— Ты рано вышел сегодня из дома, Чарлз, — осторожно проговорила она, ощущая его пристальное внимание и интерес к ней, хотя внешне он казался бесстрастным и равнодушным.

— Мне не спалось. В шесть я поехал покататься, еще перед грозой. Я как раз проезжал через рощу позади твоих конюшен, когда обрушился ураган. И кажется, я оказался здесь вовремя.

— Да… и я благодарна тебе. — Маргерит раскрыла свой расписной веер и прикрыла им лицо. — В такой ранний час ты оказался так далеко от своего дома. Почему?

— Ничто не прочищает мозги лучше, чем дальняя прогулка, — наставительно заявил он, пряча улыбку. — А лучшего места для прогулок, чем твое имение, просто не существует. Ты ведь не запретишь мне проезжать по твоим полям?

Избегая его взгляда, Маргерит повернулась к Питеру, приготовившемуся как следует ударить ногой по ветви.

— Нет, конечно. У меня нет причин запрещать это своим друзьям. Катайся сколько угодно по моей земле, Чарлз.

— Ты щедрая женщина, Маргерит. Думаю, немало твоих поклонников скачет по этим полям.

Маргерит захлопнула веер.

— Не говори глупостей! Можно подумать, что джентльмены слетаются сюда как пчелы на мед.

Он не ответил, но его молчание было достаточно красноречивым. А вдруг он подумает, что поклонники и вправду осаждают ее дом, подумала Маргерит. Она поморщилась. Неужели ее жажда любви так заметна?

Сук рухнул на землю, ломая молодые побеги у ствола.

— Хорошая работа, Питер! — похвалил конюха Чарлз и вместе с другим конюхом подошел к ветви, они подхватили ее с двух сторон и унесли.

Чарлз не боялся работы и этим еще больше привлекал, несмотря на ее оскорбленную гордость.

Она направилась к террасе, тянувшейся вдоль стены. Кто он такой, чтобы намекать на ее одиночество, тоску по любви? Впрочем, она сознавала, что больше сердится на себя, чем на него. Очевидно, ее одиночество, как пятно или синяк, видно всем. Думая об этом, она не услышала, как Чарлз догнал ее на террасе, и вздрогнула, услышав его голос:

— Я бы не отказался от завтрака, если бы ты соблаговолила меня пригласить. — Он сдвинул шляпу на затылок и посмотрел на нее непроницаемым взглядом. — Или, может быть, я нарушаю твои планы?

— Нет… конечно, нет. Это самое малое, чем я могу отблагодарить тебя за помощь.

Она быстро прошла через открытую дверь в дом, вызвала Бетси и приказала ей принести поднос с завтраком на террасу. Она уже хотела вернуться к Чарлзу, но заметила Софи, стоявшую в густой тени старых бархатных занавесей, закрывавших окна.

— Маргерит, считаю своим долгом предупредить вас, что начнутся разговоры, если вы будете принимать джентльменов в столь ранний час, — проскрипела Софи. Ее бледное, без кровинки, лицо напоминало застывшую маску, а темные мрачные глаза с неодобрением смотрели на Маргерит. Черное платье висело на ней как на вешалке, подол волочился по полу. Гладко зачесанные волосы, собранные в небрежный пучок, прикрывал криво надетый чепец, что придавало Софи слегка безумный вид.

Маргерит знала, что Софи далеко не безумна; она хладнокровна и расчетлива и все измеряет одной меркой: как бы Леннокс оценил ту или иную ситуацию — скорее всего осудил бы и уж никак не одобрил.

— Вы напугали меня, Софи. Можете говорить что вам угодно, но я буду поступать так, как считаю нужным, во всем, что касается моей личной жизни. Я ведь не упрекаю вас за ваши поступки. Кроме того, можете присоединиться к нам, если хотите.

— Вам не следовало бы выставлять свое тело напоказ перед джентльменами, — осуждающе заявила Софи и, подобрав юбки, вышла из комнаты.

— Не торопитесь уходить, Софи! Вы выводите меня из себя своим ужасным характером. Я делаю все для того, чтобы нам всем жилось легче, и меня оскорбляют ваши постоянные придирки и проповеди. Если вы не можете приспособиться к жизни без брата, то устройте свою жизнь так, как он бы этого пожелал. Может быть, вам подойдет монастырь.

Вся поза Софи выражала негодование, она повернулась к Маргерит и посмотрела ей в лицо.

— Последним желанием Литгоу было, чтобы я присматривала за вами и этим домом. Все это принадлежит ему. Не забывайте об этом, пожалуйста. Вы принесли ему очень мало, но не стеснялись жить на его деньги, — прошипела она.

— Деньги? Вы преувеличиваете. Он оставил мне одни долги. И я с огромным трудом расплатилась с торговцами. Иначе не было бы еды и вина на нашем столе. И не смейте забывать об этом!

Маргерит развернулась на каблуках и вышла. Сердце у нее колотилось. Из-за этих стычек с Софи она поседеет раньше времени. За спиной Маргерит громко хлопнула дверь. Судя по всему, Софи тоже приходилось нелегко.

К своему изумлению, Маргерит обнаружила, что Чарлз, стоявший около конюшен, был не один. На огромном жеребце сидел Ник, а на небольшой гнедой кобылке красовалась его двоюродная сестра Делиция Левертон. Здесь же был и Монтегю Ренни; он спешился и держал в руках поводья, ожидая, когда Питер отведет его лошадь. Ренни стоял подбоченясь, с высокомерным видом, так, будто вся земля вокруг принадлежала ему.

Маргерит похолодела от ужаса, но, спускаясь с террасы, сумела изобразить на своем лице любезную улыбку.

— Вот уж не думала, что я так знаменита! В любое время друзья хотят меня видеть.

Ник, склонившись в глубоком поклоне, взмахнул шляпой.

— Ваши поклонники стараются выбрать время, когда они могли бы побыть с прекрасной дамой наедине. Я надеялся, что это мне удастся сегодня утром, но вижу, что мои надежды не оправдались.

— Да… Ну, это не имеет значения. — Маргерит сердито взглянула на Ренни. Она знала, зачем он приехал: за тысячей фунтов, которые ей едва удалось наскрести от продажи мебели и нескольких старых картин. Она отошла от Ника и его сестры, чтобы поговорить с Ренни. Чувствуя на себе взгляд Чарлза, она повернулась к Ренни.

— Я знаю, зачем вы здесь, мистер Ренни, — тихо сказала она, — но предлагаю вам заехать позже для нашего делового разговора. У меня нет желания приглашать вас на завтрак.

— Без денег я не уеду, — процедил он. Затем громко произнес: — Я польщен. С удовольствием принимаю ваше приглашение позавтракать, леди Леннокс. После прогулки у меня разыгрался аппетит.

Он игриво подмигнул Маргерит, которая, задохнувшись от негодования, почувствовала себя попавшим в силки кроликом.

Впервые она пожалела, что не посвятила в свои дела Чарлза или Ника, но поверили бы они, что она не замешана в убийстве солдата? Почему она так долго скрывала это, спросили бы они. Если бы она могла, она давно бы все рассказала, но смерть сержанта была связана с другой тайной, которая могла стоить ей жизни.

Холодок пробежал по ее телу, и на лбу выступил холодный пот. Иногда ей казалось, что она не выдержит и рухнет под тяжелым бременем тайн Леннокс-Хауса.

— А! Еще один гость, — ядовито произнес Чарлз, прикрывая ладонью глаза от солнечных лучей.

Маргарит вздрогнула, когда над ее ухом раздался его голос. Она не заметила, как он подошел. Что он услышал из ее разговора с Ренни? Понял ли он, в каком она смятении?

— Кто? — спросила она охрипшим голосом.

— Капитан Эмерсон. Он оставил свою маленькую армию у ворот.

Чарлз пошел навстречу полицейскому офицеру, а Маргерит окаменела от страха.

Именно у Эмерсона пропал подчиненный, тот самый сержант, которого убили Ренни и ее муж и закопали где-то на территории имения.

Когда Чарлз представил ее, ей потребовалось все мужество, чтобы подойти к капитану и поздороваться.

— Капитан Эмерсон, добро пожаловать в Леннокс-Хаус. Надеюсь, вы останетесь позавтракать с нами? Сожалею, завтрак совсем простой — яйца и ветчина, но зато вы найдете здесь очень приятное общество.

Она пристально смотрела на честного вояку: среднего роста, широкие плечи, темно-русые волосы, суровое лицо, но голубые глаза светятся добротой.

— Леди Леннокс, — поклонившись, сказал он, — я пришел не для того, чтобы опустошить вашу кладовую, я хотел только поговорить о деле, касающемся пропавшего солдата.

— Но вы не можете обсуждать дела на пустой желудок, капитан Эмерсон. Я определенно не могу, — воспользовалась она предлогом отложить разговор. Ей нужно было время, чтобы все обдумать, и она повела их на террасу, где Бетси с двумя горничными вытирали мокрый стол, чтобы накрыть его скатертью.

Джентльмены принесли еще несколько стульев, а Маргерит в это время болтала с сестрой Ника Делицией. Однако она ни о чем не могла думать, кроме убитого сержанта и зловещего присутствия Ренни. Он следил за каждым ее движением. Несмотря на то что утреннее солнце грело ей спину, от страха ее бил озноб. Какой ложью она угостит капитана за завтраком?

Чарлз сел за стол напротив нее, и их взгляды встретились. В его взгляде был вопрос, и Маргерит поспешно отвела глаза. Она знала, что от него не скроешься за фальшивой улыбкой. Она сидела за столом рядом с Прюнеллой, как будто надеялась на то, что эта пожилая женщина сможет ее защитить. Прю оживленно болтала с капитаном и Делицией Левертон.

Маргерит следила за Ником, обсуждавшим с капитаном Эмерсоном погоду. Ей хотелось, чтобы они все ушли и дали ей возможность собраться с мыслями. Но когда ты должен скрывать тайны, приходится держать себя в руках.

Глава 5

Монтегю Ренни, не спрашивая разрешения, занял стул рядом с Маргерит. Как любезная хозяйка, она не могла сказать ему, чтобы он сел подальше от нее. Она молча смотрела, как Бетси разливает чай и кофе и ставит тарелки с едой перед гостями. От аромата жареного бекона текли слюнки, и яйца были приготовлены превосходно. Маргерит не получала от еды никакого удовольствия, ибо ее нервы были натянуты как струны.

На траве и каменных плитах блестели капли дождя, но Маргерит не замечала свежей прелести наступившего дня. Мысли ее были мрачны, она не могла наслаждаться ни природой, ни обществом своих гостей. Ренни, подавлявший ее своим присутствием, представлял слишком серьезную угрозу, а капитан Эмерсон в красном мундире таил в себе опасность еще более страшную — опасность, которая могла привести Маргерит на виселицу.