Меган Марч - Порочный миллиардер

– Слушаюсь, сэр.

– Хорошая девочка.

Я расстегиваю ремень и молнию на его брюках. Он приподнимается, позволяя мне стянуть с него трусы и обнажить его член.

Если когда-нибудь пенис мужчины заслуживал бы того, чтобы при его появлении играло музыкальное сопровождение, это был бы пенис Крейтона Караса. Он длинный, толстый и покрыт вздувшимися венами. Тяжелые яйца напряглись у его основания.

Я провожу руками по его бедрам и наклоняюсь вперед. На мгновение остановившись, я смотрю в полузакрытые глаза Крейтона, а потом провожу языком по его члену, от основания до головки. Соленая смазка, выступившая на головке, возбуждает меня еще сильнее. Я делаю первую попытку взять его член в рот. В тот рождественский вечер он шептал мне обещания трахнуть меня в рот, когда он насытится мной. Но он так и не исполнил своих обещаний, потому что утром я тайком сбежала от него.

Но сейчас я готова на все. Я сжимаю губы вокруг его члена и втягиваю. У меня это получается плохо, но его, похоже, не беспокоит то, что я не могу вместить во рту его член. Он поглаживает большим пальцем мой подбородок, и мне хочется приложить все усилия, чтобы доставить ему удовольствие.

Я немного меняю позу, стараясь вобрать его член как можно глубже, при этом чуть не подавившись. Я отклоняюсь назад, и Крейтон стонет. Слезы текут по моему лицу, выдавая, какой я еще новичок во всем этом. Крейтон пальцем смахивает их.

– Не спеши. Тебе понадобится время, чтобы привыкнуть ко мне.

Время. Единственное, что он, похоже, не готов тратить попусту на женщин. Но, тем не менее, он все же женился на мне.

Несмотря на все это, его поощрение подстегивает мою уверенность в себе, и я снова и снова втягиваю его член в рот, гладя его языком. От его довольных стонов мои трусики становятся все более мокрыми, и, наконец, я сжимаю бедра, чтобы унять пульсацию между ног.

Я уже готова влезть к нему на колени в этом роскошном лимузине, когда он говорит:

– Замри, Холли. Я собираюсь трахнуть тебя в твой прелестный ротик.

Я замираю, и он обнимает ладонями мои щеки. А потом начинает ритмично двигаться, пока ритм не замедляется, и мой рот не наполняется спермой. Я глотаю ее как можно скорее, но я не в силах удержать ее во рту, и она течет по моему подбородку.

Когда он, наконец, вынимает свой обмякший член у меня изо рта, он большим пальцем подхватывает каплю спермы с моего подбородка и размазывает ее по моим губам.

– Не хочу, чтобы моя жена лишилась хоть капли того, что я хочу дать ей.

Он произносит слово «жена» с такой интонацией собственника, что я вздрагиваю и облизываю губы. И реальность возвращается, когда он нажимает кнопку связи с водителем на потолке.

– Ты можешь теперь ехать в отель.

Крейтон поправляет одежду прежде, чем у меня хватает сил снова взобраться на сиденье.

Не могу поверить, что я прямо сейчас сделала. Я поднимаюсь с пола, чтобы вернуться на сиденье, но Крейтон хватает меня за плечи и сажает к себе на колени.

– Господи, женщина. Ты можешь свести мужчину с ума своим ротиком.

Его губы прижимаются к моим прежде, чем я успеваю ответить ему. Его язык проникает ко мне в рот тем же движением, что и его член до этого. Я отдаюсь этому поцелую, шокированная тем, что он целует меня сразу после того, как только что кончил мне в рот.

Но он, похоже, ничего не имеет против, потому что не прерывает поцелуя до тех пор, пока лимузин не замедляет ход и не останавливается. Когда двери открываются, он осторожно сажает меня на сиденье, выходит из лимузина и наклоняется, чтобы взять меня на руки.

Очевидно, у меня на лице написано смущение, потому что он говорит:

– Невеста не переступает порог иначе, чем на руках у жениха.

Я пытаюсь угомонить биение моего сердца. Это ничего не значит. Это просто жест, показывающий, что я его собственность. Как и кольцо на моем пальце.

Я говорю себе все это, но утомление от долгого дня охватывает меня, и я кладу голову ему на плечо.

Я закрою глаза всего на секунду, говорю я себе.

И я отключаюсь еще до того, как мы подходим к лифту.

«Мир кантри-музыки потрясен известием о том, что Холли Викс, новая звезда на его небосклоне, победившая в конкурсе «Мечты Кантри», прошлой ночью в Вегасе вышла замуж за миллиардера-плейбоя Крейтона Караса. Новобрачных сфотографировали, когда они выходили из церкви, а позже их запечатлели входящими в отель «Цезарь Палас». Когда представителя Джесси Хьюза спросили о его реакции на эту новость, он ответил: «Без комментариев». С представителями Викс и Караса связаться нам не удалось. Но мы прекрасно знаем, какой вопрос сейчас занимает всех: как давно Викс и Карас крутят шашни за спиной у Хьюза?»

Я перевожу взгляд с телевизора на роскошную женщину, спящую в моей постели. Во сне она выглядит даже еще невиннее, чем обычно. Но она не казалась стеснительной, когда брала мой член в рот в лимузине. Это было самое сексуальное зрелище из всех, какие мне доводилось видеть в моей жизни. К тому же это было идеальным началом нового года.

Мой член начинает пульсировать при этой мысли. Я представляю себе, как разбужу ее, зарывшись лицом у нее между ног. Но хоть мы и женаты, я подозреваю, что это перепугает ее до смерти. Я дам ей передышку до завтра.

Моя жена.

Я на самом деле не собирался снова вступать в брак, но когда мне пришла в голову эта идея, я уже не мог избавиться от нее. Но, даже с обручальным кольцом на ее пальце, я знаю, что не буду чувствовать себя связанным. Я никогда не чувствую себя связанным. Этот брак для меня – всего лишь возможность снова и снова заниматься самым горячим сексом, который у меня когда-либо был. К тому же, в качестве дополнительного бонуса, это поможет мне избегать внимания со стороны охотниц за деньгами. Только и всего.

Мой телефон, лежащий на ночном столике, начинает вибрировать, я хватаю его и направляюсь в ванную. Закрыв за собой дверь, я бросаю взгляд на экран и отвечаю на звонок.

– Чего ты хочешь, Кэннон?

– Холли Викс? Да ты самый удачливый ублюдок на свете! Ты же все знал, правда? Я хочу сказать, как ты мог этого не знать? Ее лицо так часто показывали по телевизору в последнее время, что даже я знаю, как она выглядит, а я ненавижу музыку кантри. И Дженет постоянно говорит о ней и о ее ковбое. Не могу поверить, что ты мне этого не рассказал, засранец. Заставил меня и весь мир поверить, что ты понятия не имел, кто должен был заявиться к тебе прошлой ночью. Мне следовало бы знать…

Я сжимаю зубы, когда он называет Джесси Хьюза ее ковбоем. Холли принадлежит мне, а не ему. И в этом не может быть никаких сомнений, даже ранним утром. Даже если я знаю подноготную всей истории, мне не нравится мысль, что другой мужчина может считать, будто у него есть на нее права.

Я облокачиваюсь на гранитную столешницу. Неудивительно, что мой помощник пришел к выводу, будто я знал, кто она такая.

– А вот в этом ты ошибаешься. Когда она не обвешана с головы до пят сверкающими бусами и бахромой и ее лицо не покрыто толстым слоем макияжа, она выглядит совсем не такой, как по телевизору.

– Серьезно? Ты правда, честно не знал?

– Понятия не имел. По крайней мере пока она сама не сказала мне.

– Вот это дерьмо!

– Верно. – Мне уже начал надоедать этот разговор. – У тебя что-то еще или я могу заняться своими делами?

– Прости. Я все еще перевариваю это. – Еще мгновение тишины, а потом Кэннон спрашивает: – Ты уже знаешь, что говорят в СМИ?

– Я только что видел кусочек утреннего выпуска новостей. А что?

– Они рвут ее на части на всех каналах, станциях и в Интернете. Тебя, вероятно, должно обеспокоить, что твою жену называют лживой шлюхой. Но некоторые признают, что она поступила правильно, потому что Хьюз, очевидно, с самого начала обманывал ее и трахался налево и направо.

Ярость начинает закипать во мне, и я могу показаться лицемером, потому что и сам вначале пришел к тому же выводу. Но она моя жена, и все это нестерпимо. Холли предупреждала, что так все обернется, а я сказал ей, что разберусь с этим. И я не собираюсь нарушать своего обещания.

– Натрави на них наших менеджеров по связям с общественностью. Прямо сейчас. Задавите всех, кто скажет хоть одно плохое слово о ней. Мне наплевать, как ты это сделаешь.

– И как ты намерен преподать все это?

Я коротко объясняю ему, какую историю нужно сообщить всем крупнейшим СМИ в стране – нет, черт возьми, во всем мире – и какими угрозами сопроводить эту историю.

Прежде чем распрощаться, Кэннон говорит:

– Раз уж ты в Вегасе, тебе, пожалуй, следует знать, что уже делают ставки на то, сколько это продлится.

– Люди делают ставки на все.

– Просто хотел тебя предупредить. Если у тебя есть какая-то информация на этот счет, я с удовольствием тоже сделаю ставку и срублю легких деньжат.

– Ты просишь меня сделать ставку на то, когда мой брак распадется?

– Да ну же, дружище. Мы все знаем, что это долго не продлится. Итак, что ты думаешь? Я ставлю на то, что пройдет самое большее шесть месяцев, и тебе надоест ее вагина, и ты захочешь разнообразия.

Я сжимаю зубы, потому что мне сейчас не до этого дерьма.

– Спасибо тебе за веру в меня.

– Серьезно, Крей…

– Иди к черту, Кэннон. Пойди займись делом.

Я вешаю трубку и открываю дверь ванной. Мое утреннее настроение становится мрачным.

– Насколько все плохо?

Холли еще сонная, и на ней все еще моя футболка, в которую я ее переодел, когда она отключилась прошлым вечером у меня на руках. Ее ноги обнажены, а темно-каштановые волосы разметались по плечам. И она выглядит шестнадцатилетней девочкой. Что делает меня грязным стариком, потому что я снова хочу увидеть эту свежую красавицу стоящей на коленях с моим членом во рту.

– Не очень хорошо, но все обойдется. Не беспокойся об этом, – отвечаю я, перед тем как спросить: – Сколько тебе лет?