Средний ящик письменного стола был не заперт. Именно здесь женщины держат обычно свои личные вещи: губную помаду, зеркало, гребень, салфетки и даже иногда дорогие для них письма. Гиацинта пошарила в ящике и в глубине нащупала конверт, перевязанный резинкой. Внутри конверта находились листки, исписанные почерком Джеральда и присланные по домашнему адресу Сэнди.

Гиа прочитала при свете фонарика:

Сэнди, ты не представляешь, что делаешь со мной. Я хожу по улицам и каждый день думаю о тебе. Почему ты не здесь, не со мной? Еще один собор, мерзкая дождливая ночь в забытой Богом деревенской гостинице и большая кровать, в которой нет тебя.

Гиацинта словно обезумела, но ее гнев и ненависть обратились на Сэнди, а не на Джеральда.

– Ты жила в моем доме две недели. Ты видела моих красавцев детей, ты шарила в моих вещах! – выкрикнула Гиацинта. – Совала нос в мои книги, в мою почту! Вынюхивала мои секреты, мои тайны!.. Ты и он – вы оба смеялись надо мной, и как же ты хотела занять мое место, жить моей жизнью! И если тебе удастся, ты это сделаешь, добьешься этого, все сожрешь, словно термит!..

Гиацинта смахнула на пол настольную лампу, смела со стола бумаги, пресс-папье, телефон и столкнула на пол компьютер.

В комнате Джеральда она проделала то же самое. Это была ничтожно малая месть за оскорбление, за боль, которую он ей причинил. Стоя посреди комнаты и мстительно улыбаясь, Гиацинта представила себе его лицо – лица их обоих, – когда утром они обнаружат этот разгром.

Затем пришел страх. Если они вдруг сейчас войдут сюда и застанут ее – нет, к этому она не готова. И Гиацинта сбежала по ступенькам, споткнувшись, упала на траву и уронила сумочку, откуда высыпалось все ее содержимое, а затем с ушибленным и окровавленным коленом кое-как доковыляла до безопасного места – до своей машины.

Весь дом был затемнен, только в гостиной горела лампа, при свете которой читала книгу няня. Гиацинта заплатила ей, ответила, что у нее с коленом, и выяснила, что дети уже давно спят. Нет, Джеральд домой не приходил.

В постели она испытала страшное ощущение. Как будто после мучительных усилий наконец одержала победу – достигла вершины и, глядя вниз, увидела далекое, темное и мрачное ущелье. Что будет дальше? Саднило разбитое колено, ныло утомленное тело, а она лежала и думала, как будут развиваться события.

Ее разбудили ночные звуки. Вначале это были сверчки, а затем телефонный звонок. Аппарат находился возле того края кровати, где спал Джеральд, но сейчас мужа там не было и, пошарив рукой, Гиацинта схватила трубку. Если он все-таки пришел домой, то должен быть в другой спальне, куда она тотчас и побежала.

– Вставай! Пожар! Только что звонил Арни.

– Что? Что? – пробормотал Джеральд.

– Пожар! Горит офис.


После завтрака Гиацинта отвела детей к Мойре и поехала в офис. Здесь столпились зеваки, и все было запружено машинами. Кроме пожарных, сюда съехались полицейские и машины «скорой помощи». Некогда элегантное здание представляло сейчас печальное зрелище. Каменные стены почернели, деревянная отделка сгорела, оконные стекла растрескались и выпали, деревянная кровля провалилась.

«Теперь они так и не узнают, что я сделала с их столами», – подумала Гиацинта, и сердце ее сжалось, когда она увидела беднягу Арни, смотревшего на руины своей «маленькой жемчужины».

– Ах, Арни, мне очень жаль! Как это произошло?

Пахло гарью, дым разъедал глаза. Арни беспомощно посмотрел на Гиацинту красными воспаленными глазами.

– Что-нибудь уцелело?

– Нет, ничего. Только хлам. Обугленные вещи… И никто ничего не знает. Известно, что сигнал о пожаре не сработал. Там сейчас копаются и пытаются разобраться. Может, короткое замыкание… Джеральд разговаривает с людьми. Я вышел подышать свежим воздухом. Что делать – что случилось, то случилось.

– Вы так гордились этим, – мягко сказала Гиацинта. – Это было действительно красивое здание.

– Я пригласил одного из лучших архитекторов страны и много заплатил ему. Хотел чего-то классного, но не кричащего, как это случается в нашем городе. Боялся довериться собственному вкусу. Я ведь не такой, как Джеральд. У меня нет вкуса, и я это знаю.

Гиацинта поцеловала Арни в щеку. Ей хотелось плакать от жалости к нему.

– Вы можете восстановить здание. Ведь оно застраховано.

– Не знаю. Мы с Джеральдом подумывали о том, чтобы начать дело во Флориде. Может, теперь продадим практику и двинемся туда. К счастью, все карты наших пациентов хранились в несгораемых сейфах, – добавил Арни.

– Флорида? Двинетесь во Флориду?

– Разве он вам не говорил? Наверное, хотел удивить вас. У нас есть возможность купить там практику. Очень большую. Мы надеемся справиться.

Гиа потрясли его слова.

– О, но вам понравится, Гиа. Там нет суровых зим, хорошие частные школы для Эммы и Джерри, если пожелаете. Можно приобрести большой дом недалеко от моря. Мне не нужен дом – значит, он будет ваш. – Арни замолчал, ожидая ее ответа, но, так и не дождавшись его, продолжил: – Там широкое поле деятельности для хирурга. Вы сможете отложить хорошую сумму на черный день для детей. Ведь неплохая идея, а?

– Да, – неуверенно подтвердила Гиа.

Арни сменил тему разговора.

– Пожар был страшный. Представляете, когда я приехал сюда после двух часов, дым валил такой, словно горел целый город. Серые и багровые клубы, как при бомбежке. С пожаром воевали, наверное, часов до семи. Нужно отдать должное этим ребятам. У одного из них сломана рука, еще двое попали в больницу: наглотались дыма.

Гиацинта посмотрела на почерневшие стены. Одна проблема накладывалась на другую. Вчера она была охвачена яростью и горечью, а сегодня новый поворот судьбы. Гиа все еще смотрела на обугленные стены, когда подошел Джеральд.

– Здесь как на войне, – сказал он Арни. – Едва ли один из тех парней выживет. Провалился пол, и он полетел вниз, где все полыхало.

Арни покачал головой.

– Что спровоцировало пожар? Я слышал, что грызуны – мыши или белки – могут перегрызть провод и тем самым вызвать пожар.

– Причина не обязательно связана с электричеством.

– А с чем же? Где начался пожар?

– Пожарные не уверены, но, возможно, в моей комнате. Прибыв туда, они заметили следы беспорядка. Вещи были сброшены на пол.

– Но кто мог туда проникнуть? Сигнал тревоги взлома не прозвучал.

– Ну, они еще займутся расследованием этого факта.

До сих пор Джеральд не показал, что заметил присутствие Гиа. И вдруг мрачно обратился к ней:

– Ты бы разузнала, может, нужно чем-то помочь этому бедняге или его семье, Гиацинта. У него маленький сынишка и беременная жена. Вот его имя.

– Он не выживет? – спросила она.

– Он рухнул в подвал и ударился головой о цементный пол. Нет, он не выживет, а если бы и выжил, то остался бы инвалидом. – Джеральд снова обратился к Арни: – Ты можешь войти туда? Ты нужен людям из страховой компании.

Возвращаясь на машине домой, Гиацинта проговорила:

– Помоги мне, Господи!

Она изо всех сил сжимала баранку. Ее мозг напряженно работал.

«Ты выкурила несколько сигарет, это верно. Но ты смяла и загасила их. Ты ведь человек аккуратный».

И вместе с тем существует такая штука, как несчастный случай. Нечто непреднамеренное. Нечто такое, о чем человек забывает, как, например, о необходимости постоянно смотреть на дорогу или выключить газ духовки. Нельзя осуждать хорошего человека, если с ним произошел несчастный случай.

«Нет, я уверена, что нигде не оставила непогашенной сигареты. Соберись, Гиацинта. Ты не виновна в этом пожаре.

А ты полностью в этом уверена? Ты действительно загасила их? Ты помнишь, что видела пепельницу? Думай. Думай!»

Вернувшись домой, Гиацинта выпила на кухне три чашки кофе. За окном виднелся сад, который разбил ее отец. Если бы дорогой, мудрый, благоразумный, тихий Джим был жив, он придумал бы, как выпутаться из неприятностей. Гиацинта почти воочию слышала его голос, когда он сидел вместе с Эммой накануне их отъезда во Францию. Гиа встала и открыла дверь на заднюю террасу. Потрепанная кукла Эммы валялась на полу, а новый двухколесный велосипед Джерри был прислонен к стене.

Родной дом! Боже милостивый, неужели такая тварь, как Сэнди, разрушит его? Наверняка Джеральд тоже этого не желает. Это всего лишь противная, но преходящая ситуация. У мужчин такое бывает, но от женщин зависит, чтобы это не стало концом света. Кто знает, может, такие грешки, ведомые или неведомые для Францины, были и у Джима? Это возможно даже в таком спокойном, безмятежном браке, каким был брак родителей.

«Как странно, что я еще вчера пребывала в ярости, испытывала муки ревности, а сейчас ничего подобного не чувствую. Я уязвлена, но ощущения у меня совершенно иные.

Но я упряма и всегда была упрямой. Когда на море начинается шторм, что делают люди? Задраивают люки и устанавливают паруса. Поэтому сейчас я должна выпрямиться и пошевелить мозгами. Что мне делать дальше?

Завтра первый школьный день. Джерри пойдет во второй класс, а Эмма – в подготовительную группу. Это большое событие для каждого из них. Им нужно внимание и участие. Джеральд сейчас не в том настроении, так что я должна заменить его. Сегодня необходимо приготовить новые носки для Джерри и сводить обоих к дантисту. Наконец, устроить вечером специальный обед и показать рассерженному человеку, что буря понемногу утихает».

Приняв решение, Гиацинта сделала все, чтобы воплотить его в жизнь. Однако Джеральд обедать домой не пришел. Уже поздно, когда Гиацинта была в постели, она услышала, как он поднялся по лестнице и направился в свободную спальню.

Утром Гиацинта остановила мужа у двери, когда он собирался уходить.

– Мы не можем жить, избегая друг друга. Нам нужно поговорить.

– Не сейчас.

– В таком случае хоть скажи, как обстоят дела у того бедняги…