Anastay - Последняя из рода Блэк

Блинчик рассказывал, как пользоваться парашютом. И на крайняк я надеялась смягчить падение левитацией. На самый крайняк я могла попробовать превратиться в книззла.

То, что кошки тоже разбиваются в лепешечку, упав с большой высоты, тогда в мою голову не приходило.

Под веселые комментарии близнецов я облачилась в парашют, затянув все найденные ремешки, проверила, все ли колечки, за которые полагается дергать, на месте, помолилась и вскочила на метлу.

Метла подняла меня на уровень Астрономической башни, и я зависла в воздухе.

Страшно, блин!

Я перекинула ногу через древко и повисла, держась обеими руками за середину. Нимбус был хорошей метлой, какой-нибудь Чистомет бы давно потерял равновесие и…

А-а-а!

Я с воплем полетела вниз. Вниз головой.

А-а-а!

Земля приближалась, и я, вдруг собравшись и подавив панику, каким-то невероятным чудом и, думаю, стихийной магией, перекувыркнулась в воздухе, приняв правильно положение вниз ногами.

— Дергай! — завопил Том, на лице которого был написан ужас.

Я схватилась за кольцо, и меня рывком дернуло за плечи.

Уф!

И понесли же меня черти.

Я закрыла глаза, чувствуя дикую слабость в ногах. Нет, не зря этому надо учиться.

Я блаженно планировала в сторону озера и глядела на мою маленькую группу поддержки и бегущую от замка МакГонагалл.

— Расплескалась синева, расплеска-алась! — душевно затянула я.

Как хорошо-то.

— В чем дело, Минерва… Блэк?! — Снейп влетел в учительскую.

— Вот, Северус, передаю вам вашу ученицу.

Мне показалось, или в голосе МакГонагалл проскочили мстительные нотки?

Мы со Снейпом уставились на нее.

— Мисс Блэк только что прыгнула с маггловским парашютом, — сказала МакГонагалл.

— Мои поздравления, — произнес Снейп, даже не глядя в мою сторону.

— На школьном дворе. С метлы. С высоты Астрономической башни, — МакГонагалл приподняла брови.

Снейп скрестил руки на груди.

Мне одной этот разговор кажется странным?!

Она даже не сняла с меня баллы.

— Разбирайтесь, Северус, — определенно мстительно сказала МакГонагалл, выразительно на него поглядела и ушла.

Ого.

Снейп стоял истуканом, уперев взгляд в окно.

— Я могу не участвовать в ваших разборках? — спросила я.

— Идите, Блэк, — процедил Снейп.

Ого-го.

— Даже не назначите мне отработку?

— Отработка с Филчем, — бросил Снейп, резко развернулся и вылетел из учительской.

«КРОВАВЫЙ РИТУАЛ УНЕС ДВЕНАДЦАТЬ ДЕТСКИХ ЖИЗНЕЙ!» — вопил заголовок.

У меня что-то сдавило в груди, и я с замиранием сердца развернула газету.

«Крохотную деревушку Кеттервилль к югу от Армы поразило жестокое массовое убийство. Заброшенный друидский круг обагрился кровью невинных девочек-магглов. Что это — работа маньяка или возрождение древней друидской темной магии? Подробности читайте на стр. 7».

— Что за чернуха, — прокомментировал Драко, с отвращением шурша газетой.

Я посмотрела на бледного Тома, застывшим взглядом глядящего на свернутый пока «Пророк».

— Я сделал это снова, — прошептал он.

Я на два раза прочитала статью, но явных доказательств того, что темный ритуал — дело рук какого-то левого хоркрукса, — не было. Тем более, я надеялась, что вздумай блудный хоркрукс возродиться, мы бы уже об этом узнали.

— Я сделал это чужими руками. Барти Крауч младший. Мальчишка всегда был не в себе. Он бы точно согласился.

Том ушел глубоко в себя, оставив меня наедине с тревожной мыслью о возможном баттле с возрожденным… им же.

Что я забыла в Запретном Лесу?

Какой хороший вопрос.

Я размышляла над ним, глядя в неожиданно звездное небо.

Точнее, я могла бы размышлять над ним, если бы не была занята тем, чтобы стараться не потерять сознание от боли, пока вокруг меня толпились кентавры. Они спорили, прикончить меня контрольной стрелой в голову или оставить на съедение фестралам.

Их было больше дюжины. И если бы у меня не дрогнула рука, ровно столько же лошадиных душ отправились бы на лошадиные небеса.

А в итоге на небеса в скором времени отправлюсь я.

Зато с целой душой.

Тома только жалко.

— Соберись, Грета! — вопил Том, пытаясь сотворить какое-то заклятие. Но я была на грани магического истощения, и все мои силы уходили на то, чтобы не умереть. А потому и Том был бессилен.

Еще я думала о Сириусе. Он был никудышным отцом. Но он любил меня с присущей всем Блэкам страстью. Он сойдет с ума, когда найдут мое бездыханное тело.

Мне почему-то стало до слез его жалко.

Сжав зубы, чтобы не застонать, я перевернулась на живот и поползла в сторону замка.

Меня остановила стрела в плечо.

Перед глазами начало темнеть. Уши заложило тишиной. Боль исчезла.

Впереди засиял свет.

Он все приближался и приближался, и я подумала только о том, что, возможно, смогу прихватить с собой Тома. Когда свет вдруг превратился в банальный Люмос на палочке.

По другую сторону Люмоса к палочке крепился волшебник.

Он что-то прокричал, и луки в руках кентавров воспламенились.

Я отметила, что это очень полезное заклинание, и закрыла глаза.

— Очнись! — кто-то перевернул меня на спину, стараясь не слишком задевать стрелу в плече и еще одну, сломанную, в животе. — Не смей засыпать!

Я открыла глаза, фокусируя взгляд на бледном пятне лица. Почему-то я была рада его видеть.

Это было хорошее последнее воспоминание.

Я протянула руку и прикоснулась к его щеке, оставив на ней бурый развод.

Приятно.

— Не смей умирать, слышишь меня? — дрожащие руки накладывали на меня заклинания одно за другим. Я застонала, когда вернулась зверская, умопомрачительная боль, и меня вновь потянуло во тьму. — Держись! Слышишь? Не закрывай глаза!

Он осторожно поднял меня с земли и куда-то понес. Его походка была дерганная, и я догадалась, что он бежит.

— Империо, — услышала я голос Тома, и блаженная тьма отступила. Глаза против воли открылись.

— Держись, девочка, — бормотал Снейп. — Только не умирай, только не умирай, — как заклинание, повторял он, а я задыхалась от боли и слушала бешеный стук его сердца.

Так что же я делала в Запретном лесу?

Ловила Питера Петтигрю.

Не поймала.

Не самый удачный мой день.

Рука Дамблдора лежала на моем лбу. Другая рука, с палочкой, порхала на телом.

Снейп, по другую сторону кровати, одно за другим вливал в мой рот густые зелья.

— Я говорил вам, что надо их прогнать! — шипел он на Дамблдора с ненавистью. — Говорил! Они уже пытались ее убить!

— Успокойся, Северус, — строго отвечал Дамблдор, извлекая из моего живота древко стрелы.

Я только закатила глаза, не способная ни кричать, ни стонать. В ушах зашумело, и следующую часть их разговора я не слышала.

— …если с ней что-то случится! — уловила я конец фразы, но одурманенное болью и зельями сознание даже не разобрала, кто из них это сказал.

Что-то взорвалось, и передо мной мелькнул золотой снитч.

— Подвинься, Альба!

Империус Тома выдохся, и мои глаза закрылись.

Как же я устала.

Сириус спал на стуле возле больничной койки.

Его осунувшееся лицо было первым, что я увидела.

Я хотела его разбудить, но только лишь вяло пошевелила рукой, к которой была присоединена трубка капельницы.

— Три дня, — перед моим лицом появился хмурый Том. — Ты спала три дня.

«У меня магическое истощение?» — спросила я с ужасом.

Он покачал головой.

— Эти твари хорошо подготовились. Стрелы с адамантовыми наконечниками. Вот почему мы не могли ни вызвать Кричера, ни воспользоваться кольцом Гриндевальда.

Черт.

Гребанные кони.

— Сириус, — сипло позвала я.

Он вздрогнул и открыл припухшие глаза.

— Грета, — несчастным голосом произнес он и взял меня за руку, свободную от капельницы. В ней было зажато что-то твердое.

— Амулет с рунами, — ответил Том на мой незаданный вопрос. — Хорхе принес позавчера.

Мило.

— Зачем, ну зачем ты туда пошла? — спросил Сириус, проморгавшись.

— Питер Петтигрю, — прошептала я.

— Что?!

— Увидела его на карте мародеров… — я сглотнула. Во рту был мерзкий вкус зелий. — Дай воды.

Сириус чуть не разбил стакан и налил воду.

— Я бы поймала его… если бы не кентавры.

Меня вдруг сильно потянуло назад в сон.

— Ты его видела?!

Я помотала головой, отчего та закружилась.

— Где Снейп? — спросила я.

— Снейп?! — Сириус захлопал глазами.

— Он спас мне жизнь. Снова.

Сириус долго не мог ничего ответить. Я не дождалась, пока он родит мысль, и уснула.

— К вам ломится полшколы, мисс Блэк, — сказала Помфри, когда я пришла в себя на следующий день.

Я покосилась на тумбочку, забитую и заваленную всякой дребеденью. Под кроватью валялось около сотни фантиков, из чего я заключила, что периодически меня навещал Гелла, уничтожая гостинцы.

Из ведра возле тумбочки торчали три пышных букета.

— У меня будто День Рождения, — сказала я, делая глоток из фляжки с выгравированной на ней витиеватой буквой «Г». Хорошо иметь друга с философским камнем.

Сириус говорил, что это не он.

И Дюсолей подтверждала его слова — а уж ей-то бы он признался.

И я склонялась к мысли, что он, хоть и Блэк, не способен на такое.

Кентавры покинули земли Хогвартса. Их деревня сгорела дотла. Ходили слухи, что не обошлось без жертв.

Сириус определенно не мог этого сделать.

Но я знала, кто мог.

Я мало что помнила с той ночи, но восхищение вспыхнувшими вмиг луками отложилось в памяти.

— Блэк! — очень враждебно встретил меня Снейп, когда через три дня я сбежала из Больничного крыла и постучала в двери его кабинета.