Но Анита не торопилась отвечать. Смотрела на него, будто и не слышит вовсе. Дышала через раз, безнадёжно и бессмысленно упираясь ладошками в напряжённую грудь. Магницкий воспринял её молчание по-своему. Криво ухмыльнулся, чуть отступил и подтянул выше по стене, чтобы потом припереть ещё жёстче, ещё сильнее, ещё надёжнее. Чтобы заставить Ани обхватить себя бёдрами с боков, чтобы чувствовать её пульсацию глубоко внутри. Пытаясь быть осторожным, он провёл пальцами по её ноге. От тонкой лодыжки и выше, к самой ягодице. Скалясь, широко улыбнулся и довольно заурчал.

– И кто это так самоотверженно рассказывал мне о небритых ногах, не скомплектованном белье и невыгодных ракурсах? – отстранённо бормотал он. – Гладкая. – потянул Магницкий с придыханием и вдруг из него напрочь выветрился весь романтизм, вся нежность. Взгляд стал острым, прикосновения обжигающими. Он повёл ладонями по линии её рёбер, сжимая их всё сильнее. Так, что дышать не получалось. – Где ты ещё гладкая? – проговорил он на грани слышимости. Ани, как под действием наркотика округлила глаза, шально улыбнулась.

– Везде. – дерзко выговорила ему.

Магницкий согласно кивнул.

– Хочу попробовать везде. – заверил он и жадно сдавил её нижнюю челюсть.

Анита только успела распахнуть губы, как он впился в них. Вторгся в рот языком, врезался зубами, вырывая, выбивая из неё хриплые стоны. Во рту появился навязчивый и опасно дурманящий привкус крови, из глаз посыпались искры. Буквально. И Магницкий… казалось… разорвать готов! Так яростно напирал. Желал заполонить собой всё её пространство. Выместить разум, душу, сердце. Только бы им одним жила, им одним дышала. Чтобы цеплялась за него и выкрикивала его имя.

Он отстранился. Сначала показалось, хотел отдышаться. А на деле по живому разорвал контакт! На губах жуткая кровавая улыбка и глаза… безумные! Вот он моргнул и будто другой человек.

– Прости… – прошептал, словно опомнившись. Окинул убийственно холодным взглядом. Обтёр пальцем с её губ выступившую яркую каплю. – Не бойся меня. – потёрся губами о кончик её носа и поцеловал снова.

На этот раз более сдержанно, более нежно. В жадных прикосновениях прибавилось ласки. Пальцы больше не впивались, заявляя свои права на её тело. Они растирали, разминали, массировали ставшую чувствительной кожу. И Анита задохнулась в этой нежности. В ней было неуютно, невкусно, пресно. Губы будто бесцельно бродили по её телу. Несвязно задевали чувствительные точки. Дразня, но не взрывая! И это томительное ожидание иссушило желание. Анита демонстративно отвернулась и с силой упёрлась ладонями в его плечи.

– Хватит, Магницкий! – прикрикнула, когда он не пожелал откликаться на это её действие. – Не потянул. Бывает. – проговорила она предельно громко и чётко. – Попробуешь свои силы в следующий раз. – пообещала, зная наверняка, что никакого следующего раза не будет. Понимая, что больше не захочет, что больше ему не позволит. Вот только сейчас трезво оценивая, насколько же сильно зависит от него.

С минуту, не меньше он уничтожал её взглядом. А потом свободно улыбнулся, продемонстрировал поднятые вверх руки и сделал шаг назад, позволяя Ани сползти по стене. Пока неуверенно, но всё же стать на ноги.

Вот только она не чувствовала свободы. Магницкий пытался уничтожить морально. И отступать следовало без резких движений, точно от дикого зверя. Ни в коем случае не поворачиваясь спиной и не пытаясь заглянуть в глаза. И у неё почти получилось. Почти. Помешал резкий звук выкипевшей воды, звук шипящего, но не справляющегося с ней огня. И Магницкий рванул к ней снова. В этот раз не давая шанса отказаться. Дёрнул за край полотенца, пытаясь его сорвать, но Анита выкрутилась, удержала спасительную ткань, вот только уступила в скорости реакции. Снова!

Сминая ладонью её подбородок, губы, сжимая в кулаке влажные волосы, Магницкий буквально втащил Ани на высокий кухонный остров. Не позволял отстраниться и увернуться от жадных поцелуев-укусов, от собственнических касаний. Попытался завалить и уложить на гладкой поверхности, но Анита с силой толкнулась коленом, пробивая в пах. Магницкого согнуло пополам, и она ловко развернулась, спрыгивая уже с другой стороны острова.

Ани успела схватить увесистую статуэтку и замахнуться, когда он буквально снёс её с ног, подмял под себя. Каменная фигурка разлетелась на крупные куски, стальная хватка сомкнулась на её горле. Раздался страшный хрип. Пальцы разжались, давая схватить воздуха и сомкнулись снова, чуть выше, позволяя удерживать челюсть, с силой выворачивая её голову на себя. Так, чтобы видеть в глазах страх, чтобы чувствовать на губах его вкус.

– Я не поддамся тебе, понял?! Не уступлю! – на разрыв выкрикнула Ани и подскочила на месте, но она была не в выгодной позиции.

В выгодной сейчас оказался Магницкий. И своего торжества от этого факта не скрывал. Развернув к себе спиной, он ловко прижал её голову к полу, больно приложив о него щекой. Услышав её угрозу, сдавленно рассмеялся, а потом закусил нижнюю губу и многократно кивнул. Любовался ею такой. Обманчиво покорной. И плевать, что скрутил её по рукам и ногам. Плевать, что удерживает силой. Такой она ему нравилась! Нравилась.

– Давай. – подначивал он, периодически ослабляя хватку и наблюдая за рваными движениями, за сумасшедшими вспышками в её глазах при очередном поражении. – Сопротивляйся, ломайся, выкручивайся. – безумно шептал. – А я буду тебя теснить, угнетать, топтать. Буду гасить, испытывать, проверять на прочность. Добиваться, заставлять, подавлять! – рычал, вгрызаясь в её плотно сомкнутые губы. – Тебе понравится, ты войдёшь во вкус. Нет?! – вызывающе засмеялся, физически ощущая протест в её глазах, во всём её выгнутом напряжением теле. – Так ведь это ещё интереснее. – заверил он и дёрнул за полотенце снова.

На этот раз оно поддалось и соскользнуло на пол, открывая взору идеальное тело. Сильное, упругое, тренированное. Местами на коже вырисовывались мелкие шрамы, но это её не портило. Это заставляло насладиться процессом, позволяло осознать, как много он держит в своих руках. Чтобы распалить желание снова, оказалось достаточно нескольких умелых движений. Они как маленькие, но надёжные кнопки, запустили глобальный механизм в обход головы. И всего здесь было намешано. Злости, страсти, отрицания. Её тело слушалось его, поддавалось, требовало большего. И плевать, что в это время шептали потемневшие от давления губы, плевать, что хрипело сдавленное горло, какие проклятия расцветали на языке. Он знал, что Ани понравится. И чем выразительнее она пыталась противостоять, тем острее будет её удовольствие.

И вот она оказалась распластанная под ним. Совершенно беззащитная и измученная продолжительной борьбой. И чем яростнее она сопротивлялась, тем ниже падала в собственных глазах. Её губы распухли и потрескались, набухшие соски разрывались от малейшего прикосновения и лишь припадая грудью к прохладному полу, она могла сдавленно простонать, надеясь, что этот стон не будет услышан. Вязкое возбуждение неотвратимо ползло по бедру и, наверно, давно растекалось по полу. А Магницкий продолжал дразнить, развлекаться, раз за разом демонстрируя, кому подчиняется её тело. Он целовал, он жался, он тёрся. Он сминал, сжимал, выгибал. Знакомился с ней заново и затравленно дышал в затылок, упираясь возбуждённым членом в бедро, в ягодицы, в промежность. Он мог бы просто трахнуть, но ждал, пока она захочет этого сильнее, чем он сам. Он мог бы воспользоваться, а на деле выжидал её тихого «да… хочу… возьми…». И он дождался. То ли услышал, то ли почувствовал. И сам не мог ответить наверняка. Он просто знал, что Анита готова.

Вошёл резко и на всю длину. Её выгнуло и с губ сорвался хриплый крик. Даже сомкнутая на горле ладонь не помешала ему прорваться. Магницкий перегнулся, чтобы дотронуться губами до её ушка.

– Всё у нас получится. – прошептал и снял языком скопившиеся в уголках глаз злые слёзы.

Было ещё несколько пробных толчков, после которых он опустил руку ей под живот и несколькими грубыми, граничащими с болью прикосновениями, сорвал её первый оргазм. Внутри сразу стало тесно. Настолько тесно, что даже больно. Он выбрал другой ритм. Более скорый. Такой, что кровать обычно оказывается лишней. Так можно только на полу. Он толкался и больно удерживал Ани за плечо. Так, что казалось, кожу стягивает живьём. Держал, чтобы не соскочила, чтобы не улетела. Чтобы толчок был мощнее, чтобы не в пустоту, а навстречу. Кончил быстро, остро, глубоко. И кроме оргазма получил в награду давно забытое удовлетворение.

Когда в ушах перестало шуметь, он склонился и коснулся губами её влажной поясницы. Анита вздрогнула, но не отстранилась. Позволила сгрести себя в охапку. Не брыкалась, не сопротивлялась, не отталкивала. Оказалась чуть удивлённой, увидев на нём одежду, и тут же нахмурилась, почувствовав себя обманутой, оскорблённой.

– Просто не хотел отвлекаться. – рассмеялся Магницкий, покрывая лёгкими поцелуями её лицо. – Всё хорошо? – уточнил совершенно серьёзно, когда у Ани между бровей залегла морщина.

– Хорошо.

– Голодная? – задержал он на её лице требовательный взгляд. Но Ани словно и не понимала его вопроса, отвечала по доступному образцу.

– Голодная.

Магницкий провёл большим пальцем по её ушибленной щеке и чуть раздражённо вздохнул.

– Больно?

– Ты всегда такой? – осторожно проронила Ани и выглядела при этом так, будто от ответа зависит её жизнь. Магницкий пусть и рассмеялся, но не смог скрыть своего напряжения. Поцеловал Ани осторожно, едва касаясь распухших губ.

– Пожалуй, пришла моя очередь рассказывать о том, что на подобный вопрос вот так сразу и не ответишь.

– Только я, в отличие от тебя, такого ответа не приму. – покачала головой Ани. На деле сжимала в кулаках тонкий свитер, а по ощущениям, будто крепко прихватила за яйца.

– Обычно подобного я себе не позволяю. – деликатно ушёл Магницкий от вопроса. Анита нахмурилась.