* * *

Мне не очень‐то нравились сюрпризы. Я была из тех, кто строит планы, чтобы построить планы. Но собиралась исправиться, расслабиться и забыть о контроле. По крайней мере, с ним.

– Как прошла неделя? – спросил он, пока мы ехали.

– Неважно, – призналась я.

– Что такое?

Причин было много.

– Кажется, мои родители разводятся.

Я впервые в этом призналась – даже себе.

– Мне жаль. Это тяжело. Но почему ты так думаешь?

Я вздохнула:

– Потому что они не ругаются, только когда находятся порознь.

– Это плохо. Очередной пунктик в списке того, что ты не можешь контролировать, но хотела бы?

Я снова вздохнула:

– Это точно. Я некоторое время пыталась, но теперь понимаю, что это не в моих силах. – Я покачала головой. – Давай не будем сегодня об этом. Поговорим о чем‐нибудь приятном.

– Например?

– О том, что Мэдди и Лет наконец‐то пошли на свидание.

Он улыбнулся:

– Лет давно ждал.

– Правда?

В животе вновь запорхали бабочки.

– Ты понятия не имеешь сколько. – Он мне подмигнул. – Но благодаря этому история стала лучше, верно? Неспешность. Напряжение.

Я засмеялась.

Сет подъехал к магазину, и я увидела Максин за стойкой с кассой.

– Тебе нужно заправиться? – спросила я.

– Нет, просто заскочу за перекусом, прежде чем отправимся дальше.

Он припарковался и заглушил машину.

– Можно подождать в машине? – спросила я.

Он нахмурился.

– Я дам тебе денег, но сама не пойду, – добавила я.

– Во-первых, я заплачу сам. Ты что, считаешь, это дружеская вылазка? И во‐вторых, почему ты не хочешь идти?

– Просто… Максин… – Я поняла, что он мог и не знать ее имени. – Мы с этой кассиршей не ладим.

Он усмехнулся:

– Ты такая не одна.

– В смысле?

– Мне она тоже не нравится. Поэтому не заставляй меня идти к ней одному.

– Почему она тебе не нравится? Я видела, как вы в прошлый раз смеялись.

– Давай вспомню, как прошел наш разговор. Она говорит: «Ого, у тебя даже нет акцента». Я отвечаю: «Да, у вас тоже». И мы оба смеемся, пока я втайне ее проклинаю. И такое каждый раз.

Какой бы отвратительной ни была история, мне стало легче оттого, что я прислушалась к своему первому впечатлению и не дала ей денег. Я ничего ей не должна.

– Тогда почему продолжаешь сюда ходить? – спросила я.

– Я же не могу избегать всех мест, где мне хамят, иначе некуда было бы ходить.

Я сжала его руку:

– Извини.

Он пожал плечами. Так или иначе, не Максин сообщит Сету новость о моем выигрыше в лотерею – я собиралась остаться в машине.

– Обещаю, что пойду с тобой в следующий раз, но сегодня…

– Все нормально. Оставайся. Я сейчас вернусь. Он улыбнулся мне, поцеловал в щеку и отправился на встречу с Максин.

Когда он ушел, я прижала руку к щеке и широко улыбнулась.

Сет вышел с двумя большими бутылками лимонада и пакетом. Он поставил его себе в ноги и, когда я попыталась туда заглянуть, оттолкнул мою руку.

– Ну уж нет, придется подождать. Отчасти потому, что я знаю, как тебе не нравятся сюрпризы, но еще и потому, что Максин сегодня невероятно приставучая.

– Откуда ты знаешь, что мне не нравятся сюрпризы? Может, я их люблю.

– Когда ты нервничаешь, начинаешь разговаривать в пять раз быстрее обычного.

Я его пихнула, и он засмеялся. Оставшуюся часть дороги я старалась держать язык за зубами – не хотела, чтобы Сет понял, насколько он прав. Мое внимание было сосредоточено на нем, на нашем вечере, поэтому я не обращала внимания на вид за окном, пока он не заехал на парковку зоопарка.

– Мы идем в зоопарк?

– Здесь мы познакомились.

Сначала я подумала, что мы останемся сидеть в машине, уничтожать то, что лежало в пакете, и смотреть на главные ворота. И меня бы это более чем устроило. Но он открыл дверь.

– Стэн дал мне ключи.

Он достал из кармана связку и показал мне. Я улыбнулась.

– Ты ему не говорил, что это ради меня? Тогда бы он забрал их обратно.

Сет вздохнул. Как мило с его стороны привести меня сюда. Я не понимала этого, пока мы не оказались внутри. Сет осветил дорожки гирляндами из белых фонариков. Они были обмотаны вокруг перил, столбов, стволов деревьев, знаков… и меня. По крайней мере, возникло такое чувство, будто все мое тело светилось.

– У тебя сегодня не было уроков? – спросила я.

– Я приехал сюда с приятелями сразу после закрытия зоопарка.

Никто раньше не делал для меня ничего подобного. Глаза защипало, и я смутилась. Подхватив Сета под руку, я положила голову ему на плечо, пока мы шли.

– Ты вроде говорил, что это не будет грандиозным событием.

– Все верно. Просто небольшая прогулка.

– Спасибо.

– Оно того стоило, – сказал он.

Яркая дорожка привела нас к Ферме. Карусель и лошади тоже были освещены, и Сет прижал ладонь к боку одной из лошадей и жестом пригласил меня занять место.

– От этого у тебя тоже есть ключ?

– Да.

– Ого. Как ты нравишься Стэну.

– Я всем нравлюсь, Мэдди.

– Знаю.

Он засмеялся:

– Но он предупредил: если с нами что‐нибудь приключится, он скажет, что мы вломились.

– Ну здорово.

Я выбрала самую красивую лошадь и залезла на нее. Сет подошел к установленной в центре панели.

– Готова? – спросил он.

Я взялась за шест и улыбнулась ему.

– Готова.

Он повернул ключ. Из расположенных выше колонок полилась музыка, и моя лошадь рванула вперед. Сет запрыгнул на соседнюю. Пока карусель кружилась, я откинула голову и посмотрела на небо.

– Никогда не была здесь вечером. Тут потрясающе.

Лошадь Сета опускалась, а моя в этот момент поднималась.

– А у нее крутой радиус поворота, – заметил Сет. Теперь понимаю, почему после поездки на карусели детей тошнит.

– Тебя тошнит?

– Что? Нет! Это было бы совсем не романтично.

– А мы на этом детском аттракционе ради романтики?

– Нет, не совсем, зачем нам это? Детские аттракционы не для романтики, они для веселья. – Он встал на лошадь. – И для того, чтобы выпендриваться.

– Сядь, иначе Стэн скажет, что мы вломились. Сет опустился на металлический пол и прислонился к моей лошади. Лучше не стало. Лошадь двигалась вверх-вниз, толкая его. Сет усмехнулся. При этом он выглядел очаровательно, хотя, возможно, считал, что смотрится глупо. Наши взгляды встретились, и только я потянулась к его руке, как лошадь снова его толкнула. Сет сдался и запетлял обратно к панели. Карусель остановилась.

– Справа от тебя есть мусорка, – подсказала я.

– Да меня не тошнит. И я знаю, где находятся мусорки. Я здесь работаю.

Он протянул мне руку, и я ее взяла.

– Было весело.

– Мы еще не закончили, Мэдди.

Он повел меня к паровозу. Каждый вагон освещался кучей фонариков.

– Ты самый лучший, Сет Нгуен.

– Обычно я не стараюсь, но в этот раз пришлось потрудиться.

Я улыбнулась. Он сел на место кондуктора. В вагончике за ним лежали одеяла и подушки.

– Все на борт, – объявил он. – Я напомню некоторые правила. Разрешено стоять в паровозе. Если хочешь свесить руки и ноги, пожалуйста, свешивай.

Я села, и он трижды дал свисток. Снял с держателя рацию и заговорил в нее. Его голос отдавался эхом.

– Во время этой вечерней поездки вы не увидите животных, они все спят. Коровы, кролики, утки, козлы, эму, муравьеды – особенно муравьеды. Но это не главное. Наш вечерний поезд ведет в местечко, где творится волшебство.

– И что за волшебство? – спросила я. С той секунды, как он появился на моем крыльце, улыбка не сходила с моего лица, и щеки уже начинали болеть.

– Волшебство не объяснить. Его можно только ощутить.

Паровоз завернул за угол, и я с трудом рассмотрела впереди тоннель. Он был совершенно черным, почти пугающим. Я думала, Сет подключит фонарики и в тоннеле, но он этого не сделал. Когда поезд в него заехал, свет от фонариков, украшавших паровоз, отразился от белых цементных стен. Затем паровоз замедлился и остановился в середине тоннеля. Сет спустился и подошел к служебному вагону.

– Что ты делаешь? – прошептала я.

– Что я сказал насчет волшебства?

– Хорошо, жду, когда же оно придет.

Он с чем‐то повозился, и над моей головой загорелся яркий голубой свет. Я повернулась ко входу и увидела, что свет падает на повешенную в конце тоннеля простынь. Прежде этой простыни здесь не было. Если бы мы не остановились, то проехали бы прямо через нее.

– Мы будем смотреть фильм? – спросила я.

– Возможно.

Иногда в амфитеатре устанавливали проектор и транслировали обучающие фильмы.

– Про животных? – спросила я.

– Наверное, его можно назвать своего рода животным… с другой планеты.

– Что?

Сет потянулся к пакету и достал самую большую упаковку моих любимых арахисовых драже.

– «Инопланетянин».

Я засмеялась.

– Ты идеален.

Он слегка покраснел и забрался в первый вагон, а я осталась в вагоне позади него. Вагоны были маленькими – детскими. В каждом установлены два сиденья лицом друг к другу. Поэтому, чтобы смотреть фильм, нам пришлось сидеть в разных вагонах, но мне очень хотелось к нему. Жаль, мы не могли сидеть бок о бок. Похоже, он думал о том же, потому что откинул голову назад.

– Это я совсем не продумал, – сказал он.

Я потянулась и игриво ударила его по плечу.

На экране начался фильм. Я разложила в своем вагоне подушки и одеяла и устроилась поудобнее – казалось, я находилась в своей комнате, в креслекоконе. Мне ни разу не приходилось смотреть фильм в такой крутой обстановке.

Фильм был старым, но прелестным. И инопланетянин был очаровательным. Но Сет сидел напротив меня, поэтому я все время отвлекалась. Я ощущала каждое движение его тела, чуть ли не каждый выдох и вдох. Мы не добрались даже до середины фильма, а я уже поняла, что с треском провалила бы опрос по нему, если бы мне такой устроили.