– Ты пропустила ужин, – понизив голос, произнёс мрачным тоном.

А Милолика, чуть не взвизгнув от неожиданности – дёрнулась в сторону, едва не свалившись с кровати.

– Ты напугал меня! – не отдавая себе отчёта, блеснула гневом в глазах девушка, торопливо садясь подальше от мужчины, на что Рустам выгнул бровь, и Лика, поняв свою оплошность, опустила глаза.

Настроение у девушки упало, и творческий настрой пропал, поэтому без сожаления откинула на кровать стилус, которым рисовала, когда Рустам распорядился идти за ним. Только вот Лика не ожидала, что он приведёт её в столовую.

– Садись и ешь, – кивком головы указал на стул, сам усаживаясь напротив и придвигая к себе тарелку с жаренным стейком. Ещё раз пропустишь приём пищи – будешь наказана, – были его последние слова, перед тем как в столовой воцарилось уже привычное молчание.

– Пошли, – услышала Лика, едва отложила вилку, и вновь не задавая вопросов, проследовала за мужчиной, который привёл её в библиотеку. Указал на удобное, кожаное кресло у круглого стола:

– С сегодняшнего дня будешь заниматься здесь, – и вышел.

Лика растерянно осмотрелась – сюда ей рекомендовали не заходить в отсутствии Амирханова. Прошлась вдоль высоких стеллажей, касаясь кончиками пальцев корешков книг, настороженно выглянула, когда послышался шум. В библиотеку вошла горничная. Женщина оставив ноутбук и планшет Милолики на столе, молча вышла, тихонько притворив за собой дверь.

Лика медленно подошла к столу и мгновенно уселась в кресло, едва в библиотеку вошёл Рустам.

Делая вид, что читает статью, девушка краем глаза наблюдала, как он прошёл к электрическому камину, включил его и, усевшись в дальнее кресло, поставил на колени свой ноутбук.

Для девушки его прихоть была странна, она не понимала – зачем она здесь, да и сам Рустам до этого всегда работал в кабинете. Вздохнув, сосредоточилась на статье о персонажной анимации. Через некоторое время начала зевать и услышав очередное распоряжение Рустама: «Или спать», – встала, выключила ноутбук и уже хотела забрать с собой, как Рустам не поднимая головы, спросил:

– Тебе необходимо повторять дважды?

Лика непонимающе нахмурилась, хотела задать вопрос, как Рустам, вскинув голову, бросил на Милолику мрачный взгляд:

– Я сказал, что с этого дня ты будешь заниматься здесь! – и вновь вернулся к работе за ноутбуком.

Как только за девушкой закрылась дверь, Рустам откинул голову на спинку и потёр переносицу. Он сознательно не позволял Милолике почувствовать, что в их договорных отношениях может что-то измениться, что она имеет право взбрыкнуть, возразить ему, оттого и был холоден с девушкой. Но в то же время чувствовал её настороженность, как она терялась в его присутствии, потому и решил приучить к своему обществу.

Тем более у него намечалась командировка, в которую он планировал взять Милолику, а там не будет возможности взять отдельные номера. Игра началась, за ними наблюдают, их фотографии уже попадают в прессу, ну а после предстоящего аукциона внимание журналистов к ним ещё больше возрастёт. Каждый шаг, теперь уже и поведение Милолики приходилось просчитывать наперёд, чтобы не упустить возможности сотрудничества с Изотовым.

Аукцион, который посетили Милолика с Рустамом, прошёл для девушки менее напряжённо. Лика, впервые побывавшая на таком роскошно-пафосном мероприятии даже сохранила о том вечере приятные воспоминания. Пусть на публику, пусть обман, но Рустам в тот вечер был учтив, заботлив и даже пару раз улыбнулся девушке, от чего юное сердечко начало биться чаще.

Улыбка Рустама полностью преобразила не только его лицо, но и взгляд. В тот момент у Милолики даже проскользнула мысль: «А что было бы, если мы встретились при других обстоятельствах? Что если бы мы действительно были парой, а я невестой?».

Только вот стоило им сесть в машину, весь флёр обаяния слетел с Рустама как маска с лицедея. Милолика, не привыкшая лгать и притворяться, воспитанная совершенно иначе, не могла так быстро переключиться и оттого, натолкнувшись в машине на холодный, отчуждённый взгляд Рустама, опешила, улыбка потухла, как и огонёк жизнерадостности в глазах. Отвернувшись и прикусив губу, Лика в удручённом состоянии доехала до дома.

Ещё один приём в честь дня рождения какого-то чиновника и вновь Лика улыбается, чувствует на своей талии заботливую, поддерживающую руку Рустама, но в этот раз невольно отмечая лживые, наигранные улыбки окружающих.

Тяжело выдохнула, когда после приёма они сели в машину и отодвинулась, когда рядом сел Рустам. На приёме он пил коньяк и девушка не знала чего ждать от подвыпившего мужчины. Подавила в себе возникшее желание отодвинуться ещё дальше от мужчины и напряжённо замерла, смотря перед собой, когда Рустам костяшками пальцев прогладил её по щеке, чему-то усмехнулся, а потом проговорил:

– Тяжело тебе да? – прихватил локон её волос, пропустил сквозь пальцы.– Такая чистая, наивная. Но ты улыбаешься и поведение твоё довольно естественное, а наедине шарахаешься от меня, – задумчиво закончил Рустам и расслабленный тон его голоса изменился:

– Посмотри на меня! – приказал отрывисто, и Лика медленно повернула к нему голову.

Потемневший взгляд прошёлся по её лицу, спустился по шее к скромному декольте и Рустам провёл пальцами по кромке платья, от чего на коже девушки появилась россыпь мурашек.

– Привыкай, Милолика, – проговорил Рустам, поглаживая ладонью по шее, чуть сжал её. – Жизнь та ещё ублюдочная сука! – посмотрел в глаза девушки, в которых плескался страх: – Боишься меня? – и когда Лика медленно кивнула, усмехнулся: – Правильно делаешь. Страх позволяет очистить разум от ненужной шелухи, позволяет трезво смотреть на вещи.

Резко убрав руку, Рустам откинулся на спинку сиденья и закрыл глаза, а Лика медленно выдохнув, отвернулась в сторону, мысленно ругая себя. Она действительно наивно расслабилась, забыла суть их отношений, где он – владелец, а она игрушка.

В начале следующей недели, Лику сфотографировали для загранпаспорта.

– Рустаму Дамировичу вскоре предстоит командировка, – пояснял Антон, – вы естественно будете его сопровождать.

В остальном последующие дни для девушки прошли в относительном спокойствии – каждое утро её и Людмилкку ожидал автомобиль. Сестрёнку отвозили в детсад, Милолику в ВУЗ, а вечерами девушка занималась в библиотеке. Если сначала она задумывалась о причинах странного на её взгляд распоряжения Рустама, чтобы её занятия проходили именно здесь, то потом выкинула возможные догадки из головы.

Бывало так, что Рустам приезжал и являлся в библиотеку, когда Милолка уже уходила. А случалось, весь вечер приходилось проводить в его присутствии. Первое время ей было жутко неуютно, она, временами чувствуя мужской взгляд – терялась, тушевалась, и только что прочитанное вылетало из головы. Но постепенно начала привыкать и бывало – настолько увлекалась процессом, что и вовсе забывала о присутствии в библиотеке Рустама. Отвлекаясь на его звонки, когда он мог кого-либо отчитывать или раздавать указания – нервничала от ощущения, что приходится невольно слушать эти разговоры, которые по её мнению не предназначались для её ушей. Но потом и вовсе перестала обращать на них внимание.

В конце недели Рустам к молчаливому удивлению Милолики пришёл в библиотеку с бутылкой коньяка и бокалом. Продолжая рисовать, временами посматривала в сторону мужчины. Он сидел, откинув голову на высокую спинку, и делал небольшие глотки, при этом задумчиво смотрел в окно. В очередной раз, бросив взгляд в его сторону, увидела, что он пристально её рассматривает. Мгновенно опустив глаза, залилась краской смущения и вздрогнула, услышав его вопрос:

– Чем ты занимаешься?

– Что? – встрепенулась девушка.

– Чем. Ты. Занимаешься, – повторил Рустам.

– Я работаю над курсовым проектом. У меня это короткий социальный видеоролик.

– И о чём же он? – Рустам отвернулся к окну, покачивая в руке бокал.

Лика посмотрела на него, опустила глаза и, смутившись, ответила:

– О путешествиях маленькой снежинки. Подхватываемая родными северными ветрами она летит по миру и знакомится с разными животными – дельфинами, северными медвежатами, зайчатами, ну и так далее. Приходится прорисовывать не только основные фигуры, но и разные фазы движения. Вообще идея ролика – поддержка детей инвалидов. Несмотря на определённые особенности, они ничем не отличаются от обычных детей и также радуются, смеются, дружат и расстраиваются, – закончила девушка тихо.

Было необычно, странно и немного страшно рассказывать Рустаму о своём проекте. Лика замолчала, посмотрела на мужчину, смотрящего всё так же в окно, чувствуя разочарование от того, что он никак не прокомментировал её работу, не заинтересовался ею.

– Почему ты выбрала для учёбы такое нелепое направление?

– Я…, – Лика запнулась от такого вопроса: – я всегда любила рисовать. Ещё в седьмом классе выбрала профессию художника-аниматора.

Рустам усмехнулся и налил себе новую порцию алкоголя, сделал глоток, не сводя взгляда от растерянной девушки.

– И даже после смерти родителей, когда ты должна была задуматься о том, что тебе придётся самой всё контролировать, как-то обеспечивать себя и своих сестёр, которых взвалила на свои плечи, ты не изменила решения? Это не легкомыслие, это – дурость! – припечатал Рустам.

Вспыхнув, Милолика возразила:

– Папа всегда говорил, что забота о женщине, о благосостоянии семьи – обязанность мужчины! Такие профессии как – юрист, экономист – мужские, да и Влад считает так же. Он поддерживал меня, помогал нам и сейчас…

– Ну да, ну да, – кивнул головой Рустам, усмехаясь: – уверить наивную девчонку в своей никчёмности, взять чужой бизнес в свои руки, а потом полностью переписать его на себя – поступок охуенного мужика.