Дорогу до Шотландии они молчали. Демид снова погрузился в работу.

– Извини, дела.

Она кивнула.

Ей и самой хотелось сделать пару звонков, но это уже по прилету.

Киру удивило, что Демид, показав ей основную часть дома, сообщил, что вынужден уехать. И приедет только утром. Кира вспыхнула. Зачем он ей докладывает? Предупреждает? Ведет себя так, словно они… пара.

– Спасибо, что предупредил, – она постаралась вложить во фразу, как можно больше холодности и равнодушия.

И они достигли своей цели. Глаза Демида вспыхнули дьявольским огнем. Он в мгновение ока преодолел разделяющее их расстояние, не позволив Кире сделать и шага назад, сжал её подбородок пальцами и нагло впился в губы, наказывая её за показное равнодушие. Кире могла бы послать его или укусить, ведь она только этого и ждала. Но в ответ почему-то вцепилась пальцами в его плечи, сжала, не замечая, как оставляет следы от ногтей. Она с готовностью ответила на его яростный поцелуй, который сразу же окунул её в лаву сносящего всё желания. Одно прикосновение, и она поплыла. Его аромат обрушился на неё, вовлекая в сладостный плен. Низ живота пульсировал, мышцы сокращались, трусики увлажнились. Демид целовал её так, как умел только он – подчиняя и беря. Так, словно он имел на неё полное право. Он вторгался языком в её раскрытые губы, брал, ласкал, исследовал. Переплетался с её языком, издавая глухие стоны, от которых ноги у Киры подгибались, и она плотнее прижималась к его сильному телу. Она отвечала на его поцелуй: если он кусал – кусала в ответ.

Демид разорвал поцелуй первый, лишая Киру кусочка её собственного рая.

– Ты… – он провел указательным пальцем по её полураскрытым, припухшим губам. – Завтра увидимся.

Развернулся и ушел, оставив дрожащую Киру одну. Если бы в ту минуту её спросили, отдалась бы она ему прямо у стены, она, не колеблясь, ответила бы согласием.

Ночь в доме Демида была спокойной. Кира проснулась, даже не помня, снилось ли ей что-то.

Но Кире категорически не понравился завтрак в одиночестве. Хозяин дома не соизволил к ней присоединиться.

Она занялась делами. Позвонила родителям, коротко, не вдаваясь в излишние подробности, рассказала, как у неё дела.

– Я гощу у друга.

Мама довольно хмыкнула.

– Надеюсь, друг хороший.

– Мама…

– А что «мама»? Я тебе счастья желаю. Что-то я не помню, чтобы моя дочь до этого разрывала отношения с одним парнем и, очертя голову, собиралась в гости к «другу». Кстати, звонил Дима. Ты не выходишь на связь.

Кира прикрыла глаза. Да, она не отвечала на звонки Ульянова. Не время для разговора.

– Я свяжусь с ним чуть позже.

– Не пудри голову парню.

– Мама, мы расстались. Точки расставлены.

– Ааа…То есть он вернуть тебя желает?

– Мама!

– Всё! Умолкаю. Расскажешь потом.

– Хорошо.

Артур завалил её вопросами, правда, сначала рассказал, что её работы по-прежнему нравятся редакторам, и их «покупают, покупают и ещё раз покупают». Голос у него был бодрый, довольный.

– Как дела на любовном фронте?

– Ой, дива моя, вот вернешься в Питер, мы с тобой засядем на кухне за бутылочкой вина и поговорим. Ок, дорогая?

– Как скажешь.

В доме Кире не сиделось, и она вышла в сад.

Где её и застал Демид.

Увидев мужскую фигуру, спускающуюся с крыльца, Кира нахмурилась.

– Так ты был дома? – сорвалось у неё с губ.

– И тебе доброго дня, Аристократочка.

Демид подошёл к ней, притянул голову и чмокнул в лоб. Кира вспыхнула.

– Что ты себе позволяешь, – но натолкнувшись на насмешливый взгляд, распыляться дальше не стала. Нахмурилась и недовольно бросила: – Я думала, тебя нет дома.

– Отсыпался. Ночь выдалась тяжелой.

А вот последняя фраза прошлась раскаленным железом по нервам Киры. Вспорола старые нарывы, обнажила те участки её души, которые были под надежным замком, спрятаны от посторонних глаз.

– О, как даже. Совсем измотался, бедняжка? И кто тебя ушатывал? Блондинка? Брюнетка? Или сразу обе?

Кира никогда никого не ревновала. Не было повода. Не было чувств. Ничего не было.

А тут волна удушливой ревности захлестнула её с головой, скрутила внутренности узлом, перекрыла кислород. То есть этому ублюдку её было мало, да? Нет, не так! Он получил свой трофей – её. На этом всё – план-максимум по получению Киры выполнен, можно вернуться к обычным своим утехам.

Ещё больше ее разозлило довольное выражение на его лице, когда он услышал её негодующие вопросы.

– Ого, Аристократочка, полегче… Неужели моя кроха ревнует?

– Да пошёл ты, – процедила сквозь сжатые губы Кира: – Я сейчас же уезжаю.

Больше им не о чем говорить! Хватит.

Она успела сделать шаг в намерении обойти живого истукана, но крепкие руки схватили её и рывком притянули спиной к себе, ощутимо впечатав в сильное мужское тело.

– Твоя ревность – бесподобна, Кииирааа, – зашептал он ей на ухо и в продолжении укусил за мочку, вызвав маленький разряд тока. – Но меня интересуешь ты. Только ты. И я хочу, чтобы ты об этом помнила всегда!

– Отпусти меня! – Кира не желала сдаваться. Сейчас ей было откровенно плевать на условности, на влияние Сакронского. Она хотела, чтобы он отпустил её и оставил в покое. Её лимит терпения исчерпан.

– Нет. Я соскучился по твоему запаху, кроха.

И, явно провоцируя, провел носом по её шее, шумно втягивая воздух.

Киру затрясло. Она, продолжая про себя материться, сделала молчаливую попытку вырваться из кольца его рук. Тщетно.

– Прогуляйся со мной, Аристократочка, – его голос обволакивал, искушал, рисовал в воображении самые непристойные картины.

– Куда?

Куда угодно, лишь бы отпустил… Позволил дышать кислородом, а не его запахом.

– К утесу. Я тебе хочу показать своё любимое место в поместье. Прими моё приглашение, Кииррра.

Кира закрыла глаза, приказывая себе успокоиться. Она сорвалась. Показала свою заинтересованность в Демиде. Дала ему повод для насмешек и манипулирования. Но стоило Кире представить, что он занимался сексом с другой девушкой, как ураганный шторм поднимался у неё в душе, сметая любые доводы разума.

Внезапно Кира вспомнила того Демида, из прошлого. Если он испытывал такую же снедающую ревность, жажду полностью обладать человеком, знать, с кем он был, как проводил время, то, наверное, смогла бы его понять.

И сразу же Кира одернула себя. Нет! Там патология. Больная страсть. У Демида и Киры из прошлого была семья. Чувства. Им следовало доверять друг другу, а не запирать партнера в клетке.

– Хорошо, пошли, – выдавила из себя Кира.

Прогулка ей не помешает. Освежит голову и мысли. Немного приведет в себя.

Что совершенно не вписывалось в дальнейшие планы Киры, так это нежные объятия со стороны Демида. Тот не собирался отпускать её, переместил руки и обнял её за плечи. Кира сделала попытку их сбросить и сразу же услышала жаркий шепот, опаливший область уха:

– Перестань, кроха. Всё равно не отпущу. И будет по-моему.

Это они ещё посмотрят.

Кира находилось в таком взъерошенном состоянии, что даже художник в ней не мог пробудиться. Краем глаза она отмечала холодные красоты Шотландии, безумно притягательную зелень, бесконечные холмы вдали, и небо столь яркое, синие, низкое, что, казалось, протяни руки и дотронешься до него.

В другой раз… Не сегодня. В Киру словно бес вселился. Она могла думать лишь об одном – чтобы Демид опроверг её подозрения, но эта самовлюбленная сволочь в открытую кайфовала от её ревности, доводя Киру до ещё большего бешенства. Ему достаточно было бы сказать пару фраз, и она успокоилась бы. Но нет, тот продолжал довольно лыбиться.

– Так ты мне расскажешь… – Кира всё же сделала над собой усилие и продолжила, сказав совсем не то, что планировала изначально, – что произошло между Демидом и Кирой в прошлом?

На мгновение мышцы Демида напряглись.

– Расскажу. Конечно. Итак, с чего начать? Ах, да… С покупки дома. Мой предок или прародитель, как тебе угодно, собирался сделать супруге сюрприз. И сделал. Мы это видели-слышали из твоего откровения. По документам дата покупки исчислялась одна тысяча восемьсот восемьдесят восьмым годом. Я любил по детству рыться в архивах, теперь понимаю, почему… Да и мой отец считал, что я должен знать нашу родовое древо. Кстати, я тут накануне подумал – а почему именно мы? Почему по прошествии, считай, ста двадцати сколько… пяти-семи лет, их души воплотились в нас? До этого ничего аналогичного не было зафиксировано. Я знал, что был назван в честь прародителя, но имя его жены… Упустил, не обратил внимания, когда встретил тебя. Хотя… Нет, вру. Я знал, что мы связаны. Ладно, ну её, эту лирику. Возвращаясь к истории нашей семьи. Изображения супруги Демида мне не попадалось ни одного. Его – видел. Мы ещё прикалывались, что я похож на него. Опять же мне стоило обратить на это внимание, но я, Аристократочка, проводил время, ушатывая себя днём, чтобы ночью дрыхнуть без задних ног, в надежде не увидеть тебя. Но ты приходила. Всегда. Каждую долбанную ночь.

Кире точно под дых дали. Она ожидала от Демида многого, готова была держать оборону… Стоп. Или так было дальше? Почему сейчас его агрессия, сквозившая в словах, задела её, прошлась по сердцу ржавым тупым ножом?

– Я, вернее, мой образ так сильно раздражал тебя? – негромко поинтересовалась она, не заметив, как вопрос ревности отошёл на второй план.

Демид хмыкнул.

– Кроха, твой образ не раздражал меня. Он меня убивал. Я тебе скажу большее, когда я выяснил, что ты существуешь в моё время, что ты реальная, я дал себе время. Потому что да, ты как-то была права, заявив, что у меня были мысли о твоем физическом устранении.

Одно дело предполагать, другое – слышать.

– Продолжай.

– А что продолжать? Говорю же, я ненавидел тебя. Черт возьми, да я даже потрахаться не мог спокойно. Мне всё время было пусто…Что ты вздрагиваешь, Аристокрачка? Испытывала аналогичное?