Увидев мое мокрое, мыльное и красное от негодования лицо, горгулья встрепенулась и едва не опрокинула на кровать свой таз с реагентами.

– Ну вот! Бесхвостую разбудили-с! – раздраженно промурчал кот, устало обращаясь к горгулье, та лишь виновато захлопала своими каменными веками над круглыми совиными глазами странного синеватого цвета. – Не успел ее вымыть хорошенько!

– Вашу ж задницу…! – закричала я, за что тут же получила прямо по губам. – Ой!

Огромный кот бесцеремонно огрел меня по лицу своей мыльной мочалкой:

– Не смей-с сквернословить в моем номере, смертная!

От возмущения и шока я захлопала слипающимися мыльными ресницами и раскрыла рот, но тут же его закрыла, дабы туда прекратила попадать стекающая мыльная пена. Замызганный и потрёпанный мною костюм Косты теперь не валялся скомканным на полу, а снова стал выглядеть, как «с иголочки» – чистенький и налаженный, он теперь висел на вешалке рядом с белоснежной рубашкой и отпаренным галстуком.

– Что-то бесхвостая долго на нас пялится! – покачала рогатой и ушастой головой миниатюрная, размером не больше кота, горгулья. – Щас опять в ванну полезет гадить и плескаться будет, поди! Погоди, Мот, она нас вроде бы видит…?

– И слышит, блин! – возмущенно добавила я, стараясь окончательно не потерять всю свою челюсть. – Вы кто такие? Что тут делаете?

– Я – местный домовой! Самый старейший и уважаемый, между прочим! – важно ответил кот типичным кошачьим голосом, мурчащим и недовольным.

Я нахмурилась, рассматривая своего необычного собеседника глазами, прищуренными от яркого света и подозрительности.

– Мот? Домовой по имени Мот? – переспросила я, улыбаясь сама себе от того, что его полное имя, должно быть «Обормот» или «Бегемот».

– О, вообще-то, меня величают, как самого древнего и сильного короля Леприконии, Максилимот! – громко заявил кот, сердито тряся усами и гордо выпятив вперед пушистую грудь. – Но мое истинное имя, данное мне моей матушкой, когда я был еще слепым котенком, знает только мой хозяин! Только он может мной повелевать, ясно? А всяким смертным-с мое имя знать не положено. Тебе же, как и быть, я разрешаю звать меня Максилимот Великий! Я – смотритель части замка и этого номера, и потому никому не позволю учинять тут беспорядки! Это просто неслыханное безобразие – лечь настолько грязной в чистую постель, что мне волей-неволей пришлось тебя мыть с мылом и хлоркой!

– Местный домовой? Ага… смотритель замка, значит, – подытожила я, – так это вы мне дверь вчера открыли в этот номер? Спасибо огромное!

– Да я бы в жизни тебе не открыл, дорогуша! Клянусь усами и хвостом! Такое учинить в ванной-с! Залить целый этаж внизу! – возмущенно мурлыкал кот, словно огромная заведенная плюшевая игрушка. – Это все Бронкс! Он тебя сюда впустил, и смотри, что стало с его крылом!

– Хм… Значит, меня сюда впустила горгулья, говоришь? – нахмурилась я. Мне нужно было срочно и крайне важно выяснить, кто же является таинственным хозяином этих покоев. – То есть Бронкс и есть хозяин данного номера? Ну раз у него есть ключи… Хотя я вроде в шкафу девчачьи шмотки видел… ой, то есть видела, – быстро исправилась я – в реальном мире мне не имело смысла притворяться парнем. Тем более, что, пройдя через зеркальный портал, я снова стала сама собой – худощавой пацанкой с черными короткими волосами, длинная челка которых закрывала собой правый глаз.

Но котообразный домовой совершенно не собирался ловить мои недосказанные намеки, от нахлынувшего на него возмущения его рыже-кремо-бежевая шерсть встала дыбом.

– А ваш бесхвостый товарищ учинил такое безобразие! Палил тут из своей пушки! Помните-с? Извольте-с и за пробитое крыло, и за дверь продырявленную тоже заплатить! Иначе к гоблинам на рудники отрабатывать покатитесь!

Кажется, сейчас настал очередной момент, когда я снова должна оплатить трехэтажный штраф за то, что я не делала. Прекрасно…

–Так это Боксу… Бронксу я должна оплатить подбитое крыло и капитальный ремонт?

– Послушайте-с, дорогуша, здесь я – самый главный и единственный домовой сего номера. – принялся нетерпеливо объяснять кот, – так что капитальный ремонт ты будешь оплачивать именно мне!

– А… так ты не хозяин, ты – всего-навсего домовой, – наконец, сообразила я, вещая таким тоном, будто мне вместо дорогого телефона подсунули старый калькулятор, – а этот твой Бронкс кто?

– Бронкс – он, как ключ от всех дверей, окон и щелей, – пояснил кот. – Ты же, надеюсь, знаешь, для чего создаются горгульи? Бронкс был слеплен одновременно с постройкой самой главной башни. Он – глаза и уши этого замка. Именно ему подчиняются все молодые горгульи этого замка…

– Но ведь он как-то пустил меня сюда? – недоумевала я.

– Приказ нашего единовластного хозяина, – отозвалась горгулья, своим сухим голосом, словно сыплющийся песок, – в номер велено пускать всех, кто ломится. А оставлять только тех, у кого есть хоть капля волшебной крови. Всех любопытных пробравшихся сюда обычных смертных сразу же отправлять феям в прислуги.

– Ага! Так у этого номера всё-таки есть хозяин! – триумфально подытожила я. – И кто же это?!

– Да не у комнаты, а у всего замка есть хозяин! – фыркнул кот, от неудовольствия вильнув пушистым дымчатым хвостом. – А что до этих покоев, так в каждом приличном поместье есть свой смотритель и вакантный номер, в которым может остановиться любой гость из магического мира. Лучший сервис, но, разумеется, не бесплатно. Так что с тебя пять золотых. Иначе отправлю к гоблинам на заработки!

Я открыла рот, вытаращив глаза. Если насчет золотых монет я совершенно не волновалась – их я «накопирую» сколько угодно с помощью стыренного магического зеркала. Да-да, пройдя сквозь волшебный зеркальный портал, я еще раз воспользовалась волшебным кристаллом Ледяного Джека и «заморозила» время на две минуты. Ровно настолько, чтобы вытащить из бездонного кармана зеленой мантии Дина причудливый осколок волшебного зеркала и золотую брошь в виде хамелеона. На третьем минуте меня заела совесть, я «копировала» через отражение в зеркале волшебную брошь, оригинал забрала себе, а копию бросила в карман неподвижно стоящего Дина с растерянной миной на беличьем лице. Этот тролль – неплохой парень, может быть, и брошка ему пригодится. Тогда я еще не знала, что буквально через несколько часов я очень и очень пожалею о содеянном…

Но сейчас мне было не до воспоминаний, нужно было срочно узнать, кто же хозяин этого номера. И я могла сделать это только здесь и сейчас.

– Так кому же принадлежит все вокруг? – раскинула я руками в разные стороны. – У всего этого барахла есть же владелец?

Кот нетерпеливо закатил на лоб свои большие зелёные глаза.

– Ну разумеется! – промурлыкал он. – И он не только хозяин этого номера, он – единоправный владелец всего замка!

– Ну, и как его зовут-то? – нетерпеливо переспросила я.

– А вот это не твое дело, милочка! Спи давай! – насмешливо заявил Мот, он повернулся к горгулье, смочил свою тряпку-мочалку в мыльной воде и снова принялся активно атаковать мое левое ухо. Оно от чего-то оказалась гораздо грязнее правого. – Главное-с – заплати мне за потоп в ванной комнате и за замызганную рыбой подушку! Какой срам и стыд! Вытворять такое в гостевой палате замка!

Я тяжело вздохнула и от усталости и избытка чувств и впечатлений рухнула на подушку.

«Ну хорошо-с, жопа с усами!» – мысленно передразнила я кота его же противным тягучим голосом. – Хм… Домовой! Отличная новость. Может быть, он отстанет, если я просто подарю ему одежду? Вроде как в Гарри Поттере такая опция действовала на домашнего эльфа Добби. Так, вот теперь мне бы найти хоть один приличный носок.

Я неловко попыталась отодвинуть объемного и тяжёлого кота, чтобы заглянуть под одеяло и понять, во что, кроме своих стареньких серых боксеров, я была сейчас одета. И тут же с ужасом поняла, что кроме них на мне больше ничего и нет. Со вздохом я вспомнила, как быстро и небрежно скинула на пол белую мантию мага, на нее грязный потрепанный костюм и измятую светлую рубашку. После чего я бесцеремонно расправила шикарную кровать и залезла вся потная и чумазая прямо под чистое белоснежное одеяло.

– Многоуважаемый домовой по кличке Мот, – начала я свою ещё непридуманную речь, ерзая под одеялом, словно уж на сковородке, – не соизволите ли вы спрыгнуть с моего живота и дать мне нормально встать, а?

В ответ я снова получила мыльной мочалкой по щекам.

– Ой! Блин! За что это?! Блохастый!

– Не смей прыгать голая по моему номеру, бесстыдница! Срам-то какой! Ты не сдвинешься с места, пока я не вымою твою грязную наглую морду!

– То есть, не сдвинусь? – запротестовала я, всеми силами пытаясь скинуть с себя пушистого уборщика, но его мыльная тряпка оказывалась всегда быстрее и ловчее меня. – Ай! Тьфу!

Кажется, котяра тоже помнил, что на мне кроме боксеров ничего не было, и совершенно не хотел видеть меня нагишом. Так, может, ему подарить мои боксеры? И тогда домовой будет свободен и оставит меня в покое?

От таких мыслей я невольно нервно хихикнула, за что тут же получила мыльной мочалкой по говорильнику.


– Ещё и веселится тут, бесстыдница! Позор на мой седой хвост!

Всё-таки, когда взбудораженный кот от возмущения переминался с лапы на лапу, я кое-как изловчилась, высунула одну руку из-под оделяла и отчаянно попыталась схватить свою чистую белую мантию мага, постиранную и налаженную. Благо та лежала неподалеку на прикроватной тумбочке, и мне не составило бы особого труда ее умыкнуть под одеяло.

– Но кто же всё-таки хозяин этого номера и замка? – не унималась я, протягивая руку все дальше и дальше, при этом пытаясь отвлечь кота своими настойчивыми вопросами. – Кому мне платить-то за сервис? Я желаю видеть именно эм… самого главного директора, а не его управляющего и… Дай… мне… взять…ту… дуратскую… мантию!

Сделать я это хотела из чисто практических соображений – чтобы прикрыться, обернувшись в мантию, словно в простыню. Но не тут-то было! Я слишком резко потянулась, удивленный кот потерял равновесие вместе с последним терпением. Он опёрся обеими лапами мне на плечо, я же в свою очередь схватилась свободной рукой за его пушистый рыжий хвост. Домовой взвыл от боли и негодования, и, лихорадочно дёргая всеми лапами, распластался на кровати, скинув с меня одеяло на пол. Стоявшая все это время без движения каменная горгулья Бронкс от неожиданности происходящего что-то прокряхтела и опрокинула на кровать, а точнее – в основном на мою голову, таз с мыльной водой, смачно заехав им же по моей макушке.