Когда внедорожник припарковался рядом со зданием, где располагалась Музыкальная школа, Надя сразу вылезла из машины, отошла на пару метров и настороженно смотрела на подошедшего к ней Рустама. Мужчина прошёл мимо к лавочке, сел, вытянув ноги, при этом, не спуская взгляда с Надежды. Поманил пальцем к себе и насупленная девушка, прикусив губу, подошла, замерев в метре от него, а когда он указал на лавочку, молча села.

– Когда у сестры закончатся занятия? – спросил вроде и лениво, но в его голосе чувствовалось напряжение.

– Мы рано приехали, ещё минут двадцать придётся подождать, – сразу ответила Надежда.

Рустам кивнул:

– Рассказывай.

– Что рассказывать? – растерялась девушка.

– Какого хера вы здесь делаете? Почему продали дом, зачем сюда приехали? – Рустам, задавая вопросы, и сам не заметил, как повысил голос. Но Надя не испугалась, только зажмурившись, вцепилась руками в край лавочки так, словно хотела выдрать куски древесины из неё. Выдохнув, мрачно усмехнулась:

– Рассказывать… Почему дом продали? Ну, тогда наверно начну с начала, – она говорила, смотря себе под ноги. – У нас сначала всё хорошо складывалось, я школу закончила, Милка в детсад ходила, а потом… Потом приехала Лика. Хотя я даже не могу сказать, что увидела свою сестру. Нет, это подобие сестры было похоже на зомби – оболочка Лики и пустышка внутри. – Надя метнула ненавистный взгляд на Рустама, который слушал её, прищурившись и сжав губы.

– Дальше, – потребовал он ледяным тоном.

– Тётя Зейнаб с нами жила до тех пор, пока Лика не начала хоть немного к жизни возвращаться. Потом я готовилась к поступлению, Лика даже работу нашла – надо было местному предпринимателю сделать рисованный рекламный ролик, вот она и поехала на встречу с ним, а по дороге,… – Надя сглотнула, ссутулившись, мотнула головой, отгоняя непрошенные слёзы, и продолжила сдавленным голосом: – по дороге в такси врезался грузовик.

Рустам вздрогнул, повернулся к девушке всем корпусом и, судорожно втянув воздух, спросил:

– Лика?

– Удар был в сторону водителя, он погиб на месте, а Лика… Как потом сказал врач – в рубашке родилась. Черепно-мозговая травма, пара ушибов, ребро одно треснуло. Всё для неё, казалось бы, обошлось, но через неделю она заметила, что стала хуже видеть. Через несколько дней зрение ещё больше ухудшилось, – монотонно раскачиваясь, рассказывала Надя. Рустам придвинувшись, чуть ли не навис над девушкой, ловя каждое её слово. – Когда Лика обратилась к врачам – ей назначили срочную операцию.

– Операцию? – сглотнув, выдохнул Рустам, на что девушка кивнула, смотря всё также вниз:

– Да, в Питере. Но проблема была в том, что очередь подошла бы только через полтора месяца, а операцию надо было делать срочно, и я уговорила её продать акции, про которые она рассказала. Ведь это наше общее наследство. Лика всё же согласилась, уехала, а я с Милкой осталась. Она через три недели вернулась, и зрение потихоньку восстанавливалось, а потом неожиданно начало ухудшаться. И опять консультации у врачей, ей вновь назначили операцию, в этот раз – за границей. Лика как услышала сумму – отказалась.

– Сколько? – не своим голосом спросил Рустам, сдерживая дыхание, чтобы не упустить ни единого слова.

– Я не знаю, – мотнула головой Надежда, всхлипнула, утёрла нос рукавом. – Она ничего не рассказала, просто пока ещё хоть как-то видела – начала действовать. Каким-то чудом вот нашла нашу тётку, это двоюродная сестра отца. Мама у нас с детдома была. А вот тётя… Лика продала дом и притащила нас сюда. Она… она говорила, что теперь есть, кому о нас позаботиться, сама уже…

– Что она? – Рустам вскочил на ноги, и так как Надя не ответила, встряхнул её за плечи:

– Отвечай, твою мать! – взревел он.

– Она не видит! – воскликнула Надя. – Уже совсем не видит! Ослепла и даже не хочет слышать о том, чтобы деньги от продажи дома и последних акций потрать на операцию! «Мы же подрастаем», – скривилась Надя, передразнивая сестру: – нам нужно учиться, жить – а ей не нужно! Это ты! Ты виноват! – Надя вскочила, ударила Рустама кулаками в грудь, но он уже не слушал девушку.

Оглушённый услышанным, Рустам смотрел на неё безумным взглядом. Отшатнулся, сделал пару шагов назад и чуть не взревел от боли пронзившей сердце.

Вдох, выдох, Рустам дышал рывками, со свистом выталкивая воздух. Потерянно осмотрелся оттягивая ворот водолазки, заметался из стороны в сторону как зверь, который попал в ловушку.

Резко отошёл в сторону, сжал кулак и прикусил его, а почувствовав отрезвляющую боль, резко развернулся и едва не натолкнулся на проходившего мимо мужика. Тот отпрянул, но Рустам схватил его за руку:

– Дай сигарету, – просипел, смотря на него бешеным взглядом.

Мужик, настороженно осмотрев Рустама, полез в карман и протянул ему пачку. Рустам никак не мог совладать с руками. Сигареты выскальзывали из дрожащих пальцев.

– Дай, – мужчина забрал пачку, сам вытащил сигарету и, протянув её Рустаму, поднёс зажигалку, чтобы он прикурил.

Нервно затянувшись, закашлялся от едкого дыма, который обжёг лёгкие, но эта горечь необходима была Рустаму. Ещё пару глубоких, жгучих затяжек и всё так же кашляя, отбросил сигарету. Запрокинув голову, посмотрел в пасмурное небо.

– Помощь нужна? – спросил всё тот же мужчина, с тревогой смотря на Рустама, а когда он мотнул головой, хлопнул его по плечу: – Ну, тогда бывай, – и направился дальше.

Когда обернулся к лавке, девушки на ней уже не было, а осмотревшись, увидел, что Надя стоит у ворот Музыкальной школы и к ней бежит сестренка. О чём-то пошептавшись, они подошли к Рустаму.

– Здравствуйте, – малышка внимательно посмотрела на бледного, взъерошенного мужчину такими же пронзительно синими глазами как у Милолики, а у Рустама опять сердце болезненно сжалось и пропустило удар.

– Здравствуй, – хрипло вытолкнул из себя, сразу отворачиваясь и спрашивая в никуда:

– Почему не сообщили Зейнаб? Антону? – Рустам сжал кулаки, посмотрел на Надю, гневно процедив: – Почему вашу ж… – едва сдержался, чтобы не заматериться при ребёнке, – не сообщили? Ты же записывала видео и отправляла Зейнаб! Так что тебе мешало просто рассказать? Даже просить не пришлось бы! – повысил он голос, не замечая, как малышка испуганно спряталась за сестру.

Надя хмуро смотрела в сторону, ответив, не поворачивая головы:

– Лика запретила. Сказала, если даже словом обмолвимся – потеряем её, надеюсь, вы поняли, о чём я, – горько закончила девушка, поворачиваясь и обжигая Рустама обвинением во взгляде.

– Идите в машину, – уже потухшим тоном распорядился Рустам, а сам прошёл к лавочке, рухнув на неё.

«Девочка… Девочка моя» – ему не надо было прилагать усилия, чтобы вспомнить Милолику, её лицо постоянно было перед его мысленным взором, её сияющие глаза, её мягкая, нежная улыбка.

Некоторое время ушло на то, что бы он смог взять себя в руки и, наконец, сделав пару звонков, направился к машине.

Сев в автомобиль, завёл его, и резко вдавив педаль газа, сорвался с места. Уже подъехав к дому, не поворачивая головы, спросил:

– Тётка ваша где?

Надя, сидевшая вместе с сестрёнкой на заднем сиденье, сразу ответила:

– Вечером приедет. Она медсестра и на дежурство на сутки заступает с шести до шести.

– Здесь есть поблизости кафе, ресторан? – задал вопрос Рустам. Надя задумалась, кивнула:

– Да, минут пятнадцать ходьбы.

Рустам вытащил деньги и, развернувшись, сунул их опешившей Надежде.

– Пообедайте там, мне нужно поговорить с Ликой.

– Зачем? Я не…

– Наедине, – припечатал Рустам и добавил: – Если хочешь помочь сестре – не будешь задавать лишних вопросов, – пресёк он и Надя, открыв рот, молча его закрыла, но не могла покинуть машину ничего не сказав, потому, прищурившись, пригрозила:

– Если вы обидите Лику, я клянусь – найду вас и…

– И? – обернулся и, посмотрев на девушку, выгнул бровь Рустам.

– Найду способ вам отомстить! – нашлась с ответом девушка. Потянула сестрёнку на выход: – Пойдём, Милка – пирожное поешь.

Покачав головой, Рустам некоторое время ещё посидел в машине, затем торопливо вышел и направился к дому.

Залаяла маленькая собачка, которая сидела на цепи недалеко от калитки. Рустам решительно прошёл к двери и, дёрнув её, нахмурился – не заперто. Прихожая, коридор, он шёл, осматриваясь, пока не замер на пороге одной из комнат.

– Лика, – едва слышно выдохнул мужчина, вцепившись в косяк двери.

Он явно её разбудил, потому что выглядела она сонной, немного растрёпанной, а сейчас стояла у дивана и, чуть наклонив голову, прислушивалась к происходящему. Его девочка похудела так, что личико теперь заканчивалось заострённым подбородком, руки стали как ниточки, а ноги в толстенных разноцветных носках смотрелись спичками. Вот она выдохнула, сделала шаг назад и дрожащим голосом спросила:

– Кто здесь?

А у Рустама от её вида сердце пронзило адской болью. Оно резко сбилось с ритма, и воздух стал вязким, не желая проникать в грудь. На дрогнувших ногах сделал шаг, второй, а Милолика, постоянно прислушиваясь, начала отступать.

– Послушайте – если вам нужны деньги, то у меня их нет! – затараторила девушка, выставляя руки ладонями вперёд, словно в попытке защититься, а у Рустама от этого жеста голова закружилась. Его маленькая девочка, нежная, ранимая и до ужаса беззащитная.

– Я вам честно говорю – нет у нас денег, но я могу достать! Пожалуйста – уходите! Мы живём небогато – у нас нечего взять! Прошу… – она оступилась, взмахнула руками и начала падать назад.

Мгновенно преодолев разделяющее их расстояние, Рустам подхватил девушку, прижимая к себе, не обращая внимания на то, что она забилась мотыльком в его стальной хватке, пытаясь вывернуться, ударить его: