– Нам нужно будет осмотреть все комнаты в доме, приготовленные для приема гостей, – сказал он. И вдруг заметил круглый голубой глаз, окаймленный густыми ресницами, украдкой наблюдающий за ними из-за горы пирожных. Мгновение спустя наблюдательница скрылась за подносами со сладостями, взметнув светлыми кудрями.

Кто-то на самом деле следил за ними, но это был не мистер Реджинальд Грейплинг.

– Ты осмотри комнату для игры в карты, а я пока прогуляюсь по саду, – сказал Фэллон Брайсу, собираясь с мыслями. – Если Грейплинг все еще здесь, мы найдем его и зададим пару вопросов.

– Прогулка по саду? Ты становишься сентиментальным, Сент-Джеймс.

– По дороге к своей карете, – пояснил Фэллон, проверяя время по карманным часам. Он очень хотел бы встретиться с Грейплингом лично и оценить угрозу, которую тот представляет, но должен был через час оказаться на другом конце города. – У меня запланировано довольно много встреч на этот вечер. Остается всего несколько минут для несвоевременного возвращения в поле нашего зрения бывшего члена Общества запасных наследников.

Фэллон еще раз взглянул на гору пирожных и печенья. Внимательные глаза снова были там, на этот раз в том промежутке, где, как он был уверен, всего мгновение назад лежали два кусочка торта. Он проследил за взглядом, направленным на его давнего друга, Брайса.

Келтон Брайс, известный холостяк, не имеющий ни малейших планов менять свое положение. Какая дама в здравом уме взглянет в его сторону, если она ждет чего-нибудь большего, чем развлечение на один вечер? Или, скорее, приключение на один вечер – вот то, чего может искать эта женщина.

Фэллон сделал шаг к столу, попытавшись заглянуть за гору сладостей. Если кто-то преследует одного из его подчиненных – даже если это всего лишь девушка в воздушной юбке, – он должен знать об этом. В конце концов, он все должен знать.

– Я загляну в игральную комнату и скажу остальным наследникам оставаться начеку, – сказал Брайс, возвращая мысли Фэллона к сложившейся ситуации. – Еще для чего-нибудь я буду тебе нужен сегодня вечером? Здесь внизу такая милая официанточка в…

Фэллон хлопнул его по руке, прервав на полуслове.

– Расскажешь мне об этом завтра.

– Тогда иди, прогуляйся по саду. А я пошел дальше, – ответил Брайс, глядя на Фэллона и потирая руку в месте удара. – Необязательно меня калечить. Можно было просто сказать, что ты спешишь.

– Ничего страшного, выживешь, – заверил Фэллон.

Брайс улыбнулся и сделал шаг назад, в сторону двери, широко раскинув руки, как будто обнимая все вокруг, и чуть не сбив при этом вазу с подставки.

– Выжить – в этом и заключается весь азарт, разве нет? Игра на выживание.

Может, Брайс и смотрит на все это как на игру, но Фэлтон так не думает. Защита наследников, его парней, была важнее этого – она имела наивысшее значение в его жизни. Он все еще смотрел, как уходит Брайс, когда услышал легкий женский вздох из-за горы сладостей.

Дама, наблюдавшая за его другом, налетела на край стола, когда попыталась обогнуть его и последовать за Брайсом. Стол качнулся, сдвинув с места крошечную подставку, удерживавшую одно из огромных, вровень с ее головой блюдо с пирожными.

Следующее мгновение замедлилось до нескольких ударов сердца.

Фэллон наблюдал, как зловеще тряслось сооружение из фруктовых тартинок и посыпанных сахаром пирожных. Не раздумывая, он протянул руку и поймал третий ярус сверху, пытаясь стабилизировать всю конструкцию, прежде чем она упадет и разлетится на куски. Этим быстрым движением он сдвинул несколько блюд и подставок в противоположном направлении. Фэллон втянул наполненный ароматами ванили и клубники воздух, и вся гора начала сползать на пол. Затем маленькая рука в перчатке схватила сооружение с другой стороны, и он оказался лицом к лицу с внимательной леди, которая по-прежнему не отрывала глаз от его друга.

Именно так выглядели нимфы из сказок, которых он рисовал в своем воображении, – розовые щечки, огромные глаза, светлые кудри, спадающие по обеим сторонам лица, светящегося чистой невинной красотой.

Только эта леди не была жительницей лесной чащи вместе с другими нимфами. Не в таком наряде. Фэллон не был ярым поклонником моды, но ее платье, казалось, было соткано из звезд – тысячи бусин сверкали на нем, отражая пламя свечей, – и прелестно облегало совершенные формы. Кто эта девушка и почему она следила из укрытия за таким типом, как Брайс?

– Не хотите ли пирожное? – спросила она, и ее глаза метнулись на башню из пирожных между ними.

– Или сразу все пятьдесят, если на то пошло? – парировал он, не отводя от нее очарованного взгляда.

Она закусила нижнюю губу и чуть переместила руку, придерживающую сооружение.

– Должна сказать, я удивлена тем, сколько весит это блюдо. Теперь понятно, почему моя мать прибавила с десяток килограммов, когда взяла на работу нового повара. Пирожные всегда выглядят такими легкими и воздушными.

– Пока не придется придерживать десяток-другой руками.

– Вот именно, – хихикнула она. – А зачем вы отправили мистера Брайса в игральную комнату?

Эта девушка совсем не переживает о том, что, если один из них сделает неверное движение, вся башня рухнет на пол? А следовало бы. Во всяком случае он был озабочен этим.

– А не лучше ли вам спросить, как нам выйти из этого затруднительного положения?

– Полагаю, все зависит от приоритетов, – промямлила она, и ее голос становился все более напряженным, пока она пыталась удержать поднос в руке.

– И ваш приоритет – мистер Брайс. – Он внимательно смотрел на нее. Девушка была слишком молода, чтобы быть вдовой, а невинный блеск ее глаз выказывал отсутствие скрытых намерений. Оставалось только одно объяснение: – Вы должны знать, что он убежденный холостяк.

– Это значит, что он свободен!

– Как вы это понимаете?

– Он не женат, – сказала она так, будто растолковывала что-то ребенку. – Этот факт подтвердился. Следовательно, он свободен, и перспектива брака реальна. Вот что означает «убежденный холостяк».

– Вы так думаете? Я знаю Брайса довольно хорошо, и…

– Он однажды уже обратил на меня внимание, подмигнул мне, – оборвала она.

– Он вам подмигнул?

Ее глаза загорелись в предвкушении дальнейшего разговора о несомненно знаменательном событии.

– Да. Это было как в сказке. Он приехал к моему отцу. Стремительно и достаточно галантно вошел в дом и подмигнул. Мне. И, конечно же, это была благожелательная улыбка.

– А, ну тогда все понятно.

– Чудесно! Я рада, что все объяснилось. Теперь вы понимаете, почему я не хочу, чтобы он уходил.

– Напомните мне держать свои улыбки при себе, находясь в вашем обществе, – пробормотал он.

– Вы думаете, я такая импульсивная, что готова на все ради каждой улыбки любого джентльмена?

– Нет, я… – Он не знал, что и думать об этой женщине, кроме очевидного: она ошеломила его.

– Что ж, давайте, если осмелитесь. – Она с вызовом вздернула подбородок. – Улыбнитесь. Только постарайтесь хорошенько.

– Прямо сейчас? – Он оглянулся вокруг, заметив, что комната пуста. Где же эти чертовы лакеи? У него куча дел, его ждут в разных местах, а он торчит здесь, придерживая пирожные, и улыбается.

– Давайте я это сделаю. – И она улыбнулась так, что ему показалось, будто рассвет ворвался в освещенную скудным пламенем свечей комнату.

Ее улыбка проникла в каждую холодную щель его души и согрела своим светом. Только через несколько секунд, когда поток крови прилил к рукам, он понял, что все еще неотрывно смотрит на нее.

– Как вас зовут?

– А вы даже слегка не улыбнулись мне. – В ее голосе звучали нотки укора.

– Я спас вас от… – Он запнулся, осознав, что еще не спас ее ни от чего, и вздохнул. – Хорошо. – Он размял мышцы на щеках и обнажил зубы в улыбке.

Она вздохнула и сочувственно покачала головой.

– Да, похоже, это вас защищает от пут любви. Мое имя – Изабель Фэрлин. Вы нечасто улыбаетесь, не так ли? И я понимаю почему. Вам действительно следует еще поработать над этим.

Фэрлин… Дочь Ноттсби? Только одно ее имя должно было заставить его проводить леди обратно к ее компаньонке и немедленно уйти, но он почувствовал себя оскорбленным.

– Что не так с моей улыбкой? – снова показал он свои зубы, ровные и белые. Ни одна женщина раньше не жаловалась на его внешность. Да и сам он не находил никаких изъянов, смотрясь в зеркало.

– В ней не хватает смысла. – Она перехватила блюдо другой рукой. – Улыбка всегда должна идти от сердца.

– В этот конкретный момент я держу целую башню из пирожных и печенья, а мое сердце сейчас совершенно в другом месте.

– Как скажете.

– Сент-Джеймс, – представился он, гадая, узнает ли она его имя.

– Ах, вам ужасно недостает сердечной улыбки, но у вас милое имя, мистер Сент-Джеймс.

– Спасибо. – Он с удивлением обнаружил, что чувствует облегчение и в тоже время грусть по поводу того, что она еще не слышала о нем.

Но на самом деле серьезных дел в присутствии молодых женщин обсуждалось не так уж и много. Он не должен был надеяться, что молодая леди узнает его, и не хотел этого, хотя ее фамилия была ему весьма знакома. Это была самая странная встреча из всех, что когда-либо случались у него с дамами, даже без учета пирожных, грозивших рухнуть на пол между ними.

– Пожалуйста. – Она почти пропела это. – Но как же нам выбраться из этого беспорядка?

– Осторожно. Двигайте свою левую руку вправо. От вас вправо, не от меня.

– Я подвинула вправо.

– Вот так! – скомандовал он, немного резче, чем хотел, пытаясь остановить ее движения. Он поднял глаза и увидел, что верхний ярус всей этой хитроумной конструкции закачался и наконец остановился. – Теперь, если мы поднимем верхушку, мы сможем перенести ее на стол. – Он кивком показал направление движения.