Л. Спасибо.

Пока я искала какой-нибудь саркастический смайлик, он снова написал.

Г. Это не комплимент.

Л. Я не сомневалась.

Г. Ты такая нервная. Похоже, кто-то был послушной девочкой и не получил оргазм.

Л. Да пошел ты.

Г. Мое предложение в силе. Хочешь?

Я копировала текст, чтобы продублировать предыдущее сообщение-посыл, но в этот момент мне на ногу легла ладонь Глеба. Мы были скрыты столом и дистанцией. Кажется, никто не заметил, что я вздрогнула.

Вилка затряслась в пальцах, но я удержала и ее, и стон во рту.

Глеб коснулся меня чуть выше колена. Вроде бы ничего особенного, но его пальцы тут же стали поглаживать, что усугубляло мое состояние.

Ребята о чем-то тихо переговаривались, пока я снова закипала от умелых ласк демона-искусителя.

Или все-таки дело было во мне? Почему я так остро на него реагировала? Ник ведь тоже меня касался. И Слава с Андреем. Но от их близости я скорее испытывала неловкость, чем это безумное сексуальное дребезжание, что преследовало меня вместе с Москвиным.

— Леся, а ты где живешь вообще? — не в тему вспомнила о моем существовании Лика.

Я не донесла вилку до рта. Глеб чуть сжал мое бедро выше, и это как будто означало поддержку, а не издевательство. Иллюзии — мой враг. Нельзя думать, что Москвин на моей стороне.

Сам хозяин дома, похоже, с этим не был согласен. Пока я подбирала слова, он спокойно ответил моей сестрице:

— Леся живет на хозяйской половине дома, в небольшой комнате. К сожалению, ей не хватило места в нормальных апартаментах для гостей с видом на море.

— И что? Она ночует в конуре для прислуги? Ну, норм. Ей не привыкать, — съязвила Лика.

Я и не думала реагировать. Полагаю, она удивилась бы, узнав, что я сплю в постели Москвина. Неприятно удивилась. Меня же в этот момент сей факт вообще не печалил, а радовал. Глеб тоже не стал продолжать разговор. А вот Ник решил вступиться.

— Леська, давай ко мне перебирайся. Кровать огромная. Ты меня на ней не найдешь. Но если очень захочешь, то я могу и не прятаться.

И он пошевелил бровями, намекая на все.

— Спасибо. Я буду иметь в виду, — нейтрально ответила я.

На этом тема была исчерпана. Ник стал рассказывать об отелях и номерах, о кроватях и диванах, на которых он когда-либо спал. Андрей подсказывал ему самые забавные и знаменательные места. Лика смеялась, Стася острила. Вика о чем-то тихо говорила со Славой. Кажется, у них было много общего.

А я снова пыталась есть и не давиться, потому что рука Москвина пробиралась все выше, дразнила меня все сильнее. Я постоянно ерзала и отпивала воды из стакана, но это не помогало ни остыть, ни успокоиться. Требовать прекратить это издевательство было бы глупо. Лучше игнорировать, не показывать, как это меня заводит. Чтоб его черти домой забрали!

Между делом Глеб успевал даже строчить мне сообщения, которые я не читала, но видела, как телефон мигает конвертиками от него.

Что за сволочь, господи!

Видя, что я игнорирую телефон, он совсем обнаглел и прошептал мне на ухо:

— Хватит сопротивляться, малыш. Тебе нужны оргазмы.

И снова кровь ударила мне в щеки.

— Лесь, ты в порядке? — спросил Ник, прервавшись.

Была ли я в порядке? Пальцы Москвина забрались под подол и гладили меня через мокрые трусики.

Нет, определённо, нет. Порядком во мне и не пахло.

— Нет, — честно проговорила я, не в силах больше терпеть.

Еще немного, и я просто кончу при всех. Тихо я это делать не умела, поэтому пора убегать.

— Ты какая-то румяная. Не заболела? — подметил и Андрей.

— Не знаю. Может быть. Мне действительно нехорошо. Пожалуй, пойду лягу.

Я откинула руку Глеба, вскочила и умчалась.

— Блин, дали мы маху с бассиком, конечно. Надеюсь, не простудилась, — услышала я позади.

Очередной упущенный оргазм затухал, оставляя меня в липком ознобе, растрепанных чувствах и вибрациях неудовлетворения. Я забежала в ванную, чтобы умыться прохладной водой, прошла на свою половину, присела на кровать, но как будто на ежа. У меня не было сил это терпеть. И сама я тоже не могла себе помочь. Почему-то.

Демон меня проклял? Или я боялась, что едва прикоснусь к себе, он снова выскочит из-под земли с телефоном?

Мысли об этом совсем не успокаивали.

Я вышла на улицу, чтобы подышать и остыть. На ротанговом кресле лежал теплый плед, и я с удовольствием закуталась в него. Закат раскрашивал небо алым. Это было красиво и без морского пейзажа. Я засмотрелась на яркие краски высоты и не сразу поняла, что мое уединение было нарушено.

Раньше я не замечала купель на заднем дворе. Может быть, потому что в ней не было воды, но сегодня она появилась. Айза и Артур включили что-то, и я поняла, что это уличное джакузи. Наверно, с подогревом. Иначе вряд ли друзья Глеба стали бы раздеваться, чтобы забраться в нее.

Я хотела сразу уйти, но ноги не слушались. Снова этот ступор. Только теперь я еще знала, что Казаевы не против зрителей, скорее за.

Айза первая скинула халат, оставшись в купальнике. Артур был чем-то отвлечён, и жена толкнула его в ванну прямо в халате. Он тут же утянул ее за собой. Они смеялись, целовались, плескаясь в воде, как дети.

Я присмотрелась и увидела, что на Ай нет ошейника. Такой странный и завораживающий контраст. Она могла быть послушной, абсолютно покорной, служа мужу, а вне игры становилась дерзкой, взбалмошной.

Я не могла не сравнивать их с собой и Москвиным. Он тоже подавлял мою волю, доминировал и брал, если хотел, но позволял мне оставаться собой в то же время. Уверена, я бы не смогла исполнять роль по жестким правилам. Хотя что-то было горячее и возбуждающее в той сцене в спальне джета.

— Вечернее шоу? — прошептал Москвин мне на ухо.

Я вздрогнула, отпрянула от перил балкона и невольно прижалась к его груди спиной. Он опять подкрался как тигр на мягких лапах.

— Не слышала, как ты вошел, — пролепетала я, едва слышно, пытаясь отстраниться, но почему-то при этом только крепче прижималась к нему.

Глеб обнял меня, и я прикрыла глаза, млея от горячих рук. Может быть, нет смысла сопротивляться тому, что доставляет мне удовольствие?

— Конечно, не слышала, — тихо говорил мне на ухо Глеб, почти касаясь губами, опаляя мою кожу горячим дыханием. — Ты же так увлеклась просмотром.

Я зачем-то начала оправдываться как дурочка.

— Они ничего такого не делали. Я не подглядывала.

— Это пока. Долго не протянут.

Москвин прикусил меня за шею, заставляя тихо охнуть. Я закусила губу, чтобы не выпускать изо рта больше звуков, но это не помогло.

— Расслабься, Лесь. Они любят, когда на них смотрят, а тебе интересно понаблюдать. Все довольны в итоге. Перестань дергаться и взывать к глупой морали. Смотри просто. Если хочешь. Ты же хочешь?

Я могла попросить отпустить меня, могла начать уверять его, что мне не интересно, что все это ужасно и даже омерзительно. Но намного приятнее было откинуться назад и не дергаться, принимать касания Москвина с удовольствием, позволить себе расслабиться.

— Наверно. Наверно, хочу, — призналась я неуверенно, но искренне.

Глеб шумно выдохнул и провел языком от чувствительного места за ушком по шее.

— Хорошая девочка.

Он собрал мои волосы и убрал в строну, отодвинул плед, чтобы покрыть поцелуями шею сзади.

Господи, как же это было хорошо.

Разве может что-то плохое и порочное доставлять столько удовольствия? Разве должна я противиться этому?

Глеб оказался прав. Игры его друзей в джакузи очень скоро приобрели явный сексуальный подтекст. Айза сидела на муже верхом, целовала его, а Артур ласкал ее грудь то через ткань купальника, то забираясь под него пальцами.

А я никак не могла отделаться от мыслей обо всем этом доминировании и БДСМ. Несмотря на волнительное возбуждение и адское напряжение, я страдала от неизвестности. Мне нужны были ответы, чтобы окончательно избавиться от страха.

— Глеб, а ты… Ты тоже? — спросила я, вздрагивая от каждого прикосновения его губ.

— Что тоже, малыш?

— Все это… БДСМ, доминирование, наказание…

Глеб усмехнулся и ответил:

— Нет, Лесь. Я не по этой части. Но не скрою, это может быть интересно. Посмотреть, но не участвовать. И уж точно не жить в теме.

— Ясно, — выдохнула я, окончательно успокаивая нервы. — Значит, ты не будешь меня пороть ремнем, если я кончу без разрешения?

Москвин засмеялся.

— Даже не знаю. А ты собиралась?

Я не стала отвечать. Наверно, это было очевидно. Или не было, но пояснять мне не хотелось.

Руки Глеба гуляли под пледом, лаская мою грудь через платье, забираясь под подол снова. Я передернула плечами, чувствуя прохладный воздух вечера. Мне больше не хотелось смотреть на Казаевых. Я получила свое личное шоу и даже наслаждалась им.

Прикрыв глаза, я бессовестно стонала, ощущая пальцы Глеба, что касались меня.

— Какая же ты влажная, господи, — пробормотал Москвин, разворачивая меня к себе лицом.

Я встретила его голодный поцелуй с радостью, отвечая с той же страстью и желанием. Кажется, Глеб слегка обезумел от моей покорности. Его действительно это заводило. Я решила провести эксперимент и подняла руки, чтобы обнять его за шею.

Москвин хрипло застонал и углубил поцелуй. Он сильнее сжал мое плечо, почти причиняя боль. Но она была такой желанной, что почти успокаивала жажду острых ощущений. Я вскрикнула, когда Глеб дернул мои трусики, разрывая тонкую ткань.

В то же мгновение его пальцы оказались там, где я сильнее всего желала. Стоны вперемешку с какими-то блаженными рыданиями вырвались из моего рта. Я выгнулась, невольно отбирая у Глеба губы, но он тут же опустил голову, отодвинул в сторону лиф платья и стал ласкать мою грудь.