— Это когда калорий поступает меньше, чем расходуется?

— Что-то типа. Калории считать я не умею, это скорее по твоей части, а вот за расход энергии могу поручиться, — он сказал так, что Настю бросило сначала в краску, а потом в жар.

Пока они покупали продукты, гуляли вдоль озера, смотрели на переливающуюся синюю гладь воды, Ник обнимал Настю, прижимал к себе, проводил пальцами по открытым ключицам и шее, опускал руку на талию, скользя под пояс джинсов. Сердце у девушки в эти моменты сладко замирало, она купалась в тягучем, томительном ожидании и боялась думать о том, что её ждёт, будто опасалась сглазить. Всё казалось нереальным, происходившим не с ней.

Анастасия Веселова только-только закончила школу, она отлично помнила своих одноклассников, волнение на последнем звонке и выпускной. Настя не могла оказаться на другом конце страны, стоять рядом со взрослым мужчиной, отвечать на его поцелуи и замирать от волнения и счастья. Она должна приходить домой не позднее двенадцати ночи, заранее оговаривая столь позднее появление, быть младшей сестрой и дочерью, но не женщиной рядом с мужчиной.

Это немного пугало, сбивало, при этом невозможно волновало, и Настя замирала в ожидании неизведанного. Она не думала о будущем, о том, что произойдёт, когда появится Влад, и придёт время возвращаться домой. Здесь и сейчас девушку настигали настолько острые, мучительно-сладкие ощущения, что не было никаких сил противиться им.

В живописном селе с непривычным для европейского уха названием Артыбаш на берегу того же Телецкого озера, Ник остановился у одного из домов. Несмотря на сумерки, почти ночь, уверенно зашёл в калитку, громко приветствуя огромного пса, рвущегося с цепи. Настя успела испугаться за Ника, уж слишком недружелюбным и опасным выглядел пёс, как на пороге появился мужчина, примерно одного возраста с Ником, а следом женщина лет шестидесяти. Уже через десять минут Ник загрузил в багажник внедорожника пакеты с рыбой, заявив, что преступно побывать на Телецком озере и не попробовать таймень, ускуч, хариус и налима.

— Это дом твоего приятеля в Артыбаше? — вместе неудобного вопроса о происхождении рыбы спросила Настя.

Село Артыбаш, как и Аккемская долина, находилось в пограничной зоне, наверняка и в природоохранной, вряд ли ловля рыбы была легальной. Впрочем, утверждать точно Настя не могла, да и не интересовало её это, по большому счёту.


— Нет, дальше. Там нет населённого пункта.

— Как это?

— Так. Просто одинокий домик в лесу на берегу озера.

— А не опасно?

— С охраной — нет.

— Там и охрана есть? Ого!

— Хозяева редко бывают, живут в Подмосковье. За домом присматривают и охраняют, иначе, сама понимаешь, ничего бы уже от него не осталось.

— А какой смысл иметь дом на Алтае живя в Подмосковье?

— А какой смысл в недвижимости в Хорватии или на Лазурном берегу?

— Отдыхать, наверное, — Настя пожала плечами. — Как только обзаведусь недвижимостью в Хорватии, обязательно расскажу тебе — зачем.

— Надеюсь на это.

«Просто одинокий домик» оказался трёхэтажным срубом, источающим запах кедра. Огромный холл поражал высотой потолка, с которого свисали монументальные люстры из витого кованого металла и дерева, в том же стиле были сделаны светильники на стенах и нечто, отдалённо напоминающее торшеры. Камин под стать дому, такой же большой, находился в углублении, там же стояло несколько мягких диванов и кресел кремового цвета, и два таких же, как и люстра, кованых стола. Углубление было примерно, как две, а то и три Настиных комнаты и раз в пять меньше основного холла.

— Осматривайся пока, — кивнул Ник и пропал в глубинах дома.

Ошалевшая Настя ходила по первому этажу, рассматривая фоторамки с лицами неизвестных людей, впрочем, мужчина на одной из старых фотографий показался девушке смутно знакомым. Скорее всего, дом принадлежал какой-нибудь публичной личности. Ник, по словам Нади, был лучшим на курсе и «врачом от бога», может, он спас какого-нибудь «толстосума», и тот в благодарность разрешает пользоваться домом?

Наверх вела широкая лестница, огибающая холл по кругу так, что с любого участка лестницы был полностью виден первый этаж, включая углубление для камина. И снизу лестница полностью просматривалась. Немного жутковато, в духе Тима Бёртона.

Из холла вело несколько неприметных дверей, Настя двинулась туда, где скрылся Ник. Ничего особо примечательного там девушка не обнаружила. Две ванные комнаты, две уборные — всё большого размера, под стать холлу, — и кухню, где и находился Ник, перекладывающий продукты в холодильник. Кухня, к слову, тоже была огромной, светлой, без кованых люстр и столов. Она казалась ещё больше из-за окон с нарочито простыми занавесками в мелкий цветочек, с подхватами. Эдакий стиль кантри, только с Алтайским размахом.

— Ну как? — Ник хлопнул дверцей холодильника и улыбнулся Насте.

— Впечатляет, — а что ещё могла ответить Анастасия Веселова?

Дом действительно впечатлял, был огромным, основательным и немного мистическим, пах деревом, смолой и ещё чем-то, похожим на сухие травы. Будь этот «домик приятеля» раз в пятнадцать меньше, Настя не удивилась бы, увидев здесь Йеннифэр из Ведьмака Анжея Сапковского.

— Мы зажжём камин? — спросила Настя.

— Если захочешь. Предупреждаю, тепла от него не так уж и много — неудачная планировка. Если собираешься соблазнить меня какой-нибудь кружевной штучкой прямо на шкуре у камина, ничего не получится. Замёрзнешь и заболеешь.

— Можно подумать у меня есть кружевные штучки, — проворчала Настя.

Были у неё мысли купить что-нибудь соблазнительное, она даже заглянула в отдел нижнего белья, пока Ник отошёл в продуктовом магазине. Но даже беглого взгляда хватило, чтобы она отказалась от своей идеи. Приличный магазин нашёлся вскоре, только Настя смутилась и при Нике не зашла.

— У тебя жутко соблазнительная пижама с утятами, удивляюсь, как я сдержался.

— Боялся ангины, поцелуи со мной опасны, — девушка совершенно по-детски показала язык.

— Обошёлся бы без поцелуев, — Ник сделал шаг вперёд, встав вплотную к Насте, она нервно сглотнула от близости и предвкушения.

— Как без поцелуев? — не успев задать вопрос, девушка сообразила, насколько глупо она выглядела в очередной раз.

Он сделал ещё один шаг. Настя отступила к стене и замерла, оказавшись в захвате мужских рук, одна из которых закинула её безвольную от неожиданности руку на шею Нику, а вторая провела по линии пояса джинсов от позвоночника к застёжке впереди и обратно, притягивая к мужскому телу медленно и неумолимо.

Перехватило дыхание. Девушка приоткрыла рот, но вместо губ почувствовала на своих губах большой палец, он провёл несколько раз по контуру, скользнул внутрь и снова вернулся к контуру, чуть надавливая. Настина рука непроизвольно провела по горячей, напряжённой шее, нырнула в волосы — они оказались удивительно мягкими, шелковистыми, несмотря на то, что выглядели жёсткими, — а потом огладила плечи, не замечая, как продвинулась совсем немного вперёд, упираясь животом в эрекцию.

— Видишь, даже мысль о грёбаных утятах заводит, — хрипло проговорил Ник, вдавливаясь твёрдостью в Настю, качнув бёдрами и заставляя её замереть, а потом покрыться потом, ощущая тяжесть внизу живота и то, как участилось собственное дыхание.

Настя не нашлась, что ответить, просто закрыла глаза и тянулась за Ником, его дыханием по коже, скользящими движениями рук, ставшими и вовсе откровенными, когда дёрнули коротенькую молнию и прошлись по краю трусов — хлопковых, без кружевных изысков.

— Тебе не нужны изыски, чтобы я хотел, как чумной, — прошептал Ник в шею Насти, задевая губами, не целуя. — Только твоя неопытность спасает тебя, Стася.

Настя простонала. К чёрту неопытность, у них всё уже было, прямо сейчас она хотела Ника и хотела отчётливо, как никогда и никого в жизни. Она хотела почувствовать его в себе и на себе, даже без поцелуев. Ей понравилась эта игра, нравилось, что тело её плавилось от прикосновений, а между ног пульсировало от желания.


Горячая рука прошлась под тесными джинсами, обхватывая ягодицу, а потом ловко, Настя не заметила как, спустила деним до коленок, дальше одним движением избавляя от ненужной ткани, та же участь постигла футболку. Ник окинул взглядом девушку, отодвигаясь на полшага, и снова его руки вернулись к пылающему телу. Девушка только и могла, что выгибаться навстречу и пытаться расправиться с пуговицами рубашки, упорно не поддающимися. А когда пальцы Ника прикоснулись к хлопку белого белья, Настя издала нечленораздельный звук, отставляя ногу в сторону.

Промелькнула мысль, что стоя должно быть неудобно. Она не была уверена, но всё-таки разница в росте была приличной, а сесть было некуда, кроме кухонного стола. До него надо добраться, девушка же уже висела на Нике, слишком сосредоточенная на собственном удовольствии, чтобы сдвинуться с места.

— А… — Настя попыталась выговорить вопрос, но вместо этого простонала, слушая и не веря, что этот сладкий звук принадлежит ей.

— Не сейчас, Стасенька, не сейчас, — слышала она сквозь туман и расплывающиеся точки в глазах.

Потом настигшая её лавина наслаждения не дала Насте не только слышать, но и дышать. Несколько простых движений руками, и она окончательно повисла на шее Ника, стекая по его телу, понимая краем сознания, что держится на ногах не своими усилиями. Хлопок вернулся на место вместе с сознанием Насти, она, моргая, смотрела на Ника. Одной рукой он держал девушку, прижимая к себе, а другой убирал от её лица волосы.

— Видишь, можно без поцелуев, — он спокойно подмигнул и осторожно выпростался из рук Насти, всё ещё аккуратно придерживая девушку.

— Так не считается, — пробубнила недовольно Настя, ей снова стало неловко. Выходило, Ник сделал ей приятно, а она? Теоретически девушка отчётливо понимала, что нужно сделать, а практически решиться было сложно. Тем более с Ником. Откуда бралась эта неловкость, жгучее смущение, она не знала, не маленькая ведь, всё понимает.