– У тебя ее и при мне не было. – Проворчала я.

Мое высказывание было проигнорировано.

– Так вот, ты у меня первая в этом плане, и надеюсь, последняя. Потому что еще одну такую я точно не переживу. – Продолжил.

– Ну, спасибо. – Отозвалась еле слышно.

– Давай, сделаем так. Я за тобой ухаживаю так, чтобы у тебя не осталось сомнений, что я тебя не покупаю, а ты попытаешься принимать мои подарки. Они тебя ни к чему обязывать не будут, даю слово. – Он приложил мою ладонь к своим губам и вопросительно посмотрел на меня снизу вверх.

– Честно-честно? – Спросила.

– Угу. – Получила невнятный ответ и по ладошке прошлась мягкая щекотка.

Я подумала. Затем еще подумала.

– Ладно. Но ты меня ни к чему не будешь принуждать. – Решилась я сделать очередную глупость.

Что делать, если рядом с этим мужчиной мои мысли совсем не туда сворачивают? Виталик довольно улыбнулся после моего ответа и поцеловал центр моей отвоеванной ладони.

Глава 12

Надежда


Через неделю таких «ухаживаний», я готова была волком выть. Даже, когда я вновь попала на осмотр к врачу, то попросила быстрее выписать меня, чтобы я вернулась к работе.

– Ну что вы, Надежда Ивановна. Дай бог, после нового года выйдете в щадящем режиме на неполный день. – Покачал головой Николай Ефремович. – У вас была тяжелая травма головы, а такое лечит лишь терапия и время. Без этого никуда.

Я поскрипела зубами, но деваться некуда, так что пришлось возвращаться в дом Догилевых и быть хорошей девочкой. Виталик радовался, как ребенок. Наверное, потому что решил довести мое истязание до конца.

За неделю вся спальня оказалась заставлена пионами (начинаю ненавидеть эти цветы), соседнюю со спальней небольшую комнату этот мужчина отвел мне под… гардеробную (я долго рассматривала свою одиноко стоящую в гардеробной сумку), оборудовал мне место в своем кабинете (я, когда посмотрела на ценник на коробке с принтером, чуть инфаркт не поймала). И это лишь небольшие изменения в поведении Догилева. Еще он постоянно пытался завернуть меня в одеяло, принести мне вкусняшки, надеть теплые носочки на ноги. У меня скулы сводило от его действий.

Бесило еще одно: Виталик ко мне со времени нашего разговора ни разу толком не прикоснулся. Даже разрешил мыться одной, глядя на меня с другого конца ванной комнаты. Лишь во сне иногда позволял себе меня погладить по выступающим местам, но это ж бессознательно.

– Лик, и что мне делать? – Пожаловалась, когда ко мне нагрянули Вика с Анжеликой в гости.

– Терпеть. – Посоветовала подруга. – И радоваться жизни.

– Надь, а почему ты за него замуж-то не пошла? Хотела же. – Спросила Виктория.

– Потому что он не говорит, зачем ему все это. Ни в любви ни разу не признался, ни то что я нужна ему не сказал. – Обидчиво ответила ей.

– Нет, если не любит, то зачем же он здесь такую деятельность развел? – Нахмурилась Лика. – Или я чего-то не понимаю?

Я вздохнула.

– Не знаю я. Может быть, как-то самоутвердиться хочет? – Произнесла неуверенно.

Девочки переглянулись.

– Надь, он тебя обижает как-то? – Вика села рядом со мной на стул. – Может, он тебя в заложниках держит?

– Вик! – Анжелка укоризненно на нее посмотрела.

– А что? – Елизарова развела руками. – Он богатый избалованный вниманием мальчик. Вдруг он ее чем-то шантажирует.

Я хмыкнула.

– Лучше бы шантажировал. Я бы хоть понимала, что ему нужно. – Отмахнулась. – А так, совсем непонятно, зачем это все. – Ткнула в пионовый куст, стоявший в оцинкованном ведре.

– Так красиво же. – Умилилась Лика. – Мне Андрей, когда узнал пол ребенка, триста одну розу притащил. В высокий таз пришлось складывать.

– Да ты что? – Восхитилась Вика.

– Ой, – Спохватилась я. – Анжел, а кто будет-то? Когда вам сказали? Все с этим сотрясением пропустила.

Лика засветилась мягким уютным счастьем. Так и захотелось испытать то же самое.

– Мальчик. – Выдохнула она. – Позавчера на УЗИ ходили. Еще не точно сказали, но я прямо чувствую, что мужик в животе. – Она нервно хихикнула.

– Слушай, Догилева, а ты рожать то не боишься? Судя по размеру папаши, там у тебя богатырь отсиживается. – Вика многозначительно посмотрела на Ликин живот, вполне еще хорошо скрываемый. – А ты, как бы помягче сказать, больше Дюймовочка, чем Киркоров. Не думаешь, что рожать придется очень тяжело?

Анжелика немного повздыхала. Помолчала. Поглядела на нас из-под рыжих прядей волос.

– В больнице рекомендовали кесарево сечение делать. Да и ждать полного срока вряд ли кто-то будет. И угораздило же Андрюшку меня выбрать. – Она расстроено шмыгнула носом.

Я, чтобы отвлечь ее, тут же протянула ей сухарики, которые засушила Александра Алексеевна.

– Он тебя любит, Анжелка. – Внезапно разревелась Виктория. – Так любит, что себя забывает. Я думала, что такое только в книгах бывает. А тут смотрю за вами, и плакать от умиления хочется. Он ведь тобой одной дышит и живет. И ты его одного подле себя видишь.

Елизарова вдруг разревелась в голос. Я тоже хлюпнула носом.

– Ну что вы, девочки? – Анжелика удивленно на нас смотрела.

– Нет, а Таньку с ее тираннозавром видели? – Продолжила Вика. – Я с ними, бывает, целый день работаю. Так он ее так оберегает, как будто она хрустальная и рассыпаться может от одного взгляда. Смотрит на нее с другого конца стройки, как будто, если она оступится, он за полсекунды телепортируется к ней и спасет. И они так взглядами обмениваются, как будто беседу ведут. Так друг к другу прикасаются, как будто молятся друг на друга. – Уже в голос рыдая, добавила она.

Мы с Ликой уже тоже ревели волком.

– А Андрей на тебя смотрит так, как будто сокровище нашел. – Сказала я, шмыгая носом.

– Ага, и живот так гладит, как будто ты его самым нужным в жизни осчастливила. – Вика шумно высморкалась.

Анжелика внезапно замерла.

– Андрей не думал, что ему хоть кто-то из женщин согласится ребенка родить. Считал, что всю жизнь проживет один. Слабый пол не любит увечья, а он почему-то себя каким-то ущербным считает. Хотя, он самый лучший мужчина на свете. – Вдруг выдала она.

– Ох, – у меня слезы хлынули с новой силой.

– А ты Надька! – Снова завела пластинку Виктория. – Счастливая ты. За тобой такой мужчина ухаживает. Так перед тобой стелется.

– Не лю-убит он меня. – Провыла я. – Это он сейчас поухаживает и перестанет, а мне потом как жить? Он ни разу мне ничего не сказал о любви…

Вика с Ликой укоризненно на меня уставились.

– А зачем тогда он за тобой ходит?

Я потерла мокрые щеки.

– Не знаю, зачем. В том-то и дело, что вообще ничего не говорит. И что попало делает. – Я махнула на стоящие повсюду цветы. – Замуж хоть звать перестал. Неделю уже эту тему не поднимает.

– А…? – Начала Анжелика, но тут дверь комнаты открылась и вошла Александра Алексеевна.

Женщина удивленно осмотрела нашу компанию и высказала неожиданное предположение.

– Вы что, лук здесь чистили? Или это на букеты аллергия? – Она принюхалась.

– Александра Алексеевна, у нас массовый гормональный сбой. – Тут же ответила Елизарова.

– Да-а? – Она недоверчиво покосилась на Лику.

– Мам Саш, мы тут просто разговаривали, а потом поревели немного. – Анжелика шаркнула ножкой.

Женщина нахмурилась еще больше.

– Дочка, ладно ты беременная, а остальные-то чего? – Она внезапно повернулась ко мне. – Или и ты, Надюшь, тоже…

– Кто? Я? Не-не, – тут же опровергла я информацию. – У меня реакция на лекарство такая, что плакать хочется. – Соврала.

– Мгм, – согласилась она, но я по глазам видела, что не поверила. – Тогда марш все вниз, чай пить. Девочки, Наде помогите спуститься.

– Ага. – Хором отозвались девочки и тут же подскочили.

Вечером Виталик приехал позже обычного. Почти в девять часов. И сразу же поднялся ко мне. Я как раз мучила изнанку вязания, психуя и думая о том, как люди при этом еще и медитировать умудряются. Ничего не получается, спицы скользкие и нить с них просто соскальзывает, образуя воздушные петли.

– Надь, – отвлек он меня с порога.

– А? – Подняла глаза и замерла, настолько несчастным сейчас был Догилев.

– Надь, мне нужно в Москву лететь. Не знаю насколько, но вряд ли получится до нового года вернуться. – Он вздохнул и вошел в комнату и сел на край кровати рядом со мной.

– Э-э, – я попыталась воспринять информацию. – Да? Ладно.

– Тебе придется праздник встречать с мамой. – Предупредил он.

– Ну, хорошо. – Согласилась, решив, что первого числа уйду к бабе Нюре.

Он пристально вгляделся в мое лицо.

– Надь, даже не думай. – Предупредил, разглядев что-то ему одному понятное. – Ты меня дождешься в этом доме. Поняла?

Я тут же возмутилась. Направила на него спицу.

– Мне уже стало легче. Спасибо за заботу, но я уйду, когда захочу. – Сообщила свое мнение.

– Нет. – Резко отрезал он и даже прихватил меня за плечи. – Ты дождешься меня здесь.

– Зачем, Виталь? – Вопросительно посмотрела на него.

У меня было ощущение, что что-то случилось плохое, но мне не говорят.

– Затем, что мы не закончили развивать наши отношения. – Он чуть ослабил хватку на плечах и погладил кожу пальцами. – Я приеду, и мы с тобой договоримся о том, как будем жить дальше.

Я нервно хихикнула.

– Какие отношения, Догилев? – Спросила прямо. – Я уже не понимаю, что вокруг меня происходит и что со всем этим делать. Зачем ты всеми силами пытаешься меня заставить быть здесь? Даже место в кабинете выделил. Для чего это все? – Передернула плечами, прося освободить меня.

Мужчина нахмурился, но руки убрал.

– Жениться хочу. – Буркнул он.

Я чуть лицо в ладони не уронила. Как слепой с глухим разговариваем. Действительно, что ли, у Анжелики пару уроков языка жестов взять? Или у Гека…? Веньку боюсь беспокоить, помню еще, как Догилев обещал ему ноги переломать.