Я набрала в легкие побольше воздуха и уже почти произнесла в тишине темной пещеры ненавистное мне имя, но, вдруг, передумала. А что, если этот Дин знает Константина Блэкстоуна или кого-то из его противной шайки?

– Ну же смелее, как его зовут?

– Я не хочу называть его имя, – тихо пробормотала я, – я его ненавижу! Так что считай, что он – тот, кого нельзя называть!

Дальше мне удалось выудить из Дина кучу полезной информации в плане «Что? Где? Когда?». Я узнала, что гонка начинается строго в час ночи, старт находится возле заброшенного склада нерабочей фабрики. Сам заезд длится совсем недолго, около часа. Маршрут никогда не меняется, можно срезать, обгонять, сталкивать противников с трассы, даже использовать оружие. Единственное правило – нужно проехать под всеми пятью городскими мостами, как обязательными контрольными точками. Дин назвал это «получить все пять свечей», потому что под каждым из мостов в эту ночь горят реальные лампады и свечи в честь всех погибших безымянных гонщиков. Конец трассы находился на самой окраине нашего приморского городка, финишной чертой служит высокий каменистый обрыв в море. Но это, по словам Дина, еще самая большая неприятность. Он был сильнее озабочен тем, что именно там начиналась нейтральная территория между темным и светлым королевствами, а, значит, обе стороны могут открывать там свои порталы и творить все, кому что вздумается – вызывать демонов и всяких духов.

Хорошая новость: участником гонки может стать каждый – нужен лишь быстрый мотоцикл, черный шлем, отсутствие страха перед смертью и немного удачи. Последней вечно всем не хватает. Из сотни гонщиков на старте к финишу приходит лишь дюжина. Но это того стоит! Когда Дин наклонился и прошептал мне на ухо сумму, которая достается победителю, я вскрикнула и переспросила ее три раза. Да за такие деньги я оплачу себе не только учебу, но и куплю новую жизнь с беззаботным счастьем по акции! Осталось только достать мотоцикл и вспомнить, как я петляла между машин на стареньком мопеде, изо всех сил стараясь вовремя доставить кому-то горячую пиццу.

– Тебе что, действительно так сильно нужны деньги? – с грустью и непритворной жалостью спросил Дин и добавил, не просто прочитав, а процитировав мои мысли. – Наличка нужна больше, чем… чем сама жизнь?

– Именно! – кивнула я.

Дин нахмурился, покачал головой, но учить жизни и морали меня не стал, за что я осталась ему бескрайне благодарна. Он продолжил:

– Ты же ведь помнишь, что согласно правилам, все участники должны быть во всем черном и без всяких опознавательных знаков. На старте каждому дадут ленточку с цветом факультета. Именно ее нужно будет повязать себе на плечо…

Тут у меня случилось дежавю – именно эти слова я уже где-то и совсем недавно слышала, а потому и ответила то, что и в первый раз.

– Завяжи ее на бантик – и я тебя сразу узнаю! – перебила я. – Обещаю не подрезать на трассе! Давай вместе столкнем этого ушлепка-победителя… ну того, кого нельзя называть, в кювет?

– Я не буду ничего завязывать на бантик! – возмутился Дин, – я всегда делаю два морских узла – иначе от скорости эта повязка просто слетает. Ты и правда собираешься участвовать? Где ты возьмешь байк? До полнолуния – меньше недели.

Я кивнула и открыла рот от удивления:

– Меньше недели?!

– Да! И еще кое-что, – взволнованно заговорил Дин, – если будешь участвовать, то для ускорения добавь в бак три капли крови огнедышащего дракона. Что ты ухмыляешься? Только три! Не больше! Да больше ты нигде и не достанешь…

Зачем он мне это говорит? Зачем помогает? Неужели он действительно за меня волнуется или же настолько уверен в своей беличьей силе и ловкости, что сможет уделать меня в любом случае?

– Мой отец – торговец-тролль, он является наместником в имении одного из высших фей и владеет всеми золото-потоками в городе. С его гоблинскими связями я легко достаю себе драконью кровь. Контрабанда – наше все!

– Чудненько! – пробормотала я. – Тогда и мне достань эти три заветные капли драконьей крови. Я отдам всю сумму полностью сразу же, как выиграю гонку.

Дин ничего не ответил, он крепко задумался и потому какое-то время мы шли молча. Тролль резко нарушил тишину сразу же после того, как я по старой привычке сбросила свою длинную челку на правый глаз.

– Не делай так! – закричал Дин, словно я снова наступила ему на лапу. Он уставился на меня и быстро взлохматил мои черные и теперь уже длинные волосы, они стали похожи на воронье гнездо. – Так ты становишься похож на одну дрянь! Я ее ненавижу больше всего на свете! Она испортила мне жизнь!

– Ладно, ладно! Остынь, – забормотала я и откинула свои непослушные волосы назад, делая все, чтобы «не быть похожим на какую-то дрянь». – Как ее зовут? Что она сделала?

– Я даже не хочу произносить ее имя, – отмахнулся Дин, – считай, что она – та, кого нельзя называть.

– Как хочешь, – пожала я плечами, но интерес только разгорался. – А что она сделала то? Разбила тебе сердце или нос?

– И то, и другое… – тяжело вздохнул грустный тролль и добавил, рыча сквозь крепко стиснутые зубы, – она за все заплатит! Клянусь! Уже завтра!

Я поежилась и решила поскорее перевести тему на более глупую и безопасную:

– И что все эти супер-одаренные и сильно проклятые дети богов молятся своим родителям? А-ля великий Зевс пришли мне молнию? Я приношу тебе в жертву свой новый айфон!

– Вот что за бред ты говоришь? – уставился на меня Дин, словно я заговорила по-гоблински. – Нет, конечно! Они посвящают своим родителям, тетям, дядям и прочим верховным покровителям свои подвиги! Маги устраивают состязания в их честь, а легионеры – сражения. Ты, наверное, читал про подвиги Геракла? Что, тоже нет?

Но от позорного ответа меня, как обычно, неожиданно спасла «ее величество чистая случайность». Едва мы завернули за угол, как мне даже пришлось зажмуриться от яркого света, неожиданно ударившего в глаза.

Сначала мне показалось, будто надпись на грубой каменной стене была сделана огнем, точнее – горючей жидкостью, вроде бензина, которая ярко вспыхнула синим пламенем. Но затем я поняла, что это просто особая яркосветящаяся в темноте краска.

«Возвращайтесь назад, полукровки! Или погибнете страшной смертью!»

Мы с Дином так и встали на месте, как вкопанные, снова и снова перечитывая написанное.

– Кто-то из ваших полоумных проклятых очень хочет, чтобы мы повернули назад, – пробормотала я, хмурясь, – они специально устроили иллюминацию, чтобы и я это прочитал!

– Наверняка этот сорняк Нарцисс! – зло процедил Дин, хмурясь и щурясь. Он медленно и бесшумно стал приближаться к надписи, тряся усами и постоянно интенсивно принюхиваясь. – Это – сок огненного цветка, что растет в темноте этих пещер. Только он так ярко горит в темноте. Значит, боги не хотят, чтобы мы шли дальше. Давай, нужно бежать отсюда!

Я, чувствуя, каким серьёзным и испуганным стал его дрожащий голос, уже развернулась выходу – уткнулась носом в кромешную темноту с той стороны, откуда по моему мнению мы пришли и приготовилась улепетывать. Выставив руки впереди себя, я ушла недалеко, потому что Дин, вдруг, бросился со всех лап на ближайшую стену. Его коготки громко заскребыштали по голым камням. В следующее мгновение он ловко вскарабкался по практически отвесной стене и скрылся из виду где-то наверху. Неужели он думает, что я смогу точно так же?

Первыми из темноты появились, как обычно, знакомые горящие зеленые глаза, затем и вся моська осветилась ярко-белым светом, словно на неё направили мощный луч фонаря. Перед моими ослепленными глазами возникла престранная картина. Во рту у Дина трепыхалось нечто, похожее на гигантскую бабочку со светящимися ярко-голубыми крыльями.

– Именем Королевы эльфов, требую немедленно меня отпустить и извиниться! Слюнявый ты тролль! – истерично кричала голубая бабочка звонким писклявым голосом. Приглядевшись, я заметила у неё миниатюрные человеческие ножки, обутые в синие туфельки и ручонки, сжатые в кулаки, а также темноволосую голову с очень недовольным лицом пятнадцатилетней девочки. Она была одета в кружевное ярко-синее платьице, длинную юбку которого Дин крепко сжимал в своих зубах. Благо, у «дюймовочки» под платьем были надеты белые длинные панталоны, так что её порванная задранная вверх юбка совсем не ставила свою обладательницу в неловкое положение – только очень раздражала и крайне ранила самолюбие. – Отпусти меня! Грязный тролль! Именем Светлого Короля тебе запрещено есть эльфов! Вот тебе, чудовище!

С последними словами девочка ловко схватила один из длинных беличьих усов Дина и дернула за него со всей силы. Тролль ойкнул и с шумом выплюнул эльфийку прямо себе под лапы, где она продолжала неистово ворчать, словно яркий и крайне рассерженный живой фонарик.

– Тьфу! Это эта мелкая пискля написала нам угрозы на стене! – объяснил Дин, поправляя едва не выдернутый ус. Реакция тролля была молниеносна. Он мигом наклонился и резко схватил за шиворот убегающую и пытающуюся спрятаться среди камней эльфийку, как сова хватает убегающую в поле мышь.

– Что, попалась? Лапы и морда светятся в краске, да? – зло шипел Дин. – А-ну живо говори, кто тебя послал! А-то мой верный подмастерье сейчас отгрызет тебе обе ноги и задницу!

От таких заявлений я поперхнулась собственными возмущениями, но так и не успела ничего сказать. Более того, моя уставшая переполненная и перегруженная память пыталась сообразить, где же я раньше видела что-то похожее на эту ярко-голубую бабочку с крыльями. Большая белая моль! Ну конечно же! Её было столько в заколдованном номере общаги богатых студентов, что я просто не могла про неё забыть. Неужели и там вместо бабочек были эти маленькие человечки с крыльями? Как их там называют в сказках? Эльфы, кажется. С той разницей, что в заколдованном номере общаги все бабочки были белые, а тут – синяя. Должно быть, просто другая порода, гибрид какой-нибудь.

– Фу-у! Нельзя! Нельзя есть эльфов, глупый ты тролль! – пищала эльфийка, чьи ноги были крепко зажаты в кулаке у недовольного Дина. – Отпусти меня, монстр!