– Я уезжаю? – спросила она, когда они подошли к двери, и сжала его руку.

Он остановился и повернулся к ней. Неужели она чувствует тот же неумолимо надвигающийся финал всей этой истории, что и он? Фэллон был настолько увлечен своими мыслями по этому поводу, что даже не учел опасения Изабель.

– Ты покидаешь мою спальню. Вот и все. – Он поднял другую руку, погладил ее по щеке и коснулся ее губ своими в легком поцелуе. – Я хочу тебе кое-что показать.

В ее глазах выразилось облегчение, отчего его сердце екнуло.

– А я уж подумала, что все закончилось.

– Думаешь, я так легко отпускаю своих пленников?

Она закусила губу и опустила глаза, щеки ее залила краска.

Он поднял ее подбородок, заставив посмотреть себе в глаза.

– Я не спущу с тебя глаз, – пообещал Фэллон.

– И куда же мы направляемся, мой похититель?

– У меня есть сад, – сказал он и вывел ее в коридор.

– Меня может кто-нибудь увидеть, если я выйду из комнаты, – прошептала она. Она немного сбивалась с шага в спешке, когда они шли по коридору, а в голосе явно слышались беспокойство и волнение. – Разве не по этой причине меня держали взаперти последние несколько недель?

– Никто тебя не увидит, – пообещал он. Фэллон открыл дверь в конце коридора и повел ее по служебному ходу. Этот коридор, должно быть, использовался нечасто – здесь не было ни одной зажженной свечи, но он хорошо помнил дорогу. Крепко держа ее за руку, Фэллон повел девушку глубже в темноту.

– Я видела сад из окна, но он не слишком уединенный, – задумчиво сказала она.

– Мы идем не туда. – Он повернул направо и потянул ее за собой.

– У тебя есть закрытый сад, в который я смогу приходить и не сидеть весь день взаперти?

– Честно говоря, я совсем о нем забыл, – признался Фэллон. Они подошли к двери, ведущей на лестницу, он потянул ее на себя, и створки со скрипом открылись. – Я не был здесь несколько лет. И никто другой тоже.

– Этот сад что, обнесен высокой каменной стеной, оплетенной лозой, чтобы никто не мог найти вход?

– Мы в Лондоне, а не в предместье где-нибудь за границей, но, вероятно, он таки оплетен лозой, да. За ним не ухаживали целую вечность. – Фэллон сделал шаг вверх и повернулся к ней: – Осторожно, здесь ступеньки.

– А где этот сад?

– Да, вопросов у тебя сегодня вечером хоть отбавляй.

– Если бы тебя заперли на несколько недель, а затем вдруг разрешили на минуточку выйти оттуда, ты бы не задавал вопросов? – спросила она, поднимаясь вслед за ним по узкой лестнице.

Он действительно заключил ее в тюрьму. Она поддразнивала его по-дружески по поводу потери свободы, но он, забыв о заброшенном саде, и правда продержал ее взаперти дольше, чем это требовалось. А Фэллон хотел, чтобы Изабель была счастлива. За это он отдаст что угодно, сделает что угодно…

– Прости меня за то, что тебе пришлось так долго оставаться спрятанной от чужих глаз.

– Я рада, что была спрятана с тобой.

Ее мягко произнесенные слова зацепили его, как якорь, брошенный в сердце, отчего он чуть не споткнулся. Он повернулся к Изабель, когда потянулся к ручке узкой деревянной двери, но увидел лишь ее силуэт в темноте.

– Я знаю, что это не всегда было приятным времяпрепровождением.

– Сидеть запертой в твоей спальне? Ну, в этом есть свои преимущества.

Он не мог видеть, как вспыхнуло ее лицо, но хорошо представил себе, как ее щеки розовеют, словно весенний цветок.

– Если ты скажешь, что имеешь в виду рисование или чтение книг, ты меня разочаруешь.

– Сегодня утром я читала книгу, героиню которой сослали в другую страну, далеко от всех, кого она знала. И я задумалась: она тоже пережила травму головы? Какой-нибудь привлекательный джентльмен спас ее от грозящего ей тюремного заключения? Он ее поцеловал? С тобой моя жизнь куда более захватывающая, чем писательский вымысел.

– Привлекательный? – Его рука стиснула ручку на двери, но он не спешил открывать дверь.

– Да, привлекательный, – подтвердила свои слова Изабель. – И, в отличие от девушки из книги, меня таки ударили по голове, спасли, посадили под замок, поцеловали… Моя жизнь лучше любой книги.

– Только ты могла посчитать, что пережить нападение лучше, чем ходить на балы или пить чай дома, в уютной гостиной. – Он улыбнулся и, открыв дверь, ступил на лунную дорожку.

– Достаточно эффектно… – Она осеклась, ступив за порог на крышу его дома. – Ах! Что это за место? Оно чудесно, Фэллон! – Она выпустила его руку и пошла по каменному полу. – Вот видишь, моя жизнь теперь лучше книжных сюжетов.

– Не бойся, тебя никто не увидит, кроме меня. – Он смотрел, как она принялась исследовать заброшенный сад на крыше, не в силах отвести глаз.

Она шла вперед, рассматривая цветы один за другим. Растения, за которыми когда-то тщательно ухаживали, одичали, их корни и ветви давно вылезли из тесных горшков, в которые они были посажены. Вьющиеся стебли цеплялись за стену парапета, который окружал этот сад, образовывая комнату, освещенную звездным светом, с зеленью живых листьев. В этой части дома, давно забытой и оставленной, сад разросся, наполнив пространство буйством цветов, что сделало крышу похожей на другой мир, висящий в ночном небе. Все вокруг было необычным – под стать босой девушке с распущенными волосами, которую он привел сюда. В этом саду Изабель выглядела органично.

– И ты никогда сюда не поднимаешься? – удивилась она, подходя к стене парапета и украдкой выглядывая на улицу, простиравшуюся внизу.

Он бы каждый день поднимался по этой лестнице, если бы это означало увидеть Изабель. Фэллон представил себе, как она проводит здесь дни, собирая цветы в свете послеполуденного солнца. Но не стоит позволять мыслям цепляться за это эфемерное будущее. Он слишком хорошо постарался скрыть ее местонахождение, ее репутацию не нужно было спасать поспешной свадьбой. Все думают, что она уехала из города. В любом случае, его способ жизни не подходит для спокойного домашнего уюта, так что эта история должна будет закончиться. Вскоре Изабель вернется в родительский дом, чтобы прожить ту жизнь, которую она сама для себя выбрала. И эта ночь – одна из немногих оставшихся у них драгоценных ночей, которую они проведут наедине.

Повернувшись к Фэллону, она провела рукой по глянцевым листьям какого-то растения рядом с ней.

– Я жила бы здесь до конца дней и никогда бы не уходила.

– Знаешь, – улыбнулся он, – здесь иногда льет дождь. Ты думала, что моя спальня – плохое место, а ты попробуй полюбить эту крышу в дождливый лондонский день, – поддразнил он, пытаясь отбросить мысли, крутившиеся у него в голове.

– Сейчас дождя нет. Все идеально. – Теплый ветерок, будто соглашаясь с ней, на секунду поднял ее волосы с плеч.

Казалось, что сегодняшний вечер был предназначен судьбой и одобрен тем же божеством, которое отправило Изабель с небес сюда, жить среди людей; вечер был действительно идеальным. Наверху в черном небе сверкали звезды, и таким же светом сияли глаза Изабель.

– Все звезды в небе светят тебе. Так и должно быть, – задумчиво произнес Фэллон.

– Нет, должно быть так. – Она сделала шаг к нему и обняла рукой за шею. – Беру назад то, что я сказала о твоей улыбке. Мне нравится, что она только моя, как секрет, известный лишь мне одной, – промурлыкала она, и он ощутил, что улыбается ей.

– Ты вызываешь мою улыбку, – сказал он, кладя руки ей на талию.

– Спасибо за все это. Большое спасибо, Фэллон.

– Я должен был подумать об этом раньше. Ты можешь приходить сюда в любое время, когда захочешь, даже днем. Я распоряжусь, чтобы миссис Фезерфитч сопровождала тебя. Здесь ты в безопасности.

– Я хотела сказать спасибо за то, что ты привез меня в свой дом. Ты нашел меня, спас меня и защитил.

Она посмотрела на него так, будто он совершил великое деяние, но он думал только о ней. Вряд ли его поступок можно назвать геройским.

– Независимо от того, насколько волнующим и захватывающим я нахожу тюремное заключение с тобой, я знаю, что со мной тебе было нелегко. Я помню, что ты использовал слово «сложно» – так ты это назвал.

Он не мог больше сдерживаться и крепко обнял ее, прижав к себе.

– Я был неправ, когда говорил это.

– Я знаю, что мое пребывание не было идеальным для тебя. Я перевернула твое тихое холостяцкое существование с ног на голову. Ты снова начал спать в своей постели, а я и там занимаю место. – Она посмотрела на него. Ее щеки порозовели, а губы мило скривились.

Он провел руками по ее волосам, и они легонько щекотали его пальцы, когда ветер шевелил их. Фэллон не собирался спорить, что она перевернула его жизнь с ног на голову, но он был счастлив с ней в своей постели. Прошлой ночью, прижимая Изабель к себе, он спал самым спокойным сном за последние много лет. И работы по дому велись лучше, чем когда-либо раньше. Его жизнь стала интереснее, потому что в ней появилась Изабель. Но скоро она уйдет из его дома.

– Это со мной было тяжело, – возразил он. – С тобой все довольно просто. – Произнося это, он провел руками вверх, к ее плечам. Затем остановился, убрал ее руки со своей шеи и потянул один рукав ее платья вниз. Наклонившись, он коснулся губами ее мягкой кожи на плече.

– Самое трудное – это то, что я хочу впитывать каждую секунду, которая дарована мне наедине с тобой. Я хочу смаковать тебя и целовать каждый сантиметр твоей обнаженной кожи. Как же выбрать… – Он замолчал, игриво куснул ее за плечо и тут же лизнул место укуса.

У нее вырвался судорожный вздох, а голова склонилась на бок, облегчая ему доступ к шее.

Он мучительно медленно продвигался к основанию ее шеи, запоминая каждую ложбинку на ней, чтобы позже, в долгие часы одиночества, вспоминать это счастье. Это была опасная игра, в которой кто-то, возможно, не выживет, но он хотел прожить сполна каждое мгновение этой ночи. Сейчас они вместе, планы на будущее не имеют значения. Изабель – единственное, что его заботит в этом мире.