Пока я стирал с кожи Леси свою сперму, она заснула. Серьезно. Просто отключилась после оргазма. Разве так делают в постели страшного серого волка, который принуждает ее к интиму? Я ведь даже не трахал ее, черт подери. И не так сильно она устала, чтобы потерять сознание.

Не хотелось думать, что она доверяет мне. Еще нет. Доверия не было и рядом. Может, просто расслабилась из-за оргазма. Так долго терпела маленькая.

Боже, в мире столько женщин, которых я могу снимать или трахать, но хочу делать все сразу именно с Лесей. Мне нужна та, за которой придется побегать, которую нужно соблазнять и искушать, которую придется даже заставлять.

Я никогда не спал с моделями, которых снимал. Это было не то чтобы правило, но привычка, наверно. А с Лесей опять все полетело к чертям. Маленькая ведьма просто прокипятила мои мозги с каким-то конским возбудителем. Я с трудом думал о чем-то кроме нее.

Наверно, я не имел права давить на нее, угрожать, шантажировать, принуждать. Но имел возможность и желание делать это. Ломать ее сопротивление, уговаривать поцелуями и ласками — это оказалось слишком сладкой игрой, чтобы думать о морали. Леся либо закроется и окончательно погрязнет в своих комплексах, либо, наконец, избавится от оков, что душат ее красоту, физическую и духовную.

Судя по тому, что она позволила мне сейчас, мы намного ближе ко второму, оптимистичному прогнозу.

Я освободил Лесю от рубашки и лифчика, а она даже не проснулась, лишь что-то пробормотала и повернулась на бок. Я прилег рядом, выключил свет и ждал, пока глаза привыкнут к темноте, чтобы полюбоваться ею еще. Леся спала, как ангел. Мой красивый, порочный ангел. Ее умиротворение подействовало на меня волшебным образом. Я не заметил, как уснул сам. Правда, спал я паршиво. Дважды меня будила боль в члене, который упирался в упругую попку моей сладкой девочки. Я начинал гладить ее в полусне, но она ворчала и отодвигалась. Пришлось навестить ванную. Будить Лесю и повторять то, что мы делали, было бы большой ошибкой. Я прекрасно чувствовал, что эта ночь должна пройти для нее в покое. Она почувствует себя в безопасности и не будет бояться повторить или попробовать что-то еще.

Раннее утро разрисовало алым мою спальню. Я так и не уснул после второго пробуждения и дрочки, просто сидел и смотрел, как на ее волосах играют блики рассветного солнца. Хотелось снять ее крупно, четко, но если полезу за зеркалкой, то точно разбужу. Поэтому я взял телефон и сфотографировал ее. Тоже неплохо.

Листнув предыдущие кадры, я снова начал заводиться, вспоминая, как вчера смотрел на ее шалости в кинотеатре, как мы продолжили здесь в комнате. Нет, нужно сваливать, пока не разбудил. Пусть проснется одна и убежит. Она же так любит бегать. Маленькая трусливая Леся-лиса.

Спешно одевшись, я вышел из дома через балкон, уже зная, что потребую у Леси утром. Охренеть, как меня заводили эти игры. Я дошел до пляжа, разминаясь на ходу. Там уже был Артур. Он тоже вставал рано. Старая привычка бизнесмена. Вроде бы мы уже ушли от адского режима, когда приходилось работать по пятнадцать часов в сутки, но привычки брали свое.

— До города, через пирс и обратно? — спросил он, прокладывая нам маршрут примерно километров на семь.

— Да, можно, — согласился я, и чуть разогревшись, мы побежали.

Мы с Артуром никогда е сговаривались, но регулярно бегали вместе, когда отдыхали тут. Дома, в Москве, я не очень любил это. Казаев, кажется, тоже предпочитал нагрузки в зале. Но Тоскана манила. Возможно, это из-за влажного свежего воздуха и мягкого климата. Казалось преступлением начать день не с пробежки.

С непривычки, конечно, было сложновато. Я едва осилил дистанцию без остановки. Артур тоже устал и тяжело дышал, когда мы вернулись на пляж и оба упали на песок. Свежесть раннего утра уже разогревалась. Мне было адски жарко в костюме после бега.

— Как Леся? Нормально пережила сцену в самолете? — спросил Артур, едва смог говорить.

— Оригинальным способом, — туманно ответил я, не очень желая делиться с другом подробностями нашего взаимодействия.

Вряд ли Артур похвалил бы меня за напор. Добровольность — важнейшая сторона в БДСМ, а Казаев был его безумным адептом, доминантом до мозга костей.

— Она ведь девственница, так?

Я вздернул брови.

— Это заметно, Глеб. Она дерганая и пугливая. Твои девицы-модели и рядом не стояли.

— Знаю, — буркнул я, будучи почему-то не в восторге от этого разговора.

— Но тебя это не останавливает, так? — продолжал спрашивать Артур.

Меня это раздражало все сильнее. Я лишь взглянул на него, и приятель моментально поднял руки вверх.

— Ладно, я понял. Не мое дело. Просто ты странновато себя ведешь, дружище. Беспокоишь меня. И Айзу тоже.

— Не стоит за меня волноваться, Артур.

Я сдернул толстовку.

— А за Лесю?

— И за нее тоже. Хотя… — Я неожиданно нашел в приставучем друге полезность. — Присмотри за ней одним глазом. Я уеду после завтрака. На пару часов, но ты же знаешь Ника. Ему хватит, чтобы начудить.

— Знаю, — хмыкнул Артур. — Присмотрим за твоим ангелом.

Я скинул и штаны, разбежался и нырнул в охренительно холодную воду. Надолго моего пылкого порыва, конечно, не хватило. Несколько гребков, и я повернул к берегу. Артура на пляже уже не было. Я вернулся в дом через задний двор, задержался у турника и брусьев, отжался с хлопком, чтобы окончательно согреться. С меня все еще капало, и я жутко хотел в горячий душ. Лучше вместе с Лесей. Но в комнате ее уже не было. Почему я не удивился?

Пожалуй, это было хорошо. Все идёт по плану.

Знать бы еще, по какому.

Глава 8. Завтрак

Я проснулась одна в постели. В постели Глеба. Его самого нигде не было. Слава богу. Кажется, я выключилась вчера после…

Боже, одна мысль о том, что Москвин делал со мной, заставила застонать в голос и вскочить с кровати. С его кровати, черт подери! В первую же ночь я оказалась в его койке. Как так получилось? Я ведь всеми правдами и неправдами пыталась вообще не приближаться к хозяину дома.

Лучше не думать об этом, иначе сойду с ума.

Я поскорее убежала на свою половину и оделась. Кажется, моя кожа пахла Глебом, но душ я себе позволить не могла. Лучше попозже, когда буду уверена, что не наткнусь на чертова демона, выходя из ванной.

Стараясь не вспоминать, что было ночью, я спустилась вниз.

— Сеньорина Леся, завтрак готов в столовой, — позвала меня Тереза. — Пойдемте.

Она несла большой кофейник. За столом уже сидели Ник, Лика, Слава. Девочки пришли через минуту. Я кивнула, позволяя Терезе налить мне кофе, положила себе кусочек омлета.

— Как спалось, Лесь? — спросил Ник, ослепляя меня лучезарной улыбкой.

Я покраснела и ответила кратко.

— Хорошо.

- Воздух тут офигенный. Так спится.

— Тебе спится, потому что выжрал ведро шампанского, — поддел приятеля Андрей.

Ник невозмутимо пожал плечами.

— Одно другому не мешает.

В столовую вошли Казаевы.

Я почувствовала новый прилив румянца, лишь взглянув на Айзу и Артура. Они вежливо поприветствовали всех, присели за стол.

— А Глеб где? — спросила Лика. — Наверно, некрасиво начинать завтрак без хозяина дома.

— Он скоро будет. Мы бегали утром вместе, — проговорил Артур, накладывая омлет и тосты себе и жене.

Я украдкой взглянула на них и не могла не заметить, что на Айзе нет ошейника сегодня. Конечно, по закону подлости, она посмотрела на меня тоже и приветливо улыбнулась. Я поспешила отвести глаза. В этот момент вошел Москвин, усугубляя мое смущение.

— Доброе утро. Всем приятного, — пропел он, усаживаясь во главе стола, положив рядом с собой телефон.

Гости ответили ему нестройным хором. Все, кроме Лики, уже жевали. Я тоже уделила все внимание завтраку, стараясь успокоиться и перестать дрожать как заяц. Я сидела через один стул от Стаси и чувствовала себя более менее комфортно чуть в стороне от этой гламурной тусовки. Омлет был божественно легким, воздушным, а тосты хрустели идеально. Мне бы радоваться солнцу, морю, вкусной еде, но разве это возможно, когда я буквально чешусь от присутствия Москвина?

Мое тело моментально откликнулось на его присутствие. Я острее ощутила запах Глеба на своей коже, вспомнила его шепот, прикосновения, поцелуи. И проклятый оргазм, который разорвал меня изнутри и буквально лишил сознания. Иначе как объяснить, что я осталась в его кровати на всю ночь? Я точно не планировала этого.

Словно издеваясь над моей тихой паникой, пришло сообщение. От Глеба.

Г. Хочу, чтобы ты каждую ночь проводила в моей постели.

Я чуть не подавилась от такой наглости.

Л. А еще чего хочешь?

Г. Тебя. Всю.

Л. Нет, Глеб. Забудь. Я не буду спать с тобой.

Г. Я не буду принуждать тебя к сексу. Обещаю. Но ты будешь спать в моей постели до конца каникул.

Л. Да мне все равно на твои обещания. Я не буду.

Г. Ладно. А этот аргумент?

И тут же пришло несколько фотографий. Наверно, я покраснела еще сильнее. Если это возможно, конечно. Быстро пролистала все файлы. Боже, какой кошмар. Я на диване в маленьком кинотеатре с разведенными ногами, расстегнутыми джинсами и рукой в трусиках. Несколько кадров почти повторялись. Наверно, Глеб сделал серию.

Что же за сволочь, господи.

Потом была фотка в его кровати. Да, та самая вспышка, когда я почти уже уснула после оргазма. И еще одно фото, видимо, утреннее. Я спала абсолютно голая, едва прикрытая простыней.

Может быть, в другой ситуации я бы оценила игру теней и позу, краски туманно яркого утра, свое расслабленное лицо, но сейчас хотелось завыть.

Я схватилась за чашку кофе, как утопающий за соломинку. Есть расхотелось совершенно. И конечно, Глеб не мог оставить меня в покое, не удостоверившись, что продавил. В очередной раз.