– Я имела в виду… Я всего лишь думала, что вы…

– У вас даже нет приличного оправдания, – сказал он в замешательстве, затем привел ее в вертикальное положение, отпустил и набросил полотенце на мокрые волосы.

– Вы ведете себя так, будто вы в ответе за весь мир, – попыталась она объяснить, отклоняясь в сторону, но он снова притянул ее к себе, усадил на диван и сам сел рядом, избегая смотреть ей в глаза. – И вы мудрый, что делает вас старше, но теперь я вижу… вы довольно молоды.

– Вы все придумываете, – усмехнулся он и потянулся к полотенцу, чтобы вытереть ей голову.

Сейчас она оказалась в положении, из которого прямо перед собой видела его шею. На эту часть мужского тела обычно не обращают внимания, она сама множество страниц в своем дневнике посвятила ягодицам, но теперь, сидя так близко к нему, оказалась в восторге от этого обнаженного участка мужской плоти. Его рубашка была расстегнута на шее, открывая на самом деле интригующую часть его тела, которая обычно скрыта от посторонних взглядов.

Полотенце скрывало ее действия, и она стала наклоняться лицом ближе к нему, пока не ощутила тепло его кожи и удары сердца в паре сантиметров от своих губ.

– Вам ведь нравятся мои истории, – тихо сказала она, и ее голос прозвучал хрипло.

Ей показалось, что он еле слышно пробормотал проклятие, но его руки держали полотенце у нее над головой, так что кто знает…

– Мне нравятся ваши истории, – наконец расслышала она.

– Хотите, расскажу вам одну об угрюмом старом пирате, который никогда не улыбается? – спросила она, подаваясь вперед, чтобы почувствовать запах его кожи.

– Только если в этой истории он встречает лесную нимфу, которая оскорбляет его на каждом шагу. – Его глубокий голос проникал сквозь нее, вытягивая нервы в струнку.

Он пахнул, как искушенный жизнью человек, который видел приключения и жил, чтобы рассказать о них. Ее губы уже почти касались его шеи, и она увидела, что он сглотнул.

– Они стали хорошими друзьями, – продолжила она, и голос ее звучал не громче шепота. – И после невероятного поворота судьбы он похитил ее.

– Только чтобы уберечь от опасности, – добавил он, замедляя движения, но она чувствовала, что его мышцы все еще напряжены.

– М-м-м, – еле слышно, то ли вслух, то ли про себя простонала она. Как ей хотелось узнать, какой вкус она почувствовала бы, если бы осмелилась коснуться его кончиком языка? Но, конечно же, она не может этого сделать, потому что они всего лишь друзья. Фэллон не хочет…

– А затем он поцеловал ее, потому что больше не мог выносить ее любопытного дыхания так близко возле своей шеи, – вдруг услышала она.

Она почувствовала, как жар охватывает ее лицо, даже раньше, чем его слова полностью дошли до ее сознания.

– Правда? – начала она, но замолчала, когда Фэллон убрал полотенце с ее головы и отбросил в сторону.

Огонь камина отсвечивал на его лице, освещая четко очерченный подбородок, мягкие волны его волос и завиток возле уха. Она секунду смотрела ему в глаза – темные и горящие, неотрывно наблюдающие за ней. Каждая мышца в ее теле напряглась. Он очертил большим пальцем верхнюю часть ее скулы и запустил пальцы в ее волосы. Своей гладкой кожей она ощущала требовательное прикосновение мужских пальцев. Будет ли его поцелуй таким же?

Ее взгляд сосредоточился на его губах и секретах, скрывавшихся за ними. Вот он, волшебный момент, когда Фэллон поцелует ее. Рядом с ними в камине потрескивал огонь; вокруг были цветы; он держал ее лицо в своих ладонях. Это было идеально. Все, что осталось сделать, это на самом деле пережить поцелуй, не разбившись, как хрупкое стекло, из которого, как ей казалось сейчас, она была сделана. Сердце колотилось в груди, а ожидание скрутило все внутри в тугой жгут.

– Изабель, ты дрожишь, – прошептал он.

В следующую секунду его рука уже была у нее на талии. Он притянул ее ближе к себе, и она оказалась у него на колене. Он внимательно смотрел на нее, проводя рукой вверх и вниз по ее спине, и между ними оставалась только простая льняная рубашка. Его движения были медленными и внимательными – тщательными, как и все, что делал Фэллон. Вот его ладонь скользнула рядом с ее грудью, и снова вниз, к изгибу талии, к бедрам, а затем обратно, вверх. Он смотрел ей в глаза не отрываясь.

Дыхание девушки было неглубоким из-за внутреннего напряжения. Почувствовав, что руки и ноги больше не слушаются ее, она прильнула к нему. Он был так близко, он окружал ее, он захватил все ее чувства.

В ожидании поцелуя сжатая в кулак рука теперь расслабилась и потянулась к нему, прижимаясь к его груди, поглаживая по плечу. Там, где его кожа не была прикрыта рубашкой, тепло его тела согревало ей пальцы. Все части тела Фэллона, которых она касалась, были горячими, сильными и привлекательными.

Она повернула голову так, чтобы коснуться щекой его руки, которая все еще была у нее в волосах.

– Так лучше? – спросил он, и уголок его губ дернулся, сдерживая улыбку.

Вместо ответа из ее горла вырвался только слабый звук. И тут ее глаза закрылись, их близость охватила все ее тело.

Он легко коснулся губами ее губ, и она сама подалась навстречу. С каждым касанием ее губ своими он притягивал ее все ближе. Эти прикосновения были неторопливыми, как будто у них двоих была целая вечность, чтобы вот так прикасаться друг к другу. Какая-то искра пробежала между ними, и его медленные и неторопливые движения только усиливали огонь. Она запустила пальцы в его волосы, и протянула другую руку, чтобы прижаться к его плечу, желая впитать в себя все, что он предлагал.

Изабель понимала, что он сдерживается. Она могла почувствовать эту едва сдерживаемую силу по тому, как он, нежно поддерживая ее голову, другой рукой неровными, взволнованными движениями водил вверх и вниз по ее телу. Она вцепилась пальцами в его руку и прижалась губами к нему, умоляя дать то, что он сдерживал, скрывал от нее. Она хотела знать все.

Но он отодвинулся назад, прервав поцелуй, и посмотрел на нее из-под полуопущенных век. Затем убрал руку из ее волос, очертив пальцами линию подбородка, а большим пальцем прошелся по ее нижней губе, слегка оттянув ее. Она смотрела на него, исполненная ожидания.

У нее не было совершенно никакого опыта в таких делах. Конечно, она много флиртовала, но это все, что у нее когда-нибудь было, – невинный флирт. Она ведь не такая, как Виктория, не умеет командовать мужчинами. Она Изабель. Просто Изабель. Поцелуи для нее – искрящиеся облака с ароматом розы, из которых сделаны мечты. Но Фэллон был реален. Как ему показать, что она хочет всего, а не только этих объятий и поцелуев?

Он, должно быть, как-то прочитал ее спутанные мысли, потому что через секунду его губы снова оказались рядом с ее губами, уже более настойчивые, чем раньше. Она придвинулась к нему, выказывая свое желание большего, и он слегка прикусил ее нижнюю губу. Ее губы раскрылись, и она позволила ему проникнуть между ними.

Почувствовав, что она сдалась, он издал низкий мужской стон, который пронзил ее тело восхитительной дрожью, и сжал ее сильнее в своих объятиях. Она гладила его по спине, плечам, изогнувшись, чтобы быть ближе к нему.

Он положил руку на ее грудь и стал поглаживать ее пальцами, одновременно завладевая губами, как пират – ведь так она назвала его. Он брал, требовал, но… отдавал больше, чем она могла принять.

И тогда она поняла, что все ее мечты о романтических поцелуях с красивыми рыцарями не подготовили ее к реальному поцелую с Фэллоном.

Голова закружилась от желания. Она убрала руку с его твердой как камень шеи и опустила ее туда, где его рубашка обнажала тело. И скользнула пальцами внутрь.

Мышцы на его груди тут же напряглись от ее прикосновения.

Он прервал поцелуй, но не отстранился. Прижавшись своим лбом к ней, он пробормотал:

– Изабель, ты должна остановить меня.

– Почему? Почему я должна останавливать тебя? – спросила она, прерывисто дыша, пока он продолжал ласкать ее грудь через тонкую ткань рубашки.

Он усмехнулся:

– Не имею ни малейшего понятия.

Фэллон наклонился к ее шее, и она откинула голову, чтобы позволить ему получить то, что он хотел.

Щетина на подбородке колола кожу, даже когда мягкие губы ласкали шею. Сердце бешено затрепетало, и он коснулся пульсирующей жилки языком. Двигаясь губами по ключице, он опустился к груди, которую ласкал рукой, покусывая ее сквозь тонкую ткань рубашки. Острота ощущений пронзила ее тело, и в следующую секунду она потянулась к нему.

Изабель потянула его рубашку вверх, желая почувствовать его, попробовать его, сама не зная, что делает, но, пока она с Фэллоном, ничто другое не имеет значения. Она больше не боится того, чего не знает о нем.

Он крепко держал ее в объятьях, ведя ее в этом танце рук, губ, ласк. Каждый мягкий шепот прикосновения, ласкающий ее кожу, направлял ее вперед.

Фэллон остановился, чтобы внимательно посмотреть на нее. Во взгляде его темных глаз светился вопрос. В следующую секунду он потянулся и стащил рубашку через голову. Она наблюдала, как белая ткань скользнула по его телу, открывая его твердые мышцы, широкую грудь, покрытую волосами, и мощные руки, которые вернулись к ней раньше, чем рубашка упала на пол.

Она провела рукой по его груди. Фэллон легко мог бы сойти за повелителя морей. Потянувшись вперед, она прикоснулась губами к его плечу. Его кожа пылала под ее губами, и она вдохнула теплый воздух, окружающий его. Не в силах сопротивляться, она высунула язык и лизнула его. Соленая кожа – самая мужественная и вкусная смесь, которую она могла себе представить. Она улыбнулась, пряча лицо у основания его шеи, а он ласкал ее спину и бедра, опуская руки все ниже. Ее глаза расширились от его неожиданно сильного прикосновения, но она не отпрянула, а продолжала ласкать губами кожу на его плече, вдыхая его запах. Она учится. Запоминает.