– Видение из снов вернулось. Только оно стало другим. Иногда мне снилось, что ты сидишь у моей постели, лицо прикрыто вуалью. Помнишь, как ты наносила на рану мазь? Никто не касался меня с такой нежностью. Твои руки нежные, словно перышко, но я чувствовал, что они принадлежат человеку со стальной волей. Это были самые трудные мгновения за все время на Иллиакосе. Я был уверен: ты понимаешь, что со мной происходит, как велико желание сорвать вуаль и обнять тебя. Я хотел, чтобы ты рассказала обо мне своему мужу, и он пришел разобраться со мной, тогда я бы все ему объяснил. Потом ты рассказала, что не замужем, но от этого мне стало только хуже. Я чувствовал себя обманутым, но все равно хотел тебя. Ты поступила правильно, отвергнув меня. Поверь, мне самому казалось ненормальным, что я одержим женщиной, лицо которой не видел даже мельком. Я твердил себе, что еще буду благодарен тебе за отказ от нелепого предложения. И никогда не надеялся, что сон станет явью. Нет, Крис, не уходи. Я не сделаю ничего, что тебе не понравится. Умоляю, останься еще ненадолго. Тебе нечего бояться, Крис…

Она и не пыталась вырваться. Возбуждение парализовало ее тело, не позволяло пошевелиться. Казалось, она падает в бездну. Сейчас ее пугало лишь то, что Алекс остановится. Она крепче прижалась к нему и закрыла глаза, наслаждаясь прикосновением нежных рук.

Все правильно, все так, как должно быть. Кристина осмелилась поднять голову и посмотреть в лицо Алексу. Провела пальцем по его щеке, шее, расстегнула ворот сорочки и положила ладонь ему на грудь. Ощущение теплой кожи и шелковистых волос было новым и необыкновенно приятным. Стон вырвался откуда-то из глубины его тела, разнесся по комнате, сотрясая все вокруг. Она закрыла глаза и потянулась к нему губами, надеясь, что он не откажется от щедрого подарка.

Алекс пальцем провел по ее нижней губе, отчего из глубины поднялось желание еще большей силы, чем прежде. Она зарылась пальцами в его волосы.

– Алекс…

Негромкий стук в дверь громом отдавался в голове. Алекс прорычал что-то, сжал руками ее плечи и отстранил от себя.

– Что случилось? – громко произнес он, поворачиваясь к двери.

– Леди Альбиния… – раздался из-за нее голос камердинера, – просила оповестить, что гости желают сегодня поужинать раньше. Они устали с дороги. Ужин подадут через полчаса, милорд. Прикажете готовить костюм?

Кристина зажмурилась, ей не хотелось слышать то, что ответит Александр. Взгляд на окно подсказал, как выйти из этой ситуации. Она потянула защелку, спрыгнула на дорожку из гравия и быстро пошла к живой изгороди. Бодрящий воздух охладил лицо. Самое ужасное, что при их следующей встрече Алекс опять станет извиняться, хотя его вины нет. Она сама пыталась его соблазнить. Пришла в его покои, вынудила рассказать о прошлом, поделиться болью. Еще немного – она бы разделась и предложила ему себя. Поставила бы в ужасное положение, ведь несмотря на убеждение в том, что отказался от прошлых привычек, Алекс не отверг бы то, о чем, как выяснилось, мечтал. Кристина была в этом уверена.

Он хотел ее шесть лет назад, хочет и сейчас, однако она не нужна ему, как и он не нужен ей. Он останется с ней до той поры, пока отношения не начнут его тяготить, а удовольствие потеряет ценность. И что тогда? Алекс добрый и благородный человек, он не поступит с ней плохо. И все же нельзя забывать, что она ему не нужна.

Глава 13

– Александр?

Алекс поднял глаза и посмотрел на тетю, неожиданно появившуюся в дверях библиотеки. У него не было желания ни с кем разговаривать, навыки, используемые в дипломатии, пригодились за ужином, пришлось сделать значительное усилие, чтобы не терять нити разговора. Все его мысли были о Крис, о том, как он решился пригласить ее в свои покои, заманил, будто ребенка конфеткой, деревянными фигурками. Он использовал свое преимущество хозяина и человека более опытного, а также сострадание, которое они испытывали друг к другу.

Она вела себя на удивление тихо, была покорной, совсем не такой, как он ожидал. Но хуже всего, что его самого больше всего расстроило появление камердинера. Если бы не это… Он едва бы смог себя сдержать. Ладони горели от прикосновений к ее волосам, щекам. Аромат полевых цветов, следовавший за ним запах леса и зелени воздействовали на него, как колдовские чары. К тому же он умел обращаться с деревом, придавать ему форму. У него хватило бы терпения открыть все тайны ее тела и дождаться, когда Крис сама отдастся ему. Тогда для него имели значение только ее формы, дрожь дыхания, чуть приоткрытый рот с пухлой нижней губой, глаза, горевшие, как два сапфира, – все это говорило о том, что она почти готова к продолжению. Он не собирался сдерживаться, мечтал раскрыть страсть в этой женщине, чтобы она сожгла установленные границы и показала все, чем одарила ее природа. Смелое желание и одновременно огромная глупость.

Надо благодарить судьбу за то, что Кристина убежала и позже, в гостиной перед ужином, избегала его, не отходила от принцессы, лишая его возможности поговорить наедине. Он сам не понимал, что делает, ведь стремление объясниться в присутствии всех собравшихся перед ужином можно оправдать лишь помутнением рассудка. Крис упорна в отстаивании своей точки зрения. Она много раз говорила об этом, прежде чем он ее услышал. Несомненно, она испытывает к нему влечение, но ради этого не готова поступиться самым важным для нее. Созданный мир кажется ей идеальным, она уверена, что счастлива, и не желает ничего менять. В отличие от Веры Крис обладает животным чутьем, бежит и прячется, стоит кому-то приблизиться к черте, за которую никому не позволено заходить. В этом она превзошла его самого, стоит у нее поучиться, а сейчас разумнее отступить. И быть благодарным.

Алекс усмехнулся про себя. Как это похоже на взаимоотношения тети Альби с клубникой. Она знала: стоит ей съесть хоть ягодку, кожа покроется пятнами. Но соблазн откусить кусочек пирога был невыносим, и желания порой побеждали разум. Мисс Джеймс для него – как клубника для Альби, надо избегать ее, чтобы не страдать впоследствии. Иного варианта у него нет.

– Не буду отнимать у тебя время, Александр. Можем поговорить завтра.

Алекс поднялся, смущенный тем, что отвлекся и совсем забыл, что тетя стоит в дверях и смотрит прямо на него.

– Нет, проходи, Альби. Прости, я погрузился в размышления. Почему ты еще не спишь? Мучают боли в плече?

Леди Альбиния приподняла плечо, опустила и улыбнулась.

– Нет, мне уже намного лучше, спасибо за беспокойство, дорогой. Ты знаешь, я всегда сама не своя после подобных поездок.

– Мне жаль, но я благодарен тебе за то, что сопровождала короля в Оксфорд.

– Пустяки. К тому же я получила удовольствие. Звучит невероятно, но я впервые посетила ботанический сад. Привезла несколько отростков шалфея и эстрагон интересных сортов. Мистер Дунн, местный садовник, обещал, что во время ближайшей поездки в Беркшир заглянет к нам, посоветует, что делать с моей болотной мятой.

– Замечательно. – Алекс постарался придать лицу участливое выражение. Надо будет предупредить Сильвию, чтобы она предложила мистеру Дунну остановиться у них, если он действительно заглянет в замок. – И все же тебе лучше сейчас лечь и больше отдыхать. Разве не по этой причине ужин подали раньше?

– Я собиралась к себе, но вспомнила, о чем мы говорили перед отъездом. У меня к тебе просьба, Александр.

Он жестом предложил ей сесть и опустился в кресло напротив. Альби редко обращалась к нему с просьбами. Несколькими годами ранее он задумался, довольна ли она своим положением и жизнью в Стентон-Холл, даже обратился к отцу с требованием предложить тете несколько вариантов, однако та их решительно отвергла.

– Она другая, не похожа на тебя, Алекс. Ни я, ни она – мы не такие, как ты, – сказал маркиз, вызвав его тогда на разговор. – Нам нравится стабильность и предсказуемость в жизни. Леди Альбиния нашла здесь то, что хотела, с удовольствием занимается своими растениями и помогает Сильвии по хозяйству.

Отец хотел подчеркнуть, что в браке с первой леди Вентворт в его жизни не было и толики стабильности и предсказуемости, что в его, Алекса, жизни тоже нет стабильности и предсказуемости. Отец желал, чтобы сын больше походил на остальных членов семьи, не стремился выйти за рамки привычного – известный факт, не требующий оглашения. Он держал свое мнение при себе, на коротком поводке, но оно иногда, улучив момент, вырывалось, так норовистая лошадь встает на дыбы, заявляя о себе.

Алекс поморщился. Сейчас все иначе, он изменился, оставив в прошлом старые привычки. Необходимо еще раз это доказать.

– Что за просьба, Альби? Тебе известно: я готов сделать все, о чем попросишь.

Миледи прищурилась и довольно улыбнулась.

– Конечно, знаю, дорогой. Обещай, что откажешься, если сочтешь это неуместным. Я хотела просить тебя научить принцессу ездить верхом.

– На лошади?

– Разумеется.

– Я предполагал нечто подобное. Она сама изъявила желание?

– О нет. Она видела тебя скачущим верхом на Громе, когда мы возвращались от Мэтти, и сказала, что никогда не ездила на лошади. Мне показалось, это будет возможность для нее хорошо провести последние дни перед отъездом.

– Ясно… Альби, я не знаю, что вы с дядей Освальдом задумали, но скажу: вам не удастся заставить меня сделать предложение принцессе. Мне она неинтересна.

– Мы и не думали об этом, – фыркнула леди Альбиния. – Она ведь гибискус.

– Что? Впрочем, не важно. Я вспомнил: мисс Джеймс говорила, ты приглашала их на ваше сборище у Мэтти Фрейк.

– Ах да. Мы замечательно провели время. Поведение Мэтти немного удивило принцессу, но она и мисс Джеймс поладили с Пэтти и Мэри.

Алекс потер ладонью подбородок, щетина показалась ему неожиданно колючей, это вызвало раздражение. Черт, как он устал. Пусть бы все занимались своими делами и оставили его в покое. Разумеется, мисс Джеймс не виновата в том, что Альби привела их к Мэтти, но отчего-то он воспринимал это событие как очередное вторжение на свою территорию. В детстве он много времени провел в пестрой гостиной дома Мэтти, знал там каждую половицу, каждый коврик, образ Крис в той обстановке казался ему инородным. Представлялось, что Крис держит перед собой карту замка и отмечает на ней крестиком места, куда запрещен вход посторонним, загоняя их, таким образом, в один угол.