Джоджо Мойес - Последнее письмо от твоего любимого

Они пришвартовали шлюпку и поднялись на борт. Дженнифер предложила ему сесть на скамейку с подушками, ушла в рубку и вернулась через несколько минут с подносом. Энтони заметил, что она сняла туфли, и изо всех сил старался не смотреть на ее невероятно миниатюрные ступни.

— Я сделала вам безалкогольный коктейль, — сказала она, протягивая ему бокал. — Решила, что на минеральную воду вы уже смотреть не можете.

Даже здесь, довольно далеко от берега, было тепло, волны мягко, едва заметно покачивали яхту. Энтони посмотрел на мерцающие огни города, по набережной проехала машина. Он вспомнил Конго, и ему показалось, что из ада он неожиданно попал прямиком в рай.

Дженнифер налила себе еще один бокал мартини и аккуратно присела на краешек скамейки напротив Энтони.

— Итак, — начал он, — как вы с мужем познакомились?

— С мужем? Мы что, все еще работаем над статьей?

— Нет, но я заинтригован.

— Чем же?

— Тем, как ему… Да нет, мне просто интересно, как люди оказываются вместе, — взял себя в руки он.

— Познакомились на благотворительном балу. Ларри пожертвовал крупную сумму денег получившим ранения военным. Сел за мой столик, пригласил меня поужинать, ну и все.

— Ну и все?

— Он был довольно прямолинеен. Через несколько месяцев сделал мне предложение, и я согласилась.

— Вы были так молоды…

— Двадцать два. Мои родители пришли в восторг.

— Потому что он богат?

— Потому что они считали его подходящей парой — надежный, с прекрасной репутацией.

— А для вас это важно?

— Это важно для всех, разве нет? — спросила она, нервно теребя край юбки. — Бут, теперь моя очередь задавать вопросы. Сколько лет вы были женаты?

— Три года.

— Не очень-то долго.

— Я довольно быстро понял, что мы совершили ошибку.

— А она согласилась на развод?

— Это была ее инициатива, — ответил Энтони, а Дженнифер быстро взглянула на него, и ему показалось, что она пытается понять, чем он такое заслужил. — Я был не самым верным мужем, — добавил он, сам не понимая, зачем рассказывает об этом.

— Вы, должно быть, скучаете по сыну.

— Да. Иногда я думаю, как бы поступил, если бы знал, что буду так сильно по нему скучать.

— Вы из-за этого пьете?

— Даже не пытайтесь, миссис Стерлинг, — криво усмехнулся он. — Слишком много добродетельных женщин пытались спасти мою грешную душу…

— А кто сказал, что я собираюсь вас спасать? — опустив глаза и уставившись на свой бокал, спросила она.

— Ну, от вас так и веет… милосердием. Я сразу начинаю нервничать.

— Если у человека горе, то этого не скроешь.

— А вы откуда знаете?

— Я не дура. Никто не может иметь все, что хочет, и мне это известно не хуже вашего.

— Ну почему же, вот ваш муж имеет все.

— Как мило с вашей стороны.

— Я говорю это не для того, чтобы показаться милым.

Дженнифер пристально посмотрела ему в глаза, а потом отвернулась, глядя на море. В воздухе нарастало напряжение, как будто они злились друг на друга, но молчали. Стоило им немного отдалиться от городской суеты и условностей реальной жизни, как отношения между ними тут же изменились. Я хочу ее, подумал он, и практически убедил себя в том, что ничего такого в этом нет.

— Сколько раз вы спали с замужними женщинами? — неожиданно резко спросила она.

— Наверное, проще сказать, что я довольно редко сплю с незамужними, — едва не подавившись коктейлем, ответил Энтони.

— Считаете нас более безопасным вариантом? — предположила она.

— Да.

— А почему эти женщины соглашались спать с вами?

— Не знаю. Наверное, потому, что были несчастны.

— А вы, значит, их осчастливили?

— Ну, на какое-то время — да. Ненадолго.

— Так значит, вы — жиголо? — В уголках ее рта снова заиграла та самая улыбка.

— Нет, просто мужчина, которому нравится заниматься любовью с замужними женщинами.

На этот раз она молчала так долго, что по его коже пробежал холодок. Он бы заговорил сам, но совершенно не знал, что сказать.

— Я не стану вашей любовницей, мистер О’Хара. Он дважды повторил про себя эту фразу, прежде чем понял, о чем она говорит, и глотнул коктейля, чтобы взять себя в руки, а потом ответил:

— Хорошо.

— Правда?

— Нет, — вымученно улыбнулся он. — Нехорошо. Но придется как-то смириться.

— Я недостаточно несчастна, чтобы переспать с вами. Господи, она что, видит его насквозь? Энтони это не нравилось.

— С тех пор как я вышла замуж, я ни разу не поцеловала другого мужчину. Ни разу, — добавила Дженнифер.

— Это достойно восхищения.

— Вы мне не верите?

— Отчего же, верю. Просто вы — редкий случай.

— Значит, вы думаете, что я жуткая зануда. — Дженнифер встала, подошла к капитанскому мостику и повернулась к Энтони. — А ваши замужние женщины влюбляются в вас?

— Немножко.

— Они расстраиваются, когда вы их бросаете?

— Откуда вы знаете, что не они бросают меня, а я — их? — спросил Энтони. — А насчет того, влюбляются ли они, — продолжал он, так и не дождавшись ответа, — так мы с ними потом не общаемся.

— Вы их избегаете?

— Нет, но я часто уезжаю за границу. Не люблю долго сидеть на одном месте. К тому же у них есть мужья, есть своя жизнь… Вряд ли кто-то из них всерьез подумывал о том, чтобы уйти от мужа. Я для них был просто развлечением… так, очередная интрижка.

— Вы любили кого-то из них?

— Нет.

— А вашу жену?

— Да. По крайней мере, раньше мне так казалось, сейчас — не уверен.

— А вы вообще кого-нибудь любили по-настоящему?

— Моего сына.

— Сколько ему лет?

— Восемь. Из вас вышел бы отменный журналист, Дженнифер.

— Все никак не можете смириться с тем, что я ничего не умею делать? — рассмеялась она.

— Я думаю, что вы впустую тратите свою жизнь.

— Правда? И что, по-вашему, я должна делать? — Она подошла к нему поближе, и Энтони увидел, как лунный свет отражается на ее бледной коже, отбрасывая голубоватые тени на плечи и грудь. — Что вы там говорили, Энтони? — тихо спросила она, как будто кто-то мог их услышать. — «Не пытайтесь меня спасти»?

— С чего мне вдруг спасать вас? Вы ведь сами сказали, что не считаете себя достаточно несчастной, — прерывисто дыша, прошептал он.

Она была так близко, их взгляды скрестились, и Энтони вдруг показалось, что он пьян, все чувства обострились, как будто он подсознательно пытался запечатлеть каждую черточку ее лица в своей памяти. Он вдохнул цветочный аромат ее восточных духов.

— Я думаю, — медленно сказала Дженнифер, — что все, о чем вы говорили мне сегодня, вы говорите всем вашим замужним женщинам.

— Ошибаетесь, — возразил он, но в глубине души знал, что она совершенно права.

Он едва сдерживался, чтобы поцелуем не заставить ее замолчать, не впиться в ее губы. Никогда в жизни он не чувствовал такого возбуждения.

— Я думаю, — продолжала она, — что мы с вами можем сделать друг друга ужасно несчастными.

От этих слов внутри у Энтони все перевернулось, как будто он признал свое поражение.

— А я думаю, — медленно произнес он, — что очень хотел бы этого.

Женщины снова застучали по стеклу Их было видно из окна ее спальни: одна — брюнетка, другая — с огненно-рыжими волосами. Они сидели у окна угловой квартиры на первом этаже, и как только мимо проходил мужчина, начинали стучать по стеклу, а если бедняге случалось обратить на них внимание, то тут же принимались призывно махать и улыбаться.

Лоренса эти женщины приводили в бешенство. Некоторое время назад в ходе одного из разбирательств в Верховном суде судья предостерег подобных женщин от такого поведения. Лоренс считал, что их приставания, пусть и ненавязчивые, вредят репутации района. Он не понимал, почему все закрывают глаза на столь явное нарушение закона.

Дженнифер они неудобства не причиняли. Ей казалось, что эти женщины находятся в тюрьме со стеклянными стенами. Однажды она даже помахала им рукой, но они посмотрели на нее с таким безразличием, что она тут же отвернулась и ускорила шаг.

За исключением таких маленьких происшествий, ее жизнь шла своим чередом. Утром она вставала вместе с Лоренсом и, пока он брился и одевался, готовила ему кофе с тостами и приносила из холла свежую газету Часто она вставала даже раньше его, чтобы успеть сделать прическу и макияж, — тогда, двигаясь по кухне в пеньюаре, она производила впечатление очаровательной, собранной женушки, в тех редких случаях, когда он отрывался от своей газеты и смотрел на нее. Куда приятнее начинать день, если твой муж не вздыхает с нескрываемым раздражением.

Позавтракав, он вставал из-за стола, она помогала ему надеть пальто, и где-то в начале девятого раздавался тихий стук в дверь — за Лоренсом приезжал водитель. Дженнифер стояла на пороге и махала рукой на прощание до тех пор, пока машина не исчезала за поворотом.

Минут через десять приходила миссис Кордоза. Экономка ставила чайник, жалуясь на стоящие морозы, а Дженнифер погружалась в изучение списка вещей, которые необходимо сделать за день. Сначала шли обычные домашние дела: пропылесосить, вытереть пыль, постирать белье, что-нибудь починить, например пришить оторвавшуюся от манжеты рубашки Лоренса пуговицу, или почистить его ботинки. Иногда она поручала миссис Кордозе рассортировать постельное белье в комоде или отполировать серебряный сервиз, что та беспрекословно выполняла, сидя за покрытым газетой кухонным столом и слушая радио.