Аля Кьют - Порочный ангел

Я была на грани, когда Глеб замер и уложил меня на живот, накрыл своим телом и довел нас обоих до оргазма глубокими резкими толчками. Кажется, я была без сил. Мне ничего не хотелось. Только лежать под этим потрясающим мужчиной и чувствовать себя уставшей и счастливой до неприличия.

— В душ и позавтракать, — скомандовал Глеб, поднимаясь.

Я капризно захныкала, и он шлепнул меня по заднице, игриво пригрозив:

— Вставай, малышка, а то я затрахаю тебя до смерти.

Не сказать, что я испугалась, но послушно села на постели, зачесала волосы, заерзала. Между ног саднило. Моя невинность и многоповторный секс не прошли бесследно.

— Болит? — спросил Глеб, моментально среагировав.

Он присел на корточки и взял меня за руки, заглядывая в глаза.

— Нормально, — беспечно пожала я плечами. — Наверно, хорошо, что ты лишил меня невинности пальцами. Или что там было? Почти не больно. Правда. Немного…

Я не могла подобрать нужно слово, а вот Глеб сразу понял.

— Натерто? — он усмехнулся. — Это нормально. Пройдет.

Я не хотела, чтобы это проходило. Вроде бы мне не мешало, наоборот. Эти ощущения как будто напоминали обо всем, что было ночью. Мне нравилось помнить.

Мы вместе приняли душ, оделись, отдали ключи от квартиры смотрителю и вышли на улицу. Как ни прекрасен был Рим солнечным утром, а покидать квартиру мне не хотелось. Словно там я оставляла свое счастье, свой первый раз и своего мужчину. Глеб был рядом, он держал меня за руку, вел к кафе, рассказывая, что там обычно бывают только местные, но меня не покидало ощущение, что это начало конца.

Завтра ведь мы должны улететь. Что будет в Москве?

Я тряхнула волосами, избавляясь от глупых переживаний о будущем и решила жить сейчас, настоящим. Глеб попросил разрешения сделать заказ, и я, конечно, доверилась его вкусу. А потом он повел меня по тесным улочкам, рассказывая о Риме нетуристическом. Базилики, Колизей, Ватикан, все это было словно в другом месте. Глеб специально избегал достопримечательностей, показывая мне то, что скрыто от посторонних глаз и принадлежит только местным.

— Ты много снимал здесь? — догадалась я. — Покажешь?

— Все, покажу, Лесь. Если захочешь, — пообещал Глеб. — Давай возьмем перекусить в дорогу и заберем машину. Не хочу ехать до ночи.

— Конечно.

И снова я ощутила холод грядущего расставания. Не знаю, почему меня не отпускало это чувство. Глеб был рядом, он все время прикасался ко мне, целовал. Даже, когда мы сели в машину, на каждом светофоре он подносил мою руку к губам, иногда касаясь моих пальцев языком. И у меня мурашки бежали по коже.

— Могу я спросить? — не выдержала я в конце концов.

— Все, что угодно, маленькая.

— Ты и Мария. Вы познакомились в Риме?

— Нет, в Лос-Анджелесе. Хотя ты права, она итальянка, но из эмигрантов. Ее семья давно живет в Штатах.

— Вы встречались?

— Можно и так сказать.

— Ты же не спишь с моделями, которых снимаешь, — вспомнила я слова Айзы.

Глеб рассмеялся.

— Не сплю, ты права, — подтвердил он. — Мария не была моей моделью. Я баловался, снимая ее иногда на телефон, а потом она попросила сессию. Это было уже после того, как мы расстались. После этих фото ее карьера пошла в гору. Иногда она просит повторить, чтобы освежить портфолио.

— Она знает, что ты Глеб?

Москвин снова хохотнул.

— Конечно, знает. Она сама и придумала Бартона. Ей казалось, что я похож на Сокола из Мстителей. Клинт Бартон, кажется?

— Соколиный глаз, — поправила я, изумляясь. — Так ты просто носишь кличку из Мстителей Марвел? Забавно.

— Брось, хорошее имя для таинственного фотографа.

— Зачем? Я не очень понимаю.

— Ты еще совсем молоденькая и неопытная, малышка. Модельный бизнес грязное дерьмо. Особенно в России. К сожалению, это во много благодаря фотографам, которые снимают ню, типа ради искусства, но в итоге выдают откровенную пошлятину и выставляют не самые красивые фото.

— Зачем?

— Ради хайпа. Привлечение внимания. Реклама какая никакая. А модели потом краснеют. Они ведь отвечают, так сказать, лицом. Хотя я считаю, что большая часть ответственности лежит на фотографе, но у публики иной взгляд.

— Да, я понимаю.

— Вот. Поэтому я создал Бартона. Американец по легенде, всегда работаю по релизу, ни одну фотографию я не выставил в сеть без разрешения модели. Можно было сколько угодно создавать такой имидж для Глеба Москвина, но избавиться от образа скучающего засранца, который может наделать дел, я бы не смог никогда. А мне нужны хорошие модели. Которые избегают профанов и самоучек типа меня.

— О, брось, — махнула я рукой. — Как будто, к тебе бы не пошли. Вон даже Лика из трусов выпрыгивает, желая у тебя сняться.

— Хорошие модели, Лесь, — акцентировал мое внимание Глеб. — Таких как Лика я могу снимать каждый день. Но это же тоска и жуть. К тому же им неинтересен процесс, скорее последствия в виде того же секса. Именно поэтому мои лучшие фото никогда не будут опубликованы под моим именем.

Я замолчала, задумалась. Нужна ли мне такая работа? Где нельзя никому доверять, даже фотографу. Не исключено, что я бы согласилась на съемки в обход моего агента, могла бы попасть в некрасивую историю. Собственно, я и попалась в плен к Москвину, но сейчас уже думала, что мне с ним повезло.

Да, он не принц и не Дали от фотографии. Глеб жесткий, иногда даже грубый, упрямый и настойчивый, но я ему доверяла. Если он сказал, что не опубликует фото, так оно и будет. Или я полная дура.

— О чем задумалась? — спросил он, снова поглаживая мое колено.

— Кажется, я не хочу возвращаться в Россию.

— Понимаю. Я бы тоже много отдал, чтобы ты осталась со мной здесь, маленькая.

Я вздрогнула, повернулась, чтобы видеть его лицо.

— То есть?

— Не мог найти подходящего момента, чтобы сказать. Я задержусь на вилле. Нужно принять на работу заместителя управляющего. Тереза просто не справится одна. Скоро Рождество, будет волна туристов.

— Ясно, — едва слышно выдохнула я.

Кусая губы и стараясь сдержать слезы, я смотрела в окно весь остаток пути. Загнав машину в гараж, Глеб заглушил мотор и притянул меня к себе.

— Хей, Лесь, не расстраивайся.

— Нет, я — нет. Все нормально, — пыталась говорить спокойно, но голос предательски дрожал.

— Всего неделя, малышка. Я постараюсь все сделать быстро. А когда приеду…

— То что? — не выдержала я. — Глеб, давай без сантиментов. Не надо мне ничего обещать. Я не глупая и не наивная. Все было хорошо, правда. Я не жалею. Пожалуй даже благодарна, что ты такой бессовестный озабоченный гад.

Глеб поцеловал меня в губы и смеялся.

— Что ты за язва, детка! Покладистая становишься только после хорошего траха, — ворчал он шутливо. — Ничего не буду обещать, уговорила. Но учти, что у меня на тебя большие планы. Никуда ты не денешься, маленькая.

— Захочу и денусь, демон, — не могла не потравить его я.

Дергать за хвост нечистую силу так себе затея, но мне было в кайф.

Глеб среагировал мгновенно, сжав в кулак мои волосы, потянул, вынуждая запрокинуть голову. Он впился губами в мою шею, заставляя меня трепетать и постанывать от легкой боли. Уже потом я поняла, что он метит меня, оставляя засос. Но сейчас было приятно. Я уже привыкла, что с Глебом все на грани. Каждый раз. Каждый секс, каждый поцелуй, каждое слово, каждое мгновение.

У меня захватывало дух рядом с ним. Ради этих ощущений, кажется, стоило жить и ждать.

В самолете по пути в Москву было на удивление весело. Наверно, салон этого джета кто-то удачно проклял радостью. Или же это Казаевы задавали тон легкому общению, шуткам, смеху. Они летели с нами, не уединялись в спальне в этот раз. Я снова смеялась над грубоватым юмором Артура и язвительной Айзой, снова обсуждала с Андреем и Славой Монтепульчано, а с Викой местное вино и даже советовалась со Стасей по поводу своей потенциальной модельной карьеры. Не хватало Глеба. Очень. Но его друзья были классные, и это помогло мне не расклеиться.

Думаю, он специально не поехал провожать всех в аэропорт. Чтобы мне не хотелось долго целовать его на прощание при всех. И особенно при Лике.

Она, к слову, единственная, кто сторонился остальных, сидела в стороне весь полет, дулась. Наверно, я так же выглядела по пути в Италию. Ну и глупо.

— Лик, ты в порядке? — спросила я у нее, чувствуя странное беспокойство за так называемую родственницу.

— В полном, — пренебрежительно фыркнула она.

Я больше не беспокоилась о ней. Когда мы сели во Внуково, пришлось прощаться с Казаевыми. Они летели дальше в Татарстан.

— Слушай, я в Москве буду в декабре обязательно. Ты идешь со мной в СПА на весь день. Это не обсуждается, Лесь. И советую уже подать на визу в Штаты. Ты ведь с нами летишь, — наставляла меня Айза, крепко обнимая.

— Боже, нет. Как? Не сходи с ума, Ай, — пыталась я отделаться, но не очень усердно.

В разговор вступил Артур.

— Глеб приедет, все решит и с визой и со Штатами. Так что готовься только в СПА.

Я засмеялась, пряча за весельем смущение.

— К этому я всегда готова.

Едва мы расстались, я совсем загрустила, но почти сразу у меня зазвонил телефон. Я думала, Глеб, но оказалось мама.

— Леся, детка, вы сели? Все хорошо?

— Да, мам. Отлично.

— Ох, чудесно, а то я волновалась. Джеты конечно, надежные, но сама понимаешь. Я отправила за вами с Ликой Егора, приезжайте в гости, все расскажете.

Наверно, это было мое спасение. Если бы я поехала домой, то точно начала бы сходить с ума от тоски и обязательно набрала бы Москвина. А у мамы все же можно отвлечься. На работу мне завтра. Заночую у них и поеду в Москву утром вместе с Виктором. Это ближе и удобнее, чем на электричке.