Но вдруг его мысли прервало чье-то оханье. Виктория остановилась на полпути к алтарю. На мгновение она замерла на месте и быстро окинула взглядом всю церковь, а затем ее настороженный взгляд остановился на лице Хардеуэя.

– Что… – выдохнул Хардеуэй и застыл в напряжении, будто приготовился к драке в темном переулке.

Леди Виктория выглядела так, будто готовилась к тому же. Она приоткрыла рот, словно хотела что-то сказать, а в следующую секунду подняла подол платья, повернулась и бросилась бежать.

Фэллон повернулся, чтобы спросить Хардеуэя, что между ними произошло, но его друг уже бежал за своей будущей женой.

– Виктория! – проревел он и исчез в задней части здания.

Фэллон непонимающе моргнул. Уж это точно отвлечет внимание общества от недавнего пожара.

Он не рекомендовал бы устраивать все именно так, но теперь, когда это произошло… это был не самый плохой результат. Все наверняка будут обсуждать случившееся за чаем очень, очень долго – он может быть доволен. Но все, о чем он мог думать, – это неразгаданная загадка сегодняшнего дня.

Где Изабель?

* * *

Входная дверь музея издала громкий грохот, когда Фэллон потянул за ручку. Закрыто. Музей откроется только через час. Но Изабель должна быть здесь. Он снова отогнал мысль о том, что она с Грейплингом, а значит, в опасности. Просто Изабель сейчас горюет по поводу свадьбы сестры: никакой игры, пешек, главное – Изабель. Он сделал глубокий вдох. Если ее нет в музее, то куда она могла пойти? Все знакомые и члены семьи, которых она могла бы навестить, присутствовали на несостоявшейся свадьбе. Сделав шаг в сторону, он поднял руку, чтобы прикрыть глаза от солнца, и заглянул в окно, не желая уходить ни с чем.

Ему бросился в глаза мелькнувший силуэт. Возможно, Изабель все-таки здесь?

Он развернулся и спустился по ступенькам, ища запасную дверь сбоку здания. Завернув за угол огромного каменного строения, он двинулся вперед по более узкому переулку к двери, через которую, должно быть, вошла Изабель, если она на самом деле здесь. Через мгновение он распахнул ее и поспешил по служебной лестнице, ведущей в залы наверху. Этот вход предназначался для служебного пользования библиотекарей, работающих в здании, но это не помешало Фэллону, ему не привыкать пользоваться тайными ходами в служебных помещениях.

Через несколько секунд он добрался до верхнего этажа, где Изабель однажды провела для него экскурсию. Он наверняка найдет ее здесь рассматривающей картины, потерявшей надежду из-за утраченной любви. Или она действительно переключилась на Грейплинга – в точности как запланировал этот человек? Возможно, он предложил ей утешение, рассказав о том, что предмет ее настоящей любви по-прежнему оставался свободным холостяком. Если он рассказал ей о неудавшейся свадьбе, могла ли она побежать к Брайсу? Какая-то эгоистичная часть существа Фэллона пожелала, чтобы информация о сорванной свадьбе продержалась подольше. Тогда он смог бы побыть с Изабель – хотя бы полдня.

Фэллон построил империю на тайнах и недомолвках, но он знал, что должен сказать ей правду о неудавшейся свадьбе сестры. Отдавая себе отчет, конечно же, что она ждет от него лишь дружбы, и в его жизни нет места для чего-то большего, чем дружба с ней. Это факт, реальность, и не важно, насколько он хотел, чтобы все было по-другому.

Его шаги в тяжелых ботинках заглушал толстый ковер, которым был устлан пол в комнате, ведущей в главную галерею. Было довольно жутко ходить по залам музея, когда здание было таким тихим: пока он пробирался к галерее, где была выставлена коллекция семьи Изабель, за ним наблюдало множество нарисованных глаз. Это было странно, хотя… Он заметил движение в окне, но внутри все было тихо. Не было слышно ни легких шагов, указывающих на то, что Изабель передвигается по комнате, ни звуков ее разговора со служанкой – только тишина.

Он ускорил шаг, не зная, что найдет в конце концов. Когда же добрался до входа в большую галерею, где размещалась коллекция произведений семьи Фэрлинов, он наконец понял причину этой тишины.

Фэллон остановился только на мгновение, когда шок от увиденного заставил его мышцы напрячься для битвы. После чего опрометью бросился вперед.

– Изабель?

Стены, на которых висели картины, были пусты, комната тоже. Изабель лежала на полу, неестественно раскинув руки, как будто, упав, оставалась уже недвижима.

Кровь.

Сцена была слишком знакомой.

Только не снова! Только не Изабель!

– Изабель, – позвал он, опускаясь на колени возле нее, моля бога, чтобы она была жива. Собравшись с духом, он решился повернуть ее голову, чтобы, взглянув на лицо, оценить ущерб, который ей нанесен и от которого она пришла в такое состояние.

Ее глаза были закрыты, но не потускнели. Он положил ей руку на щеку и откинул со лба выбившийся из прически локон. Она все еще была теплой. Теперь он увидел ссадину от удара в ее волосах над левым глазом: ублюдок, должно быть, одним ударом сбил ее с ног. Волосы вокруг раны спутались, стали темно-красными, и вид раны постепенно ухудшался. Он достал свой носовой платок и прижал к ее голове, чтобы остановить кровотечение, но девушке нужна была квалифицированная помощь, которую он не мог ей предложить.

Повсюду была кровь. Он должен помочь ей! Он наклонился над ней и прижался ухом к ее груди. Сердцебиение было ровным, но дыхание уже слабело. Боже, как долго она пролежала здесь? Он должен был прийти раньше! Он должен был знать, что она придет сюда.

– Изабель! – Он легонько потряс ее за плечо, но она не очнулась. Ей нужен доктор. Неужели в здании больше никого нет? Кто-то же должен быть! Значит, ему самому надо идти за помощью.

Фэллон стал озираться по сторонам, осматривая комнату более внимательно, чем раньше.

Она пришла сюда специально. Видимо, было сообщение, письмо или записка. Сердито взглянув на проклятый медальон, он сорвал его с нее и сунул себе в карман, не в силах вспоминать знакомую сцену.

Фэллон осмотрел пол вокруг нее в поисках предмета, из-за которого у нее на голове зияла рана, отчасти чтобы понять, как это произошло, отчасти же чтобы иметь оружие против возможного невидимого врага. Но комната была пуста, за исключением листка бумаги, лежавшего рядом с девушкой. Подняв его, он быстро пробежал глазами написанное.

Дорогой отец!

У меня украли все. Я потеряла свою любовь к собственной сестре, а сегодня я теряю и саму сестру. Вы должны были видеть, что мое сердце принадлежит мистеру Келтону Брайсу, задолго до того, как он стал лордом Хардеуэем, так же, как вы должны были видеть, что мой интерес к этой коллекции произведений искусства когда-нибудь приведет к этому дню. Я договорилась о том, что картины будут отправлены туда, где вы их никогда не найдете. А я останусь вам вечным напоминанием о том, что вы потеряли. Теперь мы все украдены. Но это лишь небольшая кража перед лицом того, что вы сделали со мной, это только начало. Моя жертва сегодня покажет миру, кем вы на самом деле являетесь. Наслаждайтесь результатами ваших эгоистичных дел.

Изабель Фэрлин.

Может ли это быть простым совпадением?

Он прокручивал в уме возможность нападения со стороны Грейплинга – эта версия казалась наиболее логичной. Несомненно, только этот человек мог быть виновным в этом преступлении. Неужели же Изабель отправилась сюда, чтобы украсть картины у своей семьи, а кто-то попытался воспрепятствовать этому? Такого не может быть.

Вдруг он обратил внимание на строку букв и цифр в нижней части страницы, написанную мелко, едва различимо. Кто-то другой не стал бы в нее вглядываться, посчитав какой-то несуразицей, только не Фэллон. Он вчитался в строку один раз, затем еще – и его сердцебиение участилось от информации, которую он обнаружил. Между кодом и последней строкой записки была связь! Он знал, что был прав с самого начала, это работа Грейплинга.

– «Наслаждайтесь результатами ваших эгоистичных дел», – прошептал Фэллон и уронил руку с запиской на колено. Затем еще раз взглянул на Изабель, лежащую на полу, и все части этой картины сложились в единое целое.

В этих словах было что-то знакомое – как будто он слышал их раньше. Были ли они из известной книги или строчкой из стиха? Он покачал головой и засунул записку в карман. У него будет время подумать над этой загадкой позже. Сейчас спасение Изабель было важнее всего.

Он не мог рисковать, поднимая тревогу, как и позволить, чтобы врач увидел ее здесь. Фэллон был единственным свидетелем. Код, который он видел в нижнем углу записки, вызывал большое беспокойство. Он был одним из немногих людей, которые могли прочитать такое послание, так как изобрел его сам для передачи письменных распоряжений своим людям. Не использовал его в течение многих лет, но хорошо его помнил.

Четыре копии. Сможешь найти их вовремя? Не больше четырех, иначе это было бы непорядочно.

Значит, всего копий этой чертовой записки четыре, а у него на руках только одна? Где же три другие? Откуда начать поиски? Для начала нужно запросить информацию в «Пост» и поискать известных фальсификаторов, чтобы предотвратить создание дополнительных копий, но это после, а прямо сейчас надо оказать помощь Изабель. Даже если он скроет копию, которую нашел здесь, все подстроено так, что вина за кражу ляжет на нее. И даже если никто по-настоящему не поверит в это, скандала будет достаточно, чтобы погубить Изабель, которая не имеет к краже никакого отношения. Она всего лишь пешка, как заявил Грейплинг.

Брови Фэллона нахмурились так сильно, что от этого заболела голова. Нет никакого способа выпутаться из этого. До тех пор, пока другие записки не будут найдены, а картины возвращены на место, Изабель все равно будет в гуще скандала – еще одного, учитывая то, что только что сделала ее сестра.