- Ты один? раздался знакомый голос позади него. Хочешь, составлю тебе компанию?

Ким вздрогнул от неприятного чувства, как будто прикоснувшись к чему-то холодному скользко-липкому, и резко обернулся. Ослепительно улыбающаяся ЧонСа отшатнулась, увидев отвращение на его лице. Не говоря ни слова, Ким схватил ее за локоть и потащил за собой, скорым шагом направляясь к выходу из зала.

- Ким, дорогой, - взмолилась ЧонСа , кое-как поспевая за ним на высоких каблуках. Что ты делаешь мне больно

Буквально вытащив ЧонСа за дверь, Ким резко развернул ее к себе, брезгливо откинув ее руку, которую до того стискивал. Так же, не говоря ни слова, он выхватил у нее сумочку и, раскрыв, рывком достал книгу, швырнув сумочку на пол. ЧонСа вскрикнула, перепуганная вспышкой его гнева. Никогда прежде она не видела Кима таким. Не обращая на нее внимания, он раскрыл книгу. Под его дарственной подписью, стоял росчерк-автограф ЮХа. Ким поднял на секретаршу своего босса неподвижный взгляд, под которым она невольно сжалась.

- Ты хотела поговорить? холодно произнес он, сквозь зубы. Так вот, между нами все кончено. Видеть тебя не могу.

Вырвав из книги титульный лист, который украшала его подпись и автограф ЮХа , он откинул книгу и, отвернувшись, пошел прочь. Больше ему здесь делать нечего. А ЮХа , доехала до дома на такси и, закрывшись в своей комнате, горько плакала. Только слезы не облегчали ее боли, слишком тяжела была ее обида. Человек, которому она поверила безоглядно и приняла в свое сердце, оказался жестоким лицемером и лжецом. Лежа на диване, она накрыла голову подушкой. Господи, как унизительно! Как стыдно! Этот человек, добиваясь ее, смеялся со своей любовницей над ее наивностью и книгами. И все, что она доверила ему, то дорогое чем жила все эти годы, он за один миг, растоптал, веселясь. Они насмешливо и небрежно перебрасывались ее мыслями в незначащей оскорбительной болтовне. Сердце сжала острая боль. Ее предали. Над ней посмеялись. И снова полились слезы. Любая мысль о Киме только больше растравляла и бередила боль. Она не знала, сколько прошло времени. Ее ад длился целую вечность. В дверь тихо постучали, но ЮХа даже не пошевелилась.

- ЮХа , открой, - послышался голос отца. Мне необходимо поговорить с тобой.

Девушка сползла с дивана, утерла ладонями мокрое от слез лицо и открыла дверь. Уже не имело значения, что отец вошел в святая святых ее комнату. Он переоделся, был в домашних брюках и длинном уютном кардигане крупной вязки. Мельком оглядев комнату дочери, он сев на диван, с тревогой вгляделся в ее лицо. Похлопав по дивану рядом с собой, попросил:

- Садись. Я хочу поговорить. Мама сказала, что ты ушла даже, не предупредив ее. Она волнуется и не понимает, что происходит. Но, я, кажется, понимаю.

ЮХа с горькой укоризной посмотрела на него и уже не таясь, вытерла тыльной стороной ладони льющиеся слезы. Что он мог понять? Зачем лезть в душу, вновь бередя ее? Отныне тема Кима закрыта для нее. Сейчас она выслушает все, что скажет ей отец и поставит его в известность о предстоящем разводе. Отец поможет ей, да и Ким, после того как открылась его лживая натура, вряд ли станет возражать и упрямиться.

- Я видел Кима, буквально тащившего ЧонСа к выходу из зала, - начал с заметным усилием Мин С о. - На нем лица не было. Если между вами вмешалась ЧонСа Она подходила к тебе? Если она говорила с тобой, то уверен , ничего хорошего не сказала. Послушай, у меня была интрижка с ЧонСа и она поимела от меня все, что только можно и когда появился Ким, охладела ко мне. Она добивалась его, уверенная, что я ничего не вижу, не замечаю. Я спокойно отнесся к этому. Не то, чтобы ЧонСа надоела мне, просто она не та женщина, за которую стоит бороться. К тому же и Кимом у нее не получалось вертеть, так как это она делала со мной. Мне потому это известно, что она прибегала ко мне вся в слезах, жалуясь, что Ким хладнокровно использует ее. Вот тогда-то я по-настоящему заинтересовался им. Хм не каждый сможет устоять перед ЧонСа. Я долго наблюдал за Кимом и понял, что он тот, кто мне нужен и я, можно сказать, купил его, зная, что карьера его слабое место. Прости, дочь, я не думал, что он тронет твое сердце. Брак-сделка самый прочный брак. Так живем мы с твоей мамой. Когда Ким поддавался тебе, я думал, что это всего лишь удачный ход, уловка, которой он пытался расположить тебя к себе. Я думал так до тех пор, пока не заметил, что его не на шутку сердило, что я кричал на тебя. Мне жестко, хотя и почтительно указали мое место. Но главное, он порвал с ЧонСа. Я знаю, что она просила его о встрече, а когда они так и не встретились, она как будто невзначай поинтересовалась у меня, чем ты взяла Кима, что он каждый день несется домой. Забавно, - проговорил Мин С о, беря со стола книжку и разглядывая ее поверх очков. «Пески забвения», - прочел он. Точно такую же я видел в кабинете твоего мужа. Похоже, он начал читать то, что читаешь ты. ЮХа , не делай опрометчивых выводов. От необдуманных поступков пострадаешь, прежде всего, ты. Дай Киму объясниться с тобой. Не обрывай все сразу.

Он встал и пошел к дверям.

- Да, - остановился он на пороге. Маме ни слова о том, что я тебе сейчас рассказал. Мне, знаешь ли, было неловко говорить о себе нелицеприятную правду собственному ребенку.

ЮХа кивнула.

- Отдохни и постарайся успокоиться, - сказал г-н С о видя, как ее взгляд прояснился.

- Да, папа.

Ким неприкаянно ходил по пустой квартире со стаканом вина, баюкая свою муку, не находя себе места. В квартире тихо, пусто, мрачно как в норе, а ведь когда-то он любил возвращаться сюда, называл это домом. Ким ходил кругами, бездумно, не зная который час, утро сейчас или все еще ночь, полностью погруженный в боль. То, что случилось, было непоправимо. ЮХа не станет с ним разговаривать. Это невыносимо. Жизнь продолжится, но без ЮХа. Почему человеку порой необходимо то, что недоступно, чего он недостоин ЮХа стала ему необходима, она была той единственной, кого он хотел видеть возле себя, но именно она для него теперь недосягаема. За все надо платить, за интрижку с ЧонСа тоже: за то, что обманул ее ожидания, использовал, не принимая во внимания ее чувств, но почему опять такой дорогой ценой ? Должно быть, ЧонСа так же тяжело как ему? В праве ли он осуждать ее, когда сам пошел на сделку с Мин С о, не беря в расчет чувства человека, который все это время был с ним и рассчитывал на него. Он поступил с ЧонСа жестоко, и ему оставалось только пожелать ей выдержать, и пережит их разрыв. Но как он сам переживет расставание с ЮХа ? Надо встретиться с ней. Неважно как да хоть силой заставить выслушать себя. Он не может отпустить ее не может твердил себе Ким. Нужно напиться до бесчувствия, что бы хоть на миг заглушить боль, избавиться от невыносимого страдания, твердил себе Ким с отвращением глядя на полный стакан вина. Боль и ее преодоление - это аксиома жизнь. Захочешь бежать от нее не получиться. Либо ты преодолеешь все это, либо страдание убьет тебя. Он должен справиться ради ЮХа. Пусть она отвергла его, но она единственная женщина, которую он впустил в свою жизнь, а значит, эта жизнь должна быть достойна ЮХа , в ней не может, не должно быть бардака, потому что он будет снова добиваться ее. Иначе никак. А если она потребует развода? От нового приступа боли, Ким упал на диван, бессильно свесив голову, кое-как удерживая стакан в дрожащих руках. Он не даст развода. Он не станет лишать себя последней надежды видеться с ЮХа , пока есть возможность, что она выслушает и простит его.

В дверь позвонили, и Ким поднял голову, с безразличием слушая повторяющуюся трель звонка. Он еще кому-то нужен? Вот ему не нужен никто. Поставив стакан рядом с открытой бутылкой, он по привычке взглянул на часы. Полночь? «Почему его не оставят в покое?» - злился он, подходя к двери. Никого не хотелось видеть. Но взглянув в глазок, он застыл, не веря себе, потом медленно открыл. Ему не показалось и ЮХа , стоящая перед ним, была не плодом его воспаленного от страдания воображения, не галлюцинацией. В джинсах, в которых ходила по дому, в косо застегнутой ветровке, с распущенными спутанными волосами, с блестящими от скрытых слез глазами... Самая прекрасная женщина

- Впустишь меня? - негромко спросила она.

Он хотел сказать: «конечно» и «что очень счастлив, видеть ее», но лишь молча, посторонился, пропуская мимо себя в квартиру. В горле встал ком и он не мог не то что произнести ни слова, но даже промычать. Закрыл за ней дверь, аккуратно защелкнув замок. Он не выпустит ее отсюда, пока она не выслушает все, что он должен ей сказать. А ЮХа прошла на середину комнаты и повернулась к нему. На столике, возле бутылки вина, лежал разглаженный титульный лист из книги «Лунное море» с его и ее подписью. Ким встал в дверях и, сунув руки в карманы брюк, кашлянув, глухо заявил:

- Развода не дам.

Она пожала плечами и, кивнув на бутылку, спросила:

- Пьешь один?

- Да, - сказал он, медленно приближаясь к ней.

- Давай напьемся вместе - предложила она, отступая так, что бы столик оставался между ними.

- Нет, ты пить не будешь. Мы и без этого поймем друг друга. Я должен тебе все объяснить В ыслушаешь?

Он понимал, каково ей было приехать сюда в час ночи. Но она ведь приехала

- Я бы не смогла выслушать тебя раньше. Мне было плохо, но сейчас можешь сказать все.

Ким быстро подошел и обнял ее. Наконец-то

- Больше ты никогда не испытаешь боли из-за меня, - он крепко прижал ее к себе.

Говорить было трудно, он напрочь забыл все, что хотел сказать. Это так восхитительно держать ее в руках, чувствовать ее.

- Я виноват перед тобой и ЧонСа и был полным кретином , что не принимал ее чувства в расчет. В итоге, от наших с ней деловых отношений остался лишь этот листочек. А ты - он, чуть отстранившись, посмотрел ЮХа в лицо и снова прижал к себе. Ты зря пришла, теперь я тебя не отпущу.