– Так женись. Кто тебе мешает. Вон кругом сколько невест ходит. – Разочарованно отбросила спицы на тумбочку.

Виталик совсем помрачнел.

– Я на тебе жениться хочу, а не на куче потенциальных невест. – Он раздраженно хлопнул рукой по кровати.

– Почему? – Не стала сдаваться я.

– Потому что это является логическим поступком при развитии отношений. – Он непонимающе на меня уставился.

Или я дура, или он дурак. Или оба сразу. Никакого понимания друг друга нет вообще. Ну и черт с ним.

– Хорошо, я дождусь тебя из поездки и уйду потом. – Сдалась.

– Не уйдешь. – Пробормотал Виталик, но заметно расслабился.

Промолчала, упрямо сверля его взглядом. Нет, ну как же так? Ни слова о чувствах, зато эпопеи о женитьбе. Догилев так же упрямо смотрел на меня. Тут же вспомнился стишок: «Как на речке утром рано утонули два барана». Как с нас писали. Так же ни «Ме» ни «Бе» друг другу объяснить не можем.

Может быть, мне его в лоб спросить, любит ли он меня. Нет, точно не спрошу. Боюсь. Вдруг скажет, что нет. Мне что потом делать? Сейчас внутри меня тлела хоть какая-то надежда на его теплые чувства ко мне. А потом останутся одни руины…

– Надь, не перестанешь дуться, я тебя поцелую. – Вдруг услышала, выныривая из своих мыслей.

– Не надо. – Спустила ноги с кровати и встала. – Идем лучше ужинать.

– Ты еще не ела? – Вдруг грозно спросил он, обхватывая мою талию одной рукой.

– Нет. Без тебя не садилась. Меня вообще при такой низкой физнагрузке лучше не кормить. – Доверительно сообщила.

– Сдурела? – Прорычал Догилев, подхватил меня на руки и понес вниз. – И так тощая, совсем вешалкой стать хочешь?

Я поджала губы.

– Какой хочу стать, не твое дело. – Не выдержала и огрызнулась.

– Мое! – Отрезал он и посадил меня на стул.

– Я, наверное, после нового года у Андрея с Анжелой поживу месяцок. – К нам неожиданно вышла Александра Алексеевна. – Только спать надумала, а тут у вас такие страсти.

– Не надо. – Тут же отозвалась я. – Я перееду скоро.

Догилевская родительница вопросительно посмотрела на сына.

– Никуда она не пойдет. А тебе в комнату я дополнительную звукоизоляцию поставлю. – Виталик покосился на меня. – Она точно не помешает в ближайшие пару лет.

– Виталь! – Возмутилась я.

– Что опять не так? – Взвился он.

– Действительно, звукоизоляция не помешает. – Задумчиво отозвалась Александра Алексеевна.

Виталик уехал рано утром. Несмотря на время, я проснулась вместе с ним и смотрела, как он собирается. У порога он долго держал меня в своих руках, пока время уже не стало поджимать.

– Дождись меня здесь. Пожалуйста. – Попросил напоследок.

– Хорошо. – Пришлось пообещать.

Потом я еще долго сидела у окна на кухне и смотрела на заснеженную улицу. Странно, впервые в жизни услышала от Догилева не приказ, а просьбу. Понимаю, что ему сложно перестроиться после рабочего режима, где он командует подчиненными. Но я-то к ним не отношусь. Надо Лике позвонить и спросить, как она со своим непосредственным начальством живет и в ус не дует.

Из вялотекущих мыслей вынырнуть меня заставила Александра Алексеевна.

– Не переживай. Это же всего несколько дней. Он не первый раз так далеко уезжает. – Она погладила меня по плечу.

Я вдруг с удивлением поняла, что и на самом деле переживаю. Очень-очень переживаю. За время, проведенное в этом доме, я просто безумно к нему привыкла. Имеется в виду к Виталику. Хотя, и к дому тоже. Здесь, я впервые в жизни почувствовала себя спокойной. Защищенной. Так я не чувствовала себя никогда. Для меня были новыми эти ощущения. И к ним предстояло привыкнуть. Их предстояло понять.

Но сегодняшний день спокойно пройти не мог, потому что, едва по-хорошему рассвело, к нам пожаловала моя мама. Я в это время сидела в гостиной и снова пыталась вязать. Дверь открывала Александра Алексеевна.

– Ну, Катерина, долго ж ты думала, чтобы сюда добраться. Чего тебя привело? – Иронично спросила она.

Мама немного помолчала.

– Мне Надю надо. Я знаю, что она у вас. – Голос звучал глухо и даже сипло.

Я насторожилась. Не заболела ли она?

– А зачем? – Догилева точно глумилась. – Не ты ли сыну сказала, что не дочь она тебе больше? Лично я от такой дочери точно не откажусь.

После этих слов у меня внутри разлилось благодарное тепло. Оказывается, даже если ты не нужна собственной матери, то найдется человек, который тебя без вопросов примет, как свою.

Отложила в сторону вязание и поднялась. Придерживаясь за стену, отправилась в прихожую, где и разговаривали женщины.

– Мам, чего тебе? – Спросила, остановившись в паре метров от них.

– Надя, – мама подняла на меня глаза. – Наденька, ты домой не собираешься? – Чересчур ласково спросила родительница.

Александра Алексеевна недоверчиво на нее посмотрела, но вмешиваться не стала.

– Мам, говори, что тебе нужно и уходи. – Попросила устало.

Мама опасливо покосилась на хозяйку дома и все же решилась обозначить проблему.

– Там, на почту, тебе деньги пришли. Ну, с дома твоего, который ты Ване не отдала. Мне не отдают, сказали, чтобы ты позвонила. Ты позвони, скажи, чтобы мне отдали. Я и распишусь, как ты. – Она вопросительно на меня посмотрела.

– Деньги, значит. – Выдохнула я, прислонившись к стене. Обиды уже не было, нет. Была какая-то непомерная усталость. – А свои деньги куда дела? – Спросила я.

Помимо того, что мама получала доход с продажи козьего молока, она еще и за двумя соседками-бабульками ходила, как социальный работник. Да еще я со своей зарплаты треть отдавала. Денег ей должно было хватить до конца месяца и даже немножко дольше.

– Так я передачку отцу твоему собрала, туда деньги положила. – Нехотя призналась она.

Вот если бы на что другое потратила, я бы, не задумываясь, отдала ей деньги, теперь же у меня такого желания не было.

– Нет, мам. Деньги я положу на карточку. Пусть лежат. – Покачала я головой.

Мама возмущенно засопела.

– Отца в тюрьму посадила, мать нищенствовать заставила. Не стыдно тебе? – Вдруг выпалила она.

– Нет, мам. Не стыдно. – Я печально усмехнулась, приняв сложное решение. – Как бы тебе не хотелось обратного, но мам, теперь тебе придется жить без моей поддержки. Если захочешь просто поговорить, приходи.

У мамы раздулись ноздри, побелели губы, и я решила, что она сейчас просто в меня вцепится.

– Значит, легла под богатого мужика и решила о родной матери забыть? Ну, ничего, я ему расскажу, какая ты на самом деле. Все штаны в деревне перебрала…

– Катерина! – Окрик Александры Алексеевны заставил ее вздрогнуть. – Да как у тебя язык поворачивается такое нести? Надя, не слушай ее.

– Ничего, – отмахнулась. – Я привыкла.

– Конечно, привыкла. С детства себя ведешь, как последняя…

– Катерина! – Вновь окликнула мать Догилева. – Я тебе сейчас язык узлом завяжу. Иди отсюда, пока я сына не позвала.

– Так уехал он. Я видела. – Огрызнулась мама.

– Так у меня и не один сын. – Намекнула пожилая женщина.

Мама громко фыркнула и вылетела за дверь. Александра Алексеевна подошла ко мне, обняла и прижала меня к себе. Я неожиданно для себя разревелась, опустив голову на ее плечо.

– Ну, ничего, ничего. Прорвемся, дочка. Ишь ты, чужое счастье глаза колет, а свое найти не смогла. – Вздохнула она.

Глава 13

Виталий


Уезжать и оставлять Надю без себя не хотелось, но выбора у меня не было. Дело было серьезным. Дюху решать такое не пошлешь, да и никуда он от беременной жены не поедет. Темыча сюда лучше вообще не вмешивать, потому что он дров больше наломает, чем разгребет.

В общем, вчера мне на телефон пришло странное сообщение с неизвестного номера. Сначала думал, что это шутка такая. Показал его брату, но тот сразу спал с лица и сказал мне ехать. Сообщение точно было от Машки. Оно было зашифровано тем самым секретным шифром, который мы придумали еще в детстве.

И вот сейчас, стою в столичном аэропорту и думаю, машину арендовать или такси взять…

– Эй, тибэ куда нада? – Ко мне подошел мужчина в возрасте с типичной внешностью для таксистов этого города.

– Северо-восток. – Ответил. – Если привезешь так, чтобы за нами точно никто не ехал и подождешь у подъезда, хорошо приплачу.

– Так, – мужичок крепко прихватил меня за локоть и потащил к одной из боковых дверей, за которой оказалась еще одна. После четвертой двери мы оказались на парковке. – Давай бистро в машину. Можит, охрана нада? Я биратьям набиру.

Я задумался.

– Пока нет необходимости. – Решил, что сами справимся.

Таксист мчал по улицам, как полоумный, иногда резко сворачивал во дворы, где срезал путь. Через полтора часа он остановился у нужного мне дома.

– Жди здесь. – Сказал ему и быстро вошел в подъезд.

Домофонная дверь была сломана, подъезд был расписан арт-надписями и пах всеми возможными в таких случаях ароматами. Добрался до четвертого этажа, постучал. Два отрывистых, семь коротких и один затяжной. Потрепанная дверь резко открылась, и я тут же был затащен внутрь.

– Догилев, тебя ждать – не дождаться. – Высокая женщина в черном парике быстро обняла меня.

– Машка? – Не поверил я.

– Не, ну а кто еще-то? – Она поморщилась – Ты один.

Кивнул, рассматривая родственницу. Машка на себя была не похожа. По природе блондинка, она сейчас была похожа на азиатку какую-то. Белокурую шевелюру заменил короткий черный парик, в зеленых глазах черные линзы, белая раньше кожа вымазана чем-то под нереально-темный загар.

– Ну, ты и пугало. – Вынес я вердикт.

– Как будто я не знаю. Ты меня вытащишь, или мне за бугор линять? – Она достала чемодан на колесах из покосившегося шкафа.

– Если обещаешь атомную войну не устраивать в области, то вытащу. – Я нехорошо улыбнулся. – Хоть слово моей будущей жене скажешь, в порошок сотру.