Нина Князькова - Последняя надежда

– А целовать? – Обиженно спросила я.

Он неожиданно обошел кровать и сел с моей стороны на краешек.

– Почему ты впервые за год добровольно разрешила себя поцеловать? – Его голос звучал хрипло и взволнованно.

– Потому что я решила согласиться…

Договорить я не успела, потому что была сметена ураганом под названием «Виталий Догилев». Он обрушился на мои губы так, как будто до этого ни разу меня не целовал. Страстно, с напором, яростно сжимая меня в своих руках.

– Скажи, что не пошутила. – Приказал он, тяжело дыша, и тут же переключился с губ на мою шею.

– Не пошутила. – Пробормотала, еле сдерживая стоны. – Я действительно согласна стать твоей любовницей.

Виталик тут же замер, согревая дыханием мою ключицу.

– Не понял? – Он поднял на меня потемневшие глаза и чуть отстранился.

– Я согласна стать твоей любовницей. – Повторила уже не так уверенно.

Догилев неверяще сверлил меня взглядом несколько секунд, затем вскочил на ноги и забегал по комнате. При этом он так матерился, что ему все сапожники в радиусе тысячи километров позавидовали бы. Я спокойно села на кровати и принялась пережидать вспышку неадекватности. Мне пока было непонятно, это он так радуется, или расстроился. Почему-то было похоже на второе.

Внезапно он остановился посреди спальни, направил на меня дрожащий палец и громко проорал.

– Дура!

– Сам дурак. – Спокойно парировала я, с удивлением осознав, что его выходки меня не задевают, а вызывают желание изучить их получше. Вот что значит работник сферы образования.

Виталик пропустил мимо ушей мой ответ и продолжил.

– И почему ты вдруг решила стать моей любовницей?!? – Спросил он, не снижая громкости.

Тут же стало стыдно перед его мамой, которая нас точно слышала.

– Ну как бы… э-э, – я покраснела. Неужели ему и это надо объяснять?

Догилев подошел и сел на край кровати.

– Надь, я с тобой поседею скоро. – Доверительно сообщил он. – Или сопьюсь. – Задумался. – Нет, пить мне не понравилось. Скорее какую-нибудь нервную болезнь заработаю.

– Почему? – Догадалась поинтересоваться.

– Да потому что ты мне все нервы вымотала уже?!? – Вдруг снова проорал он. Нервный какой. – Я тебе разве любовницей предлагал стать?

– Да. – Честно ответила.

– Так это когда было? – Он воздел руки к потолку.

– Тебе точную дату сказать? – Уточнила.

Виталик замолчал и хмуро уставился на пол.

– Я понял. – Убито сказал он через минуту. – Ты меня так наказать хочешь за мое прошлое поведение.

– Так, – я заложила волосы за уши. – Объясни мне, почему ты не рад.

– А почему я должен быть рад, когда я тебя замуж зову, а ты ко мне в любовницы набиваешься? – Вновь завелся он.

– Так хорошо же. Все мужчины о таком мечтают. Наверное. – Добавила уже не так уверенно. – Хлопот меньше.

– Почему ты не хочешь за меня замуж? – Он вновь пропустил мимо ушей мои доводы. Я промолчала. Если я его заставлю сейчас в любви признаваться, то точно ничего хорошего не выйдет. – Ясно. – Неестественно равнодушно вынес он вердикт. – Одевайся, скоро Дюха приедет.

Он встал и вышел за дверь, аккуратно закрыв ее за собой. Раньше бы хлопнул со всей силы. Так, ладно, не буду раньше времени расклеиваться. Нашла тунику, нацепила легинсы и отправилась вниз.

На кухне слышался смех. Заглянула туда. Александра Алексеевна мило общалась с высокой брюнеткой.

– Здрасьте, – я удивленно шаркнула ножкой. Эту девушку я не знала.

– Ой, – брюнетка повернулась ко мне, и я увидела чуть припухшее лицо. Такое видела, когда внука бабы Любы пчелы покусали на соседской пасеке, куда он за медом полез. – Ты Надя, наверное? – Спросила она. Я неуверенно кивнула. – А я Марья Догилева. – Она подскочила ко мне, схватила за руку и принялась энергично трясти. Я тоже затряслась вслед за рукой.

– Это племянница моя. – Уточнила Александра Алексеевна. – Поживет у нас какое-то время, пока мы ей отдельный дом не выделим.

Я тут же напряглась.

– Я… это… мне. Может быть, к Анне Николаевне мне переселиться? – Спросила неуверенно.

Обе женщины тут же спали с лица.

– Нет-нет. Здесь полно места.

– Я не буду мешать совсем никак.

– Тем более ты же у Виталика в спальне живешь.

– Я только по ночам приходить буду. Братец же нас со свету сживет, если ты уйдешь.

Я понятливо кивнула.

– Ладно, пока останусь. – Выделила слово «пока». Догилевы выдохнули.

К дому подъехали три машины, из которых выгрузилась толпа народа.

– Бабуля. – На кухню ворвался Дениска и тут же обнял Александру Алексеевну. – А мы с дедулей такую модель вчера сделали. Папа сфоткал, он тебе покажет. А мама Таня пирог привезла.

– Да ты что! – Всплеснула руками растроганная бабушка.

Виталик уже что-то помогал выгружать из машин. Видимо, после нашего разговора вышел проветриться, и встретил заодно гостей.

– Надька, е-мое. Ну тебя и обкорнали. – Высказался зашедший на кухню Гек.

– И тебя с наступающим. – Улыбнулась ему.

Он деловито обнял меня и уставился мне за спину.

– Руки убрал. Свою заведи, потом лапай. – Голос Виталика заставил его удовлетворенно улыбнуться.

Марья неожиданно оценивающе смерила Гека взглядом.

– А меня Маша зовут. Чувствую, мы с вами споемся, неизвестный мужчина. – Она подмигнула опухшим веком.

Корсаров завис на пару секунд.

– Маша, говорите. А не вы ли Марья в определенных кругах в розыске находитесь? Вашу физиономию мне тут прислали пару дней назад по большому секрету, но вы там блондинка и красивая. Вот только родинка на шее все та же.

Брюнетка восторженно вздохнула.

– Слушай, неизвестный парень, а вашей маме невестка не нужна? – Включила она весь свой флирт.

– Судя по вашему послужному списку, моя мама в кардиологию сляжет, появись у нее такая родственница. – Парировал он.

– Маш, это Геннадий Корсаров. Убьешь его, сама работать будешь. Поняла? – Проворчал недовольный Виталик, сграбаставший меня в объятия.

– Да тьфу на вас. – Обиделась девушка. – Уже и поговорить ни с кем нельзя. Где там мой неговорящий братец?

Стол в гостиной уже стоял, мы только блюда на нем расставили и уселись. Так как места было мало, Виталик посадил меня на свои колени. Я решила не возмущаться таким волюнтаризмом. Рядом села тетя Лида, которая тут же принялась меня расспрашивать о самочувствии. Я отвечала, но постоянно поглядывала на Анжелику, которая упорно отбивала нападки Марьи на Андрея.

– А как он тебе говорит, что туалет занят? – Глумилась Маша.

– Тебя зовет, что бы ты сообщила мне об этом интересном факте. – Лика была непоколебима и с удовольствием жевала салат. – А ты, я смотрю, часто к мужчинам в туалеты врываешься?

– Язва. – Не выдержала Догилева.

Все вокруг засмеялись. Виталик тоже затрясся.

– Машка, это тебе за то, что ты меня два дня в поезде изводила. – Тут же сообщил он.

Девушка отложила вилку.

– Да кто ж знал, что я тут так хорошо впишусь? У вас же все поголовно ненормальные.

– Таня нормальная. – Тут же взвился Артем, защищая супругу.

– Зато ты ее компенсируешь. – Отмахнулась Марья. – Короче, мне здесь нравится, я остаюсь. Безопасность вашу подправлю. – Решила она.

– Не надо. – Напрягся Виталик.

Девушка задумалась и кивнула.

– Надо, братик, надо. – И снова принялась за еду, заинтересованно поглядывая на безмятежно сидящего напротив Веньку. – Вениамин, а можно ли у вас расквартироваться? А то меня родственники не очень любят.

Венька легко улыбнулся.

– Я женюсь через полгода. – Потом задумался. – Даже раньше немного.

Все рты покрывали. Мы с Анжеликой переглянулись и ободряюще улыбнулись другу.

– На мне? – Удивилась Маша.

– Нет. – Отрезал он и замолчал.

– Мгм. – Она растерянно окинула нас взглядом. – То есть жить мне негде?

Артем наклонился к сестре и что-то тихо шепнул ей на ухо. Так вскинула на Веньку удивленный взгляд и замолчала. Все тут же подобрали вилки и принялись за еду.

Праздничный обед закончился довольно быстро и все засобирались по своим локациям. Кто-то встречал новый год дома, кто-то вместе с семейством Лапотковых-Шулетовых-Догилевых.

– Машка, может, ты тоже куда-нибудь свалишь? – С надеждой спросил Виталик.

Сестра смерила его непередаваемым взглядом.

– Ты же слышал, меня никто к себе селить не хочет. Так что терпи, братец.

Виталий

Пока мама с девочками шушукались на кухне за четыре часа до полуночи, я вышел на улицу и закурил «стрельнутую» у Гека сигарету. Снова затрясло от негодования. Любовницей она мне хочет стать. Ишь ты! Ну, уж нет. Я не сторонник свободных отношений (оказывается). Будет и кольцо на пальце, и штамп в паспорте.

Было непреодолимое желание прокатить ее с интимными отношениями, пока не согласится. Но сам понимал, что желание физическое скоро передавит все доводы разума. Как же я ее хочу! Руки опять затряслись, стряхивая пепел в снег. Сигарета не давала никакого успокоения. Ведь давно сдерживаемому в своих порывах организму дали «зеленый свет» и он отчаянно желал этим воспользоваться.

В голове была каша, в висках пульсировало слово «хочу», и все это безбожно перебивалось ее нежеланием идти за меня замуж. Книгу, что ли, какую почитать по женской психологии, чтобы понять то, что у нее внутри происходит? Потому что я уже задолбался на этих качелях балансировать без какой-либо конкретной информации. И молчит же, ничего не говорит. Господи, как же Машка не вовремя появилась в доме. Надя теперь совсем закроется от меня.

Выбросил сигарету, скривившись от отвращения к самому себе. Расклеился, как нюня последняя. Я что решил? Что все равно добьюсь своего. Так что надо все по-хорошему продумать и действовать по ситуации. Почему-то создавать денежные проекты оказалось куда легче, чем разобраться с личной жизнью.