Марина Кистяева - Поцелуй скорпиона

Демид любил стриптиз. Любил, когда девушка не спеша обнажается перед ним, позволяя видеть, как открывается одна часть тела за другой. Как сползают на пол трусики, оседает бюстгальтер. Он часто брал приват-танцы.

Но ничто, виденное ранее, не производило на него и отдаленно столь сильного впечатления, как устало раздевающаяся Кира. Отголоском сознания он замечал в её движениях скованность, даже какой-то надлом, и… не мог отвести взгляда. Пожирал каждый жест.

Топ упал к пиджаку.

Демид заскрежетал зубами, заставив себя сидеть бездвижно. Безупречно. Она потрясающе красивая, куда сексуальнее, чем в его снах. Расстегнула молнию на юбке, нагнулась, чтобы стянуть её с крутых бедер…

Осталась лишь в красивом белье, которое и было призвано подчеркивать красоту женского тела. Без туфель на двенадцатисантиметровых каблуках она выглядела настоящей маленькой феей. Вся такая миниатюрная, ладная. Высокая грудь, поддерживаемая лифом без долбанного пуш-апа, кружевные трусики-танго с высокой талией.

Во рту Демида пересохло, и он кое-как сглотнул.

Кира тем временем перешагнула через юбку и направилась к смежной двери, что вела в ванную комнату.

Демид быстро переключил камеры на ванную и продолжил наблюдать за раздевающейся Аристократочкой.

Было бы чудесно и восхитительно, если бы не подкатывающая истерика.

В девять сорок утра доставили цветы от Димы.

В девять пятьдесят от Сакронского.

Ещё вчера, перед тем, как уснуть, Кира сделала ошибку и набрала в Гугле: «Демид Сакронский». Лучше бы она этого не делала, по крайней мере, нормально поспала бы ещё одну ночь. Или она занимается самообманом? После вчерашнего инцидента в клубе и потом у Демида в номере «люкс», какой тут сон…

Да и кошмар был вполне обоснован.

Единственное, сегодня она что-то помнила.

Поместье или замок, спрятанный в тумане. И страх, что гнал вперед.

Но это всё лирика. Не лирикой была информация про Сакронского, от которой мурашки побежали по коже.

Вчера, находясь в его номере, она не понимала масштабы надвигающейся катастрофы. Богатый парень на неё обратил внимание. Печально, но бывает. И, возможно, она как-то с этим справится. Кира верила в собственные силы и решимость. Но они пошатнулись по мере открывания одной статьи про семью Сакронского за другой. Не просто про семью – про империю.

Её связывала мистическая нить не просто с богатым избалованным парнем, а с владельцем целой империи, с молодым хищником, что шел по жизни, добиваясь поставленных целей. Обладал многомиллионным, а где-то писали и миллиардным состоянием. Его сфера влияния была огромной. Кира читала и периодически качала головой, отодвигая ноутбук в сторону. Чтобы снова придвинуть и зацепить взглядом ещё одну победу её Демида.

Одновременно становилось жутко от понимания, что подобный хищник не сдастся, не уйдет с дороги, и в ту же секунду в Кире рождалась странная гордость за его успехи. В конечном итоге, она, шикнув на себя, завалилась спать.

Утром встала разбитой, уставшей и в дурном настроении.

И тут цветы.

Она переводила взгляд с одного букета на другой. Если Димин букет она сразу же поставила в вазу, то с букетом Демида возникли проблемы. Он был огромным – раз, для него требовалось ведро. Два – как она объяснит его наличие Диме?

Кошмар какой-то.

Когда раздался звонок, Кира вздрогнула.

В гости она никого не ждала. И почему не сработал домофон, а звонок идет именно в дверь?

И почему она практически не удивилась, когда за дверью увидела хмурого Сакронского?

– Пустишь?

Сегодня он выглядел иначе. Брюки, рубашка-поло, часы-скелетоны, дорогой парфюм. На первый взгляд, всё идеально. Шикарный образец мужской половины населения.

Только взгляд ещё больше обжигающе требовательный.

В глубине души Кира знала, кого увидит, когда шла открывать дверь.

Даже не сомневалась.

Но надеялась, что сегодня будет лучше. Без угроз, без хмурого взгляда, без подавляющей ауры властности. Кира вообще не любила чрезмерно властных мужчин, считала, что в паре должно быть равноправие. Девушка априори слабее, и подавлять её – не дело сильного мужчины.

– Проходи. Спасибо за цветы.

Она ушла с проема, пропуская Демида в квартиру.

Тот прошёл, разулся и сразу же направился в кухню.

Кира босыми ногами пошлепала за ним. Она, встав, успела принять душ и освежиться, но привести волосы в порядок и накраситься – нет. На ней было надето легкое домашнее платье. Единственное, о чем Кира пожалела, что на ней нет бюстгальтера.

И это может стать сильной проблемой, исходя из вчерашнего опыта общения с Демидом.

Тот тем временем прошёл к букету Димы, выдернул его из вазы, рассыпав брызги воды по столу. Направился к кухонному гарнитуру, безошибочно определив, где стоит ведро под мусор, и швырнул букет туда. Не глядя.

– И что ты творишь, позволь узнать?

Кира наблюдала за его действиями, встав в дверном проеме и скрестив руки на груди.

– Избавляюсь от мусора. Разве непонятно?

– Тогда и твой букет должен последовать туда же.

Это была не улыбка.

Оскал.

– Неееет, Аристократочка.

– Ты следил за мной.

Кира не спрашивала, утверждала.

– Не спорю.

Он встал у столешницы, упираясь в неё бедрами, и отзеркалил её позу – так же скрестив руки на груди. То, что между ними было расстояние, позволяло Кире свободно дышать. Подходить к Сакронскому она опасалась. Видимо, он тоже решил держать дистанцию, судя по тому, как дергался у него кадык, он на пределе.

– И не жаль тебе тратить время? Видел, как мне заносили цветы? Или прижучил курьера?

– Хочешь подробностей?

Кира хотела, чтобы он сменил тон. Перестал с ней обращаться, как с человеком, который перешел ему дорогу. Ей не нужна их война. От слова совсем.

– Нееет.

Она скопировала его тон, растягивая гласную.

Само его присутствие в квартире ставило Киру в невыгодное положение. Квартира – её вотчина, только отчего она разом перестала быть таковой? И в квартире они одни. Кричи, зови на помощь – никто не услышит. Успокаивало одно, днем многие аспекты воспринимались иначе. Если ночью Демид выглядел едва ли не устрашающе, настоящим хищником, диким, необузданным, способным на жестокие поступки, то днем он всё же воспринимался мягче. Или Кира себя обманывает, успокаивает?

Демид вел себя, как хозяин положения. И это нервировало. Кира заставила себя остаться на месте. Она посмотрит, что он предпримет дальше.

– А ещё…

Он специально сделал паузу. Начал говорить и замолчал, чем вызвал невольный отклик в теле Киры. Та, проклиная собственную реакцию и нездоровую зависимость от своего Демона, приготовилась услышать очередную пакость.

– Я даю тебе минуту, – ещё одна пауза. Кире потребовался весь контроль, чтобы на её лице не дрогнул ни один мускул, и она не подначила незваного гостя к продолжению. Манипулятор чертов. – Чтобы ты прошла в комнату и надела на себя лифчик. Иначе, кроха, рискуешь оказаться разложенной вооон на том столе с задранным платьем, широко раздвинутыми ногами и мной между ними.

В то мгновение, когда Кира давала ответ, она собой гордилась. Самообладание её не подвело.

– Нееет.

Кира не смотрела на него. Ни к чему. Что она увидит? Искаженное яростью лицо? Гневно сверкающие глаза?

Уже проходили.

Поэтому она без лишних эмоций продолжила:

– Какой кофе любишь? Я – черный. Предлагаю сварить и попить на балконе.

– Ты это серьезно? – его голос вибрировал от злости.

– Абсолютно. Я плохо спала и плохо соображаю. Поэтому не надо на меня кричать. И да, подвинься, пожалуйста.

Кира подошла, открыла нижний шкафчик и достала букет Димы.

– Черт, ты поломал цветы.

Демид снова выхватил его из её рук и вернул его в ведро.

– Не зли меня.

Кира улыбнулась. В её душе почти ничто не дрогнуло.

– Интересно, в прошлой жизни я тебя так же постоянно злила? Или такое счастье мне выпало только в этой жизни? Так ты будешь кофе или нет?

Она играла с огнем. Ходила вокруг разъяренного льва.

– Буду. Тоже черный.

– Сейчас приготовлю. И, – она сдержанно вздохнула, – Демид, присядь на стул или на диван. Так будет спокойнее.

– Спокойнее кому?

– Мне.

Чем меньше она будет обращать внимание на его эмоциональный фон, тем лучше.

Она не поверила, что одержала победу в их очередной перепалке до тех пор, пока, сдержавшись и не выругавшись, Демид всё же не прошёл к столу. С шумом отодвинув стул, он перевернул его и сел, оседлав.

Кира краем глаза не переставала наблюдать за незваным гостем. Тот чувствовал себя превосходно, по крайней мере вел себя, как хозяин положения. Что ж… Она уже начинала привыкать к его манере общения. Но привыкать – это не значит, что оно её устраивало или нравилось.

Пока Кира готовила кофе, оба молчали. Он буравил её взглядом, прожигая в её спине не одну дырку, она делала вид, что для неё в порядке вещей принимать мужчину с утра.

– У тебя грудь колышется, когда ты ходишь.

Чеееерт…

– Кофе готов. Как я говорила ранее, предлагаю насладиться им на балконе. В кухне душно.

Кира ни за что не призналась бы, что она понемногу начинала задыхаться от осознания того, что её Демон сидит у неё на кухне. Оказывается, с ним нельзя дышать одним воздухом, не хватает.

Он молча поднялся и прошёл к балконной двери. Умеючи открыл её и распахнул перед Кирой, которая демонстративно медленно приподняла брови.

И опять промолчала.

Прошла мимо него, поставила поднос с чашками на столик и лишь тогда вздохнула полной грудью. Да, дышать становилось легче.

Ровно до тех пор, пока Демид к ней ни присоединился.

Он сразу же устроился за столиком и жадно схватил чашку. Всё-таки профессии фотографа имеет весомые преимущества – Кира замечала то, что для большинства людей оставалось за кадром.