Константин Чирков - Последний поцелуй. Смерть поэта

Я наблюдал, как ночью освещались окна,

И как при свете дня везде было темно.

Я видел, как смеющиеся плачут,

И как сквозь слезы жила-была улыбка.

Я видел белое, закрашенное черным,

И черное с миллионами попыток.

Я видел, как бедняк глаголет мудрость,

И как щебечет у окна профессор.

Я видел, как живет гордыня круто,

И как любовь рисует жизнь великолепно.

Я видел, как сменялась многих жизнь,

Я видел, как горели все мы на костре.

Я видел, как все мы шевелились тихо,

Когда смерть зависла в рубеже.

Пусти ее к себе, мое сердце.

Она не сможет тебя разбить.

Она тоже хочет любить.

Не бойся, мы ушли с того места.

Я знаю, ты очень любишь

Ее блестящие глаза,

Как трогает тебя ее рука.

Тебе не нужна просто дружба.

Бури с кровью прошли,

Оставив тебя одно на волнах.

Не нужно прятаться в темных лесах.

Времена другие пришли.

Пусти ее к себе, мое сердце.

Она была рядом всегда.

Дотронуться все же смогла.

Мы пришли на новое место.

Играют свечи в такт нашим дыханьям,

А мы с тобой кружимся в танце ночи.

Движенья наши снова шикарны.

Маску с лица пальцем лишь скинув,

Ты тихо поцеловала в самое сердце.

Сегодня на вечность ночи я твой,

Расстоянье между телами все меньше,

Сегодня балом правит любовь.

Это наша сцена, наш театр,

Пусть проваливают ненужные тени.

До небес остается лишь метр,

Души запоют вдвоем, вместе.

Воздух заполняется дымом,

Огонь горит на высшем пике.

Нам жарко, хоть мы и голые.

Мы с тобою уже живые.

Я знаю, что ты здесь.

Это мой самый искренний текст.

От сердца отрываю очередную звезду,

Чтоб превратить ее хоть в одну лишь строку.

Ты знаешь, что я к тебе не ровно дышу.

Ты появилась один раз, но забыть не могу.

Ты дала мне глоток настоящей свободы,

Ты стала для меня сейчас истинным солнцем.

А еще я в первый раз пошел резво к мечте,

Доберусь я сам вплавь, а не на чужом корабле.

Как никогда понимаю, что впереди будет сложно.

Но я тебе обещал, что буду бороться.

Кроме крыльев ничего у меня сейчас нет,

Но этого хватит, чтобы взлететь до небес.

Богини на небесах рисуют

Узоры из тысячи звезд.

Одна изобразила ребенка,

Вторая свой истинный сон.

А сердце смотрело с земли,

Восхищаясь каждым движеньем

От небесной их красоты,

Одну хотело – навечно.

Но спор между плотью и телом

Не смог выиграть никто никогда.

Нарисую просто я мелом

Сердце, чтоб навсегда.

Одна осталась сидеть в небесах,

Вторая спустилась ко мне.

Я наконец полетал в облаках

И очутился в чистой звезде.

Но у богини нет времени много,

Чтоб тратить его на парня с земли,

Поцеловала тихо в височек,

Обняла, «приказала» мне: «Жди».

Богини на небе рисуют:

Одна – свои детские сны,

Колоды с ними вечно тасуя,

Вторая – парня с земли.

Я могу прожить слепым,

Лишь бы слышать аромат твоих духов.

Я могу быть и немым, глухим,

Лишь бы видеть каждый день твое лицо.

Я готов прожить любым,

Лишь бы чувствовать твою любовь.

ночь

О ночь, дорога.

Где ты, где я?

С неба падает звезда,

Давай, загадывай желанье!

Но пальцы просто сжали руку,

Глаза увидели мой взгляд.

«Не надо больше мне другого».

Эх, вот был б так всегда,

Что в городе пуста дорога,

И все на ней горит зеленым,

А спящий город видит только

С тобой наши поцелуи.

Мольберт утих,

Погасли краски.

Вот этого вот я боялся.

Но сочинил не тот я стих.

Я строил кровью и страданьем…

Нет, вранье все это!

Так меня узнай ты!

Дергал, как хотел дарами,

Надеялся, что так всегда ведь,

Пока я горькими слезами

Не осознал, чего мне дали.

Там было счастье и любовь,

Там был же счастья полон двор!

А что с ним сделал я, дурак?

А, просто – ась! и об косяк.

Когда приехал только понял,

Что не просите люди Бога.

Бойтесь вы своих же слов,

Пока живет в вас пустозвон.

Всегда просто хочется

Лежать с тобой вечерами,

Смотреть, как этот мир носится,

Как улыбаются нам с тобою закаты.

От любви только миг отделяет,

Нежное касание губ.

Брошено на пол одеяло.

Я сейчас тебе все покажу.

Как огонь играется с пламенем,

Как вода громит океан.

В эту ночь мы не просто искатели,

Мы нашли свой давно уже клад.

Красная полоска в окне,

Как царапины у меня на спине,

Красит последнее облако,

Мой мир не уходит надолго.

Все так же горячи губы,

Оставляют следы на щеке,

А я в ответ им целую

Богиню в твоем милом лице.

Мы голые, но нам и не холодно,

Мы спрятались и нас не найти.

И за этими лживыми окнами

Мы с тобою лежим на песке.

Красный волос рассветом улегся,

Мою руку прижала к груди.

Я слышу, там кто-то смеется.

Мы друг другом бесконечно пьяны.

Но всегда ночь сменяется солнцем,

Я проснулся одиноко в кровати.

Вино нам еще улыбнется,

А сейчас мне тебя не хватает.

Я забыл уже давно, кого люблю.

Попал давно уже в чужие списки.

Запил давно уже свою мольбу,

Хотел устроить в жизни вечеринку.

Чем круче бан, тем сильнее встряска

Листьев в тихом парке по ночам.

Я думал, что тебя давно оставил.

Но вчера весь мир, ища, я обежал.

Увидел след я на твоём лице,

След горя, залитого судьбой вином.

Не человеческой он прилежит руке.

Мои бесы лишь глумятся над тобой.

Не подарил-таки тебе я розу,

Зачем-то скинул в бурю из окна

Моей души. И скатертью дорожка

Развернулась сразу для меня.

Лежу в листве, ни для кого не видим.

Забытый всеми, потухший огонёк.

Моя рука все это потушила,

Когда вторая жаждала любовь.

Мы с тобой друг другу лишь никто.

Так лишь где-то душами пересекались.

Мы с тобой не верили в любовь,

При разговоре лишь просто заикались.

Просто так улавливали взгляды,

Думали, что это будет просто сон.

Сердца разнилися под бой курантов.

Мы с тобой друг лишь никто.

Никто не говорил так моё имя,

За одно лишь "Костя" я готов отдать полжизни.

Мне просто лишь по вечерам тоскливо.

Существует красное пальто лишь в мыслях.

Вот, видимо опять влюбился.

В голове засел один лишь только бит.

О тебе ль я в тайне от себя молился?

Не знаю даже, сон ты или миф.

Любовь моя умеет жить,

Любовь моя может любить.

Ангелы в балу разлетелись по залам,

Я остался один, был чуть-чуть пьяным.

Пьяный от крыльев, что подарил мне Господь.

Пьяный, что снова нашел я любовь.

В потоке поезда в тысячу душ

Смогли поймать мы друг друга глазами.

Не замечал этот бессмысленный шум,

Сердцами с тобою вечность танцевали,

Пока не сказал в микрофон машинист,

Пробуждая нас от невинных улыбок –

Пора расставаться – «Камышенская».

Скрылась ты за раздвижными дверями,

А я остался разучивать музыку.

А сердце сказало: «Опять пьяный ты.

А знаешь вообще ты, ее как зовут?»

В руке одной держишь букет,

Купленный и даренный не мной.

Второй рукой ты потираешь шею,

Целуемую уже не мной.

Держишь за руку ты не меня,

Любовь творишь ты не со мной.

Ночью без ума не от меня,

И жить мечтаешь не со мною.

Хотел забыться я в тепле другой,

Но только лишь свою тоску дразнил.

Я лишь обязан обнимать ее

И клясться пьяным о любви.

И так, пока не встречу я другую,

В страсти позабуду ту.

Затем я ведь опять пойду по кругу,

Себе сказав: «Ну, пусть!»

Такая вот далась нам жизнь:

Боготворим и любим мы одну;

С другой ты хочешь потерять весь стыд:

А третью – запустить в семью.

Не успеваю вытащить я все ножи,

Кровь кипит. А на вопрос: "А можно

День прожить один бы в пустоте?"

Отвечают сверху: "Потерпи немножко.

Для поэта боль всегда была, как сладость,

А страданья он встречал, как будто это радость".

Спасибо за все просьбы без ответов,

Спасибо всем за чувства без сомнений.

Любовь на вечность умирает трижды,

В такие до смерти мы будем играть игры.

То богиня спустится на миг с небес,

То фея прилетит в мой дикий тёмный лес,

То красное пальто мне вскружит голову.

Не охота быть мне в жизни лишь по модам.

Любовь на вечность умирает трижды,

Такие вот у Бога с нами игры.

Я тихо размещаю в кружке боли,

Поиграю со страданиями. Не более…

• 1
• …
• 3
• 4
• 5
• 6
• 7