Я и сам глубоко дышу, давая ей почувствовать, как расширяется, а затем сокращается моя грудь. Она начинает подражать мне, медленно заполняя и высвобождая свои лёгкие.

– Ещё раз.

Она продолжает, и я чувствую, что движения становятся спокойнее, и напряжение улетучивается. Мы сидим так долгое время, пока она собирает себя раз за разом, выравнивая дыхание.

Девушка отталкивает меня, и я отпускаю её. Она упирается каблуками в пол.

– Мы не торопимся, – вру я.

– Я в порядке, – говорит она, накрывая мою руку, всё ещё лежащую на её животе. – Ты меня не оставишь больше? Сегодня вечером?

– Нет. Я буду рядом с тобой.

– Всегда?

Прежде, я вероятно бы смутился, учитывая моё стремление к власти. Но сейчас? Сейчас важно, чтобы она успокоилась.

– Всегда, когда ты будешь нуждаться во мне, я буду рядом, – отвечаю я.

Кажется, она не замечает скудности моего обещания, а поправляется и берёт меня за руку.

– Я готова.

Мы выходим из ниши, и я веду её вперёд. Как и было обещано, здесь все разновидности залов. Есть обычные извращения такие, как связывание тела или использование кнута. И есть необычные, такие, что в них не признаются даже те, кто играет. Такие, обычно, можно найти на порнографических сайтах, созданных русскими девушками для их хозяев.

Эти тёмные извращения находятся за плотно запертыми дверями с предупреждающими знаками, понятными только тем, кто в курсе этого.

– Что мы ищем? – обоснованно спрашивает Наоми, потому что со стороны кажется, что мы смотрим на пустые двери и тёмные коридоры.

Я провожу нас по одному из них, а затем вижу знак, который искал. Богиня Деметра вырезана в деревянном барельефе над дверью.

– Земледелие? – Наоми в замешательстве морщин нос, но затем выражение её лица разглаживается. – О-о-о, я поняла. Деметра – богиня плодородия и земледелия, и любителей животных. Это грубо. Не думаю, что мне бы понравилось такое.

Я снимаю отслеживающий трекер с её плеча и смотрю на замок. Он прост, как ни странно, и тонкие ножи, спрятанные в фаллоимитаторе, отлично справятся с ним.

Этажом ниже нахожу свободную ванную комнату.

– Наоми, я должен достать оружие. Ты готова?

Скольжу руками по сторонам её корсета.

– Да, – вздрагивает она. – Мне действительно нужен перерыв. Думала, это будет сексуально, но на самом деле, оказалось довольно неудобно. Думаю, если бы ты при этом ко мне прикасался, было бы приятнее. А пока я только переваливаюсь. Что, если бы он был ещё больше? Я не смогла бы даже ходить.

Стянув её трусики до колен, пробираюсь ей между ног.

Она стонет, когда я вытаскиваю вибратор.

– Теперь ощущаю себя пустой. Ты должен поцеловать меня и заставить чувствовать себя лучше.

Я сдерживаюсь, чтобы не встать колени и выполнить её просьбу.

– Когда мы закончим здесь, я буду трахать тебя, пока ты не кончишь, – обещаю я, крепко целуя её в лоб.

Я отвинчиваю нижнюю часть вибратора и достаю лезвия.

– Давай руку.

Она, как хороший солдат, выполняет. Несмотря на множество вопросов и бесконечные беседы, Наоми – один из лучших солдат, с которыми я работал. В целом, она делает то, что я прошу и знаю, я могу доверять ей. Вложив ножи ей в руку, отбрасываю фаллоимитатор, мою свои руки и перекладываю ножи в карман рядом с отслеживающим устройством.

– Теперь ты должна вести себя очень тихо, – говорю я.

Она кивает.

Мы выходим из ванной комнаты, держась за руки. Для людей, которые не любят прикосновения, мы слишком беспокоимся о постоянном контакте.

Подойдя к двери Деметры, я быстро отпираю замок. По быстрому вздоху Наоми, я могу судить, что она хочет прокомментировать что-то, но молчит.

Сейчас не время и не место, но я не могу удержаться и поднимаю её лицо за подбородок. Её взгляд скользит по моей щеке, когда я наклоняюсь, чтобы встретится с её губами. Надавливаю на их мягкость, пока она не уступает и со вздохом не открывает рот.

Скольжу языком внутри, чтобы напомнить ей о моей власти и позволить ей показать свою власть, потому что я одержим ею. Она присутствует в моём сознании, когда я должен думать о других вещах.

Как и теперь.

Мы должны войти в комнату, подложить отслеживающие устройство и уйти. Но я наслаждаюсь её вкусом на своём языке и воспоминаниями о соединение наших бёдер, стуке наших тел.

– Ах, Наоми, ты меня портишь, – говорю я, затаив дыхание и отступив.

Её взгляд затуманен от страсти, и она просто кивает. Я провожу пальцем по губе, которую только что целовал. Под моим прикосновением она дрожит, а мой член становится твёрдый, как алмаз. Внезапно, я готов закончить наши дела и вернуться в отель, чтобы снова и снова наслаждаться друг другом.

Зажав следящее устройство между пальцами, прижимаю Наоми к себе и открываю дверь. Комната маленькая, как и большинство комнат в Венеции. Мне не потребуется много времени, чтобы найти цель. Мы притворяемся, что поглощены страстью и друг другом, спотыкаясь, заходим в комнату.

– Figlio di puttana23, – кричит человек, занимающий комнату. – Убирайся отсюда.

– Извините. Прости. Ошибся комнатой.

– Porco dio24! Я убью тебя.

– Это...

Прикрыв рот Наоми рукой, проталкиваю её внутрь, заслоняя собой дверь под разносящиеся проклятья и угрозы.

– Сзади! – кричит она.

Я поворачиваюсь, но слишком поздно.

Глава 30

Наоми


В комнате находится осёл.

Я знала, что в эту комнату ходит Марко Кассано – любитель животных. Но знать и видеть – это разные вещи. Осёл белого цвета сразу выделяется среди темноты. Я так потрясена видом осла и человеком позади него, и не сразу понимаю, что здесь кто-то ещё есть.

Слышу шаги, Василий оставляет меня одну с этим извращенцем, и вижу человека в фетиш одежде позади него.

– Сзади! – говорю я ему, но уже слишком поздно.

Человек в резиновом фетиш костюме набрасывает на шею Василия кожаный хлыст и начинает душить его. Для меня было очень удивительно, как мой большой русский так легко попал в ловушку этого человека. Василий тянет руки к хлысту, а выражение его лица напряжено от удушья, как в кино.

– Porco dio! – кричит человек, сношающийся с ослом, указывая на нас. – Porco dio!

Его крик приводит меня к припадку, и я ухожу в себя. Замираю на долгое время и напряжённо напеваю песенку про паучка. Смотрю на искривлённое лицо Василия и начинаю повторять слова песни. Мне не нравятся крики, и я должна их заглушить...

Но даже уйдя в себя, я вижу выражение требовательной необходимости на лице Василия. Он не сконцентрирован на своём нападающем, а вцепляется в кнут руками и тянет его взад-вперёд, но взгляд Василия упирается в меня.

В ожидании меня.

Моргаю и отодвигаю слова песни, раздумывая. Я могу напасть на мужчину, душащего Василия... Или могу сделать то, ради чего мы сюда пришли. Думаю о том, что сделал бы Василий, и чтобы он хотел, чтобы сделала я, если бы была членом его Братвы.

Я берусь за свой золотой кулон с тонкой наклейкой отслеживающего устройства. Мне нужно прикрепить его к коже этого человека, чтобы мы могли получить картину. Зажав устройство ногтями, бегу к человеку, кричащему по-итальянски на нас. Он прижимается к стене с портьерами и на его гениталиях блестит смазка. Осёл дёргается, а я огибаю его дикие движения и направляюсь к человеку.

– Я так рада, что ты здесь, – говорю я ему. – Мне страшно – защити меня!

Он смотрит на меня, как на сумасшедшую, и отвечает мне потоком итальянской тарабарщины.

– Allontanati da me25!

– Мне страшно, – повторяю я, обнимая его за шею и избегая его грязных гениталий.

Толкнув меня, он кричит непристойности, но я цепляюсь за него, как виноградная лоза, пока приделываю наклейку с жучком. Прижимаю пальцами к его затылку, когда он грубо отталкивает меня. Успех.

Он ударяет меня в челюсть, и я отпускаю его, спотыкаясь об пол. Его смазка оказывается у меня на ногах и животе. Я хнычу от ужаса, понимая, чем покрыта.

– Василий, – жалуюсь я, – он такой грубый.

– Puta26! – кричит любитель ослов.

Он кричит что-то ещё, указывая на Василия, а потом на меня. Могу догадаться, что это инструкции – убей её тоже.

Оглядываюсь на Василия, и наши взгляды встречаются. Он совершенно спокоен, будто ждёт меня. Поэтому я киваю. Готово.

У него раздуваются ноздри – это единственный внешний признак, что он принял мой сигнал. Я вижу металлическую вспышку, а затем он ударяет человека, стоящего сзади.

Человек в резиновом костюме стонет от боли. Кажется, он не ожидал, что его ударят. Василий хватает хлыст и дёргает его, освобождая горло. Наблюдаю, как он снова и снова ударяет человека позади себя.

На самом деле, мой убийца и не был в опасности. Это была уловка, чтобы дать мне время.

Тем не менее, теперь я в смертельной опасности, потому схватила от этого человека инфекцию стафилококка. Я дрожу, и рвота вырывается на пол, ведь я не могу контролировать свой желудок. Песенка про паучка возвращается, и я скручиваюсь в клубок, уходя в себя. В грязную, грязную себя. Комната кружится, а осёл орёт и орёт.

Чувствую, как кто-то надавливает руками мне на плечи.

– Карен. Карен. Вставай. Пора идти.

Кто такая Карен? Давление на плечи усиливается, а голос кажется знакомым. Василий. И тут вспоминаю, что Карен – это я, а мы находимся в комнате извращений.

Это не то место, где стоит впадать в припадок. Открыв глаза, я вижу, что он стоит передо мной на коленях и гладит по щеке. Это больно. Я вздрагиваю и отклоняюсь.

– Пора идти, Карен, – снова говорит он мне, и я киваю.