Марина Кистяева - Поцелуй скорпиона

Реальный. Стоящий напротив неё. Держащий её лицо в своей ладони. Его пальцы источали силу. Они не причиняли боль, но и не давали иллюзию, что просто так отпустят.

Кира и не вырывалась. Её сердце оглушающе билось в груди. Почему-то девушка не сомневалась, что если положит ладонь на грудь своего Демона-Демида, то почувствует его учащенное сердцебиение.

Почему бы и нет…

Если бы кто-то потом спросил её, почему она пошла на поводу своих желаний, Кира не ответила бы. Видимо, у каждого бывают мгновения, когда разум уходит вдаль, уступая место голым инстинктам. Так и сейчас.

Кира, не разрывая зрительного контакта, подняла правую руку и опустила её на грудь Демида. Тот был одет в простую черную футболку.

Девушка не ошиблась.

– Ты тоже волнуешься, – негромко сказала она.

Верхняя губа Демида дернулась в попытке усмехнуться.

– Конечно, волнуюсь, со мной стоит кроха, от вида которой у меня начинают ломить яйца. И которую я хочу до осточертения. Естественно, у меня повышен пульс.

– Сакронский, почему я тебе не верю?

Она сказала тихо-тихо, едва размыкая губы.

– А ты попробуй… поверь.

Последнее слово не сказал, выплюнул.

Кира покачала головой.

– Нет. Не хочу. В моих снах ты… другой. Совершенно. Во сне я бесконечно долго любуюсь тобой. Ласкаю тебя взглядом. Жду тебя. Мне нравится видеть и чувствовать тебя… там. И ты…

– Замолчи! – его пальцы скользнули к её губам, закрывая их.

Теперь его взгляд пылал, грозясь её уничтожить.

…Незнакомец смотрел на неё так, словно они с ним давно знакомы и она чем-то сильно его разозлила.

Он появился из темноты. Вышел и встал таким образом, что, вздумай она вернуться в зал, у неё ничего бы не вышло. Пришлось бы обходить его, а это неприемлемо для юной леди.

Кира выпрямила спину и постаралась угомонить не на шутку разбушевавшееся сердце.

Незнакомец был высок и широк в плечах. Отросшие по воротнику сюртука волосы игриво завивались, и при других обстоятельствах Кира подумала бы, что с удовольствием попробовала бы упругие колечки на ощупь, поиграла бы с ними. Небольшая фривольность, но кто о подобном не думает?

Больше злого взгляда Киру поразили слова, прозвучавшие от незнакомца.

– Кем вам приходится тот офицеришка, что кружится вокруг вас весь вечер?

Кира не знала, смеяться ей или плакать. Или подойти к мужчине и залепить ему пощечину.

– Да как вы смеете… – она задохнулась от его наглости.

– Смею, потому что…

Он не договорил, прищурил глаза, а Киру бросило в дрожь…

…Она танцевала с ним, а он кружил её всё сильнее и сильнее.

– Кира, – он улыбнулся, и от уголков его глаз, обрамленных длинными черными ресницами, побежала сеточка морщин. – Вы знаете, что ваше имя я готов произносить снова и снова. Пробовать его на вкус, перекатывать на языке.

Эти слова врежутся в память Киры, и она потом не раз и не два будет замечать, как по-особенному господин Сакронский будет произносить её имя. Поначалу Кире будет нравиться, втайне даже от себя она будет гордиться. Ей будет льстить его внимание. Богатый, молодой, холостой.

Безумно влюбленный.

Сакронский не скрывал своих чувств.

– Не откажетесь завтра со мной прокатиться на яхте, Кира?

Она не откажет.

Возможно, и стоило.

Яхта произведет на девушку впечатление. Пусть и сама Кира была не из худшей семьи, у них имелся и городской дом, и поместье с приличным штатом слуг, господин Сакронский умел впечатлять. Опять же… Молодая девичья душа жаждала приключений и романтики. Про Сакронского говорили шепотом: «Делец. Сделал себя сам». У него не было знатных родственников и титулов, но кому они нужны, когда о размере твоего состояния даже боялись произносить вслух? Считалось, что есть некоторые двери, которые без титула нельзя открыть.

Сакронский – открывал.

Родители Киры сначала с настороженностью отнеслись к новости, что их дочь протанцевала накануне два танца с господином Сакронским. Но матушка о чем-то пошепталась с батюшкой, и никаких упреков Кира не получила.

Они же благословили её и на прогулку на яхте.

– Будь осторожна.

– Буду.

Компаньонку сразу отправили вниз. Демид что-то ей сказал, и та безоговорочно закивала.

– У вас яхта не названа. Почему?

– Я её купил недавно.

Он подошёл и встал рядом с ней.

Непозволительно рядом.

Сердце Киры затрепетало, забилось, словно у пташки, которую поймали в силки.

Тогда ещё Кира не подозревала, как её ощущения были близки к истине.

– Красивая… яхта, – девушка разволновалась не на шутку. Близость мужчины будоражила её воображение и юное тело.

– Я назову её твоим именем. Кирррааа…

Кира не успела ни ахнуть, ни удивиться. Господин Сакронский властными, не терпящими возражений движениями притянул её к себе за плечи и жадно впился в девичий рот…

– Кира, ты меня слышишь…Кира… Просыпайся… На счет три… Раз… два… три…

Кира резко распахнула глаза и порывисто села. Из её горла вырывалось не дыхание, а тяжелые надрывистые хрипы. Даже было немного больно, саднило глубоко внутри. А ещё болело сердце. И какой-то совершенно непонятный страх сковал каждую мышцу.

– Кира, посмотри на меня. Всё хорошо. Воды дать?

Она с большим трудом возвращалась в реальность. Подняла глаза и увидела Эльдара, который с беспокойством смотрел на неё.

Она отрицательно покачала головой.

– Нет. Не надо…

Провела рукой по лицу, смахивая остатки прошлого.

Её внимание привлек звук глухих шагов, и только тогда Кира вспомнила, что они в комнате с Эльдаром не вдвоем.

Демид.

Именно она предложила, чтобы и он присутствовал на сеансах гипноза. Как и она, в свою очередь, будет на его. Если они задавались целью узнать прошлое, то должны, если не научиться доверять друг другу, то хотя бы постараться воссоздать полную картину происходящего.

Демид подошёл к кушетке, на которой она сидела, и присел на корточки.

– Всё хорошо, Аристократочка?

На этот раз в его голосе не слышалось ни насмешек, ни иронии. Отсутствовала и тягучесть в прозвище, которым он наградил её.

Кира повернула голову в его сторону и внутренне замерла. Стресс от погружения в гипноз ли продолжал сказываться или смещение миров, восприятия прошлого и настоящего, но сейчас Демид был другим. Смотрел на неё серьезно, без привычной агрессии, она бы даже сказала, что в его темных, пронзительных глазах таилась обеспокоенность.

За неё?..

Да нет, не может быть.

Самое странное – она тоже не могла отвести от него взгляда. Сравнивала? Возможно. В груди глухо билось сердце, пульс не желал восстанавливаться, приходить в норму.

– Ты всё слышал? – хрипло спросила она. Говорить было больно.

– Да.

– Нас в прошлом так же звали… Кира и Демид.

– Я понял.

– Временные рамки – середина девятнадцатого века. Ты… шел напролом.

Она попыталась улыбнуться, но у неё ничего не вышло. Слишком яркими были воспоминания.

– Эльдар, а разве после гипноза человек помнит?..

– У кого как, Кира. Ты, я так понимаю, помнишь всё?

Кира кивнула.

– И это… поражает. Ты словно видишь себя со стороны. Я и ты, Демид, мы… такие же.

– Это я тоже понял.

– Откуда?

– Ты же отписывала свои чувства. То, что видишь, переживаешь.

Кровь отхлынула от щек Киры, и та закрыла лицо ладонями. Меньше всего ей хотелось, чтобы Сакронский знал, что она к нему испытывает. Даже там, в прошлом.

* * *

Его Аристократочка сейчас казалась особенно маленькой и хрупкой. Она сидела на кушетке Эльдара и пыталась собраться. Ей было трудно, она выглядела рассеянной. Путешествие в прошлое далось ей с трудом.

С Демидом творилось нечто странное. Слыша её рассказ, её эмоции, наблюдая за тем, как на её лице во время гипноза появляется довольная, немного смущенная улыбка, он поймал себя на том, что смотрит на Киру, как завороженный. Не в состоянии отвести взгляда. Эта улыбка выбила его из привычного ненавидящего её состояния. Прошлась раскаленным железом по его сердцу. Да что по сердцу… по душе.

Кира была красива, с этим не поспоришь. Но на него она всегда смотрела с осторожностью, с недоверием. В её взгляде открыто читалось неприятие его, желание оттолкнуть, не подпустить. Даже когда она лежала под ним, она мысленно сопротивлялась. Кира дала понять, что понимает истинный расклад дел, и то, какой вред он может ей причинить. Она улыбалась ему, но не так. Сдержанно, грустно, иронично.

И никогда радостно и мечтательно. Так, как улыбаются девушки, когда им нравится мужчина, и они сами испытывают потребность во взаимной симпатии. Не хищный оскал силиконовых красоток, что вкладывают в свою внешность бешеные бабки, а именно улыбка, как Демид их называл, настоящих девочек.

Во время гипноза Кира улыбалась ему – да, черт возьми, ЕМУ – именно так.

Он кожей чувствовал её взгляд. Как она смущенно, но с нарастающим интересом рассматривала его. Как в ней постепенно зарождалась симпатия.

И он – уже в настоящем времени – хотел всё это прочувствовать! Хотел увидеть, как чертова Аристократочка дарит улыбку ему! Как её глаза загораются радостью в его присутствии.

У него сперло в груди, точно там неведомым образом образовался камень, и он рос, распирая его изнутри. Тяжесть ощущалась реально.

Демид всё время, что Кира находилась под гипнозом, казалось, не шевелился. В голове мысли толкались, смешивались. И одна проходила красной нитью – а если во время гипноза с ней что-то случится? Он не мог объяснить, откуда взялась эта тревога, но то, что она засела у него в мозгу – факт.