Глава 14

ЗаПечаль

На следующее утро, меня на остановке постигла первая неприятная неожиданность, в большой череде постигших меня сегодня неприятностей. Так я, стоя на остановке и, безостановочно проглядывая в свои глаза в поисках Лизы, так и не дождался её появления. И мне пришлось ещё с большим волнением ожидать своего прибытия на работу. Прибыв на автобусе в конечный пункт, я, следуя своему заведенному порядку, двинулся мимо парковки к главному входу здания. И вот тут-то меня и подстерегла вторая неприятная неожиданность, наотмашь сбив моё душевное равновесие.

Так в этом момент на паркинг влетело авто Макса. И несмотря на привычность такого его появления, он, тем не менее, не потерял свою восхищённую массовку. Но не это меня заинтересовало. А к моему удивлению, вместе с ним приехал Антон. Но это только удивило меня, но вот когда Макс, обойдя авто, открыл пассажирскую дверцу, и в неё в ответ на его руку, высунулась женская рука, а за ней и её обладательница, то тут-то я и потерялся, оглушённый увиденным. Лиза! Что она там делает с ними, задавался я вопросами. В этот момент Макс повернулся и, видимо, заметил меня. И что же он делает? А он наклоняется к Лизе, и что-то ей шепчет, указывая на меня пальцем. Затем приподнимает руку и машет мне. Но я уже мало что соображаю, и повернувшись, заново встраиваюсь в поток людей, идущих на проходную.

Зайдя же в здание, я не иду к себе, а заняв наблюдательный пункт на втором этаже, стою, ожидая Лизу. Она, расставшись с Максом, двигается по направлению нашего отдела, где я её и перехватываю. «Лиза!», – зову я её из-за спины. Но она делает вид, что не слышит, и продолжает двигаться вперед. Я же, в свою очередь, догоняю её и, взяв её за локоть, пытаюсь остановить. Но она, видимо, ожидая такого поворота событий, резко разворачивается и истерично кричит:

– Что тебе надо ещё?! – Меня охватывает оторопь, и я только и могу, что выговорить. – Объясниться. – Её ответ не заставляет себя ждать, и она выпаливает:

– Между нами и так всё предельно ясно. Всё что можно – было сказано. Ты добился того, чего хотел. Теперь можешь радоваться, – затем она разворачивается и быстрым шагом удаляется от меня.

Я же, как ошпаренный остаюсь стоять на месте, пытаясь сообразить, чего такого я хотел и, главное, чего сумел добиться. И ведь что интересно… Как правило, все добиваются именно чего-то иллюзорно плохого, и всегда – с большим процентом успешности. С этими мыслями придя в себя, я решаюсь продолжить свой путь уже к пространственной точке нахождения моего рабочего места.

Войдя в наше отделение, я вскользь посмотрел на стойку администрации, где находилась Лиза. Её покрасневшие глаза мне говорили о многом, и моё сердце, готовое разорваться от этого, с удвоенной силой запульсировало, отчаянно пытаясь достучаться до меня. Но разве я ему могу сейчас что-то объяснить, когда сам не могу объясниться. Зайдя к себе в кабинет, я наливаю стакан воды и, залпом его выпив, пытаюсь заглушить терзающий меня огонь. Но сегодня – понедельник моей жизни, и мне не дадут покоя. Телефон оповещает меня, что меня хотят видеть у Мисс. Меня эта новость словно окатила ушатом холодной воды. Надо же, а я о ней и забыл совсем.

«Ну сейчас, я ей покажу!», – подумал я и, полный решимости, рванул дверь в её кабинет. Но одно дело – проявлять решимость у себя, и совсем другое дело – действовать под сводами чужого кабинета, на территории противника. Но я всё же показал себя (как и говорил), но только смиренным слушателем. Только вот что интересно! Почему неловкость должен чувствовать тот, по отношению к которому и была проявлена непочтительность, и в особенности, если хамом оказался твой начальник. Может потому, что просто не стоило проявлять сдержанность, зиждущуюся на этических (либо меркантильных) основах, а просто надо было, со всего маху показать ему его собственное отражение хамла, указав кулаком на его некоторые лицевые недостатки.

Конечно, женщина нуждается в другом подходе (в случае её ступора в отношениях), но и им не мешало бы прислушаться к неоспоримым доводам природы, к которым часто прислушиваются особи мужского пола, под воздействием силы притяжения, или силы столкновения с ботинком неприятеля, весьма неделикатно прикладываясь к асфальту ушами, и слушая эти доводы, издавая зовы мольбы. Но Мисс, не показывая виду и не глядя на меня, отойдя в дальний угол, продекламировала:

– Надеюсь, произошедшее там, останется между нами. И мы, оставив всё в прошлом, продолжим с вами, не вспоминая обид, трудиться и дальше.

Хотелось бы мне ей ответить: «Что, калоша, протрезвела?», – но, как она говорила, джентльменство не пропьёшь, и я просто сказал:

– Уже забыл.

– Ну и хорошо, – оживилась Мисс, – так что начнём новую неделю, а пока можешь идти к себе.

Я, посчитав, что после того, что между нами было (и не было), и этого достаточно, вышел из её кабинета. Эх Лиза, моя маленькая Лиза! Зачем ты отводишь глаза и делаешь вид, что сильно занята? Я же вижу, что твои глаза всё также красны, и ты, улучая минутку, забегаешь в туалет, чтобы всплакнуть. Я попытался двинутся в её сторону, но она, отвлеченно-занятая, сразу заметила моё движение и, вскочив с места, убежала прочь от меня.

– Так, сейчас же иду к Максу и выясняю в чём дело, – решаю я. Но на месте его я не застаю, как оказывается, он отбыл на собеседование. А ведь точно, я со всеми этими поездками, совсем забыл про план мероприятий. Что ж, надо идти к Наставнику, там и застану его. Зайдя в потайную комнату, я застаю там Макса, убеждающего Антона в своём видении автомобиля.

– Автомобиль, это олицетворение твоего «я». Это прихожая твоего дома, и женская особь, видя те комфортабельные условия этой прихожей, уже осознает общий интерьер дома, и по всему этому может предположить, что ей сулит поездка с тобой. После чего и решает – соглашаться на неё, или же нет. И скажу тебе честно, они (женщины), в основном, соглашаются. Да ты же и сам видел. И, поди что, даже сам слегка дрогнул, – засмеялся Макс.

– И что, Лиза тоже дрогнула? – встрял я в разговор.

– Поджилки явно тряслись! – поднявшись навстречу мне, заявил Макс.

– Я думаю, что тебе лучше будет с ней расстаться, – выведенный его ответом из себя, пошёл на обострение я.

– А я придерживаюсь иного мнения, – встав в стойку, ответил Макс.

Что ж, стороны были готовы к предстоящей горячей фазе конфликта, не хватало лишь одного, запала. Мы, с ненавистью глядя друг на друга, ждали той искры, которая и даст старт нашим намерениям. Но вот спичка чиркнула и даже зажглась, но мы даже не кинулись друг на друга, а скорее – разжали кулаки. Это зашёл Наставник, прикуривая на ходу сигарету.

– А вы чего это бездельничаете, – спросил он, оглядывая нас. – Я тут уже вовсю штудирую поступивший ресурс, а вы даже и в полглаза не взглянете, – подойдя к окну, проговорил он.

А и в правду, пока мы тут решали свои насущные вопросы, там, за окном, Наставник интервьюировал очередного кандидата. Ну как интервьюировал… Он, решив, что с утра всем просто необходим радостный настрой, заставил очередного Сизифа открывать окно, что последний и пытался претворить прямо сейчас, перед нашими глазами. Но, несмотря на появление Наставника, в кабинете всё также стояла напряжённая тишина.

– Я что-то не пойму, что здесь происходит, – обведя нас взглядом, произнёс Наставник.

– Ник, видимо, забыл окно закрыть, вот птичка и улетела, – съехидничал Антон.

– Окно, говоришь, забыл закрыть?! – Вскипел я, и, схватив, стул, бросился в зал для собеседований. Кандидат, возившийся в тот момент у окна, уже потеряв надежду, стал отчаиваться, когда увидел несущегося в его сторону незнакомца со стулом. Кандидат, видимо, решив, что будет лучше уступить этому типу со стулом место у окна (да и, наверное, безопаснее), бросился прочь от меня. Я же, приблизившись к окну, со всего маху нанёс по нему удар стулом. Но окно было крепко спаяно, и лишь с третьего раза позволило себя разбить, и, тем самым вдохнуть внутрь помещения воздух улицы. Добившись своего, я поставил стул рядом с собой и с вызовом заявил вошедшей вслед за мной компании:

– Ну что, решение найдено. Вы ведь этого хотели?

И если лица Макса и Антона выражали некоторую растерянность, то выражение лица Наставника было скорее насмешливым.

– Что ж сказать, факты, как говорится, на лицо. Только вот решение больно уж затратное. Вы, надеюсь, понимаете, к чему я это говорю, – резюмировал он.

– Отчего бы, нет, – был мой ответ.

– Вы, наверное, ещё не пришли в себя с дороги. Так что давайте всё это спишем на производственные затраты, а вы сегодня здесь, пожалуй, уже всё сделали, что могли. Так что идите к себе и занимайтесь своими делами, – обратился ко мне Наставник, провожая меня к двери. Затем повернулся к оставшимся и сказал, – Что стоим, теперь ищем ответ на вопрос, как закрыть это окно в Европу.

Я опять возвращаюсь, и вновь Лиза не выдерживает и уходит подальше от меня вглубь зала. Не знаю, как удалось мне дотянуть до конца рабочего дня, но тем не мене мне удалось это сделать, и я, выжатый прессом стресса, выдвинулся домой. Я не стал сразу же, по окончании рабочего времени, выдвигаться на выход, препятствие в виде Лизы заставило меня подождать её ухода. Я посидел у себя в кабинете и решил обратиться к самому лучшему доктору – времени, который, собрав консилиум из большой и малой часовой стрелки, диагностировал болезнь, и вынес своё, чисто временное решение, которое по мере изменения ситуации, может быть заменено на другой, уже безвременный вердикт.

Когда же я приближался к своей остановке (мне казалось, что на сегодня уже всё, хватит с меня), кто-то посчитал иначе, и на меня свалилась новая напасть. Из-за лесной полосы, обрамлявшей остановку, вдруг выскочил мужчина и резко схватил меня за грудки. А я ведь после сегодняшнего, весь в стрессах дня, уже расслабился и находился в благостном предчувствии домашнего дивана, а тут – на тебе, и я только захлопал глазами в ответ.