дело.

Они вошли в подъезд, потопали ногами у входа (негромко, чтобы не разбудить консьержку, которая уже свернулась калачиком на диванчике, укрывшись пледом, и уснула) и сели в лифт. Лифт был тесный, в нём с трудом поместилось бы больше двух человек, и Захар с Аней, пока ехали наверх, старались не смотреть друг другу прямо в глаза, потому что стеснялись.

– А как ты запомнила дорогу? – спросил Захар, внимательно изучая взглядом металлический поручень. – Квартира же вроде не прямо напротив штаба. А город не твой, легко потеряться.

– А у меня пространственная ориентация хорошая, – сказала Аня. – Любой маршрут с первого раза запоминаю.

– Везёт, а у меня, наоборот, географический кретинизм, – пожаловался Захар. – Я даже в Москве, когда с ж/д вокзала на автовокзал добирался, постоянно в карту с мобильного интернета заглядывал. Я бы с первого раза дорогу ни за что не запомнил, да ещё вечером. Вот была у меня одна история, с моим другом Сергеем, когда я к нему поехал в гости в Украину, – сказал Захар, доставая ключи и начиная открывать дверь квартиры. – Пошли мы, значит, за арбузами на базар. И он мне доверил везти тележку с арбузами. А когда мы пошли обратно, он мне сказал перейти дорогу и идти вдоль улицы только прямо, а сам он пойдёт по другой стороне и ещё посмотрит какие-то продукты. А встретиться мы, значит, должны были на перекрёстке. И вот я иду, иду, всё время прямо и прямо. А дорога всё не заканчивается. Он звонит и говорит – ты где? Я говорю – ну вот, перекрёсток какой-то. В итоге оказалось, что этот перекрёсток был в пяти кварталах дальше того, на котором мы изначально должны были встретиться и свернуть. Просто когда шли в первый раз, я не запомнил. Но Сергей снисходительно к этому отнёсся, не ругал меня сильно. Сказал, что так как я поэт в душе, то мне можно витать в облаках. Хотя я ещё и умудрился потерять пару арбузов по дороге.

– А-ха-ха-ха! – рассмеялась Аня. – А с тобой весело. Я даже забыла как-то про всю эту нехорошую ситуацию в штабе…

Они прошли в прихожую, бросили отяжелевшую от снега верхнюю одежду прямо на пол, прошли в комнату, где в прошлый раз спала Аня, и, не включая верхний свет, вытянулись на пушистом тёплом ковре. Так они и провалились в сон, так как оба очень сильно утомились после насыщенного дня.