Елена Архипова - Право на счастье

Сама ко мне пришла. Лёшку увидела и на колени упала. Я её тогда даже в клинику отвела, закодировала от пьянки. Она сама попросила, сказала, что иначе не справится. Больше года Вика не пила. Даже с мужчиной стала жить. Шуриком из соседнего дома. Лёшку они стали на выходные брать, когда Вика уже полгода не пила. Он, знал, что она его мама. Называл её "мама Вика", а меня "мама Ника". Я, когда первый раз Вике с Шуриком на выходные Алёшу отдала, места себе не находила. Весь вечер у них под окнами просидела, в кустах, чтоб они меня не видели. Никак поверить не могла, что всё хорошо будет.

Вот там, в тех кустах меня и застал Митя, точнее, его Мухтар. Митя вышел выгуливать Мухтара, вот Мухтар и сделал свои дела мне в кроссовки. Животное же не виновато, что там, где надо лапу задирать, стоит кто-то. Митя долго извинялся, потом до дома меня проводил. Мы встречаться с ним начали, я сразу всё честно ему про Лёшку рассказала. Он не против был.

В тот вечер Вика пришла за Лёшей радостная, возбуждённая вся.

– Вика, ты чего такая?

– Ника не начинай! Какая "такая"?

– Взбудораженная вся.

– Нормальная я! Не придирайся.

– Вик, ну я же вижу. Хочешь, я не пойду сегодня никуда? Посидим, чайку попьем. Ты ночевать у нас останешься. Знаешь, как Алёша рад будет.

– Ника, ты не забыла, что это я старшая сестра? Так что выключай режим "наседка" и иди в свой ресторан!

Ох, зря я тогда не прислушалась к своим подозрениям. Ведь знала же, что такое настроение, без повода радость и возбуждение, у Вики всегда было перед её запоями. Не верила я тогда, что Вика опять, спустя столько времени, сорвётся в запой. Ведь хорошо же всё у неё было. Работу нашла, Шурика, собиралась Алёшку себе возвращать.

Не надо было мне тогда Вику из дома выпускать и в ресторан идти. Ну, подумаешь, закрыла бы дверь на ключ! В первый раз что ли? Я всегда так делала, когда надо было Вику остановить и вывести из запоя.

Я и сама тоже взбудораженная была. Митя тогда меня в ресторан пригласил. Повод придумал – семь месяцев, как мы встретились. А на самом деле он мне тогда в ресторане предложил замуж за него выйти. Красиво так всё придумал. Кольцо подарил, с голубым камешком, сказал, что у меня глаза такого же цвета. Придумал, конечно, камешек ярко-синий был, а у меня глаза блёклые, не понять серые или голубые.

Я согласилась.

Мы уже к дому подходили, когда я увидела мигалки полиции и скорой. Стояли они у подъезда, где Вика жила.

Я не помню, как в их квартире оказалась.

Было много людей, мне что-то говорили, спрашивали. Помню только, много крови. Кровь была везде: на кухне под столом с бутылками.

Бутылки? Откуда они там? Вика же с Шуриком не пьют.

В прихожей на полу большая лужа крови, на стенах. Это кровь одного человека? Или…

Внутри меня всё каменеет.

На двери в спальню отпечаток руки. Ярко-красный на белом.

И вдруг я чувствую, что меня обхватывают детские ручки. Лёшка плачет и молчит. Почему он молчит? Кровь? Почему у него на ручках кровь?

– Лёша, где больно?

Он только плачет и мотает головой.

Мне потом уже в полиции рассказали, как всё было. Полицию, кстати, соседи вызвали, когда услышали пьяный скандал. В кои-то веки полиция приехала во время. В том смысле, что Шурик в пьяном угаре не успел убить ребёнка.

Первую он Вику пырнул ножом, это её кровь была везде. Она кричала, звала на помощь, в спальне, где Лёша спал, спряталась. Шурик на соседа отвлёкся, который пытался его за стол позвать. На кухне под столом уже кровь соседа была. А потом полиция приехала. Квартира Вики и Шурика на первом этаже была. Окна низко, в квартире свет горел, вот полицейские и увидели Шурика с ножом. Дверь и ломать не надо было, она открыта была. Вошли, Шурика скрутили. Соседа он сразу насмерть, а Вика ночью в больнице умерла.

Шурик, когда в камере очухался и понял, что натворил, выл, говорят. Только что теперь выть то…

На суд я не пошла. Не могла я в его глаза смотреть, я не меньше его виновата в смерти Вики, а посадили только его.

Кольцо я Мите потом вернула. Не имею я права ни кого, кроме Алёши, в свою жизнь впускать. Я слово маме дала. А Митя он хороший, он добрый, и он обязательно найдёт себе другую девушку, без ребёнка и не убийцу.

Самолет из Брюсселя приземлился на 15 минут раньше. Кирилл, зная обязательность Сергея, не стал звонить ему рано утром из Брюсселя с напоминанием. Он был уверен, что друг и так всё помнит. У Кирилла была только ручная кладь, которая сейчас под завязку забита бельгийским шоколадом.

Поулыбавшись со стюардессами на прощание, Кирилл двинулся к выходу из аэропорта. Не увидев Сергея в толпе встречающих, он удивился и решил выйти на улицу, после замкнутого пространства самолета хотелось простора и воздуха. Решив, что друг опаздывает, Кирилл вышел на улицу, набрал полную грудь воздуха и поперхнулся им от удивления, увидев микроавтобус друга и Сергея внутри. Тот сидел в салоне и разговаривал по телефону. Но Кирилла удивило другое, удивило его выражение на лице друга. Нежность, легкая улыбка, смущение даже. Кирилл знал, что после того случая на последнем курсе института, Сергей больше не встречался с девушками. Женщины и секс в жизни друга были, но с теми дамами не говорят по телефону с такими лицами. А потому:

– Кто ты, прекрасная незнакомка? – этот вопрос Кирилл задал, открывая дверцу микроавтобуса.

Сергей от неожиданности вздрогнул, проворковал в рубку "Извини, я перезвоню" и уже другим, привычным голосом Кириллу:

– И тебе привет! Я перепутал время прилёта?

– Нет, пилоты были нашими, местными, а потому мы возвращались короткой дорогой. Привет!

Друзья рассмеялись и пожали друг другу руки.

– Серый, поехали уже, а? Спать хочу, умираю!

– Кир, да поехали, поехали! Рассказывай!

Кирилл и Сергей дружили с детства, выражение "с одной песочницы" – это точно про них. Кирилл был совладельцем компании, но мозгом, идейным вдохновителем и двигателем идей всегда был Сергей.

Кирилл же в компании отвечал за другое. За безопасность, в первую очередь самого Сергея, за безопасность его идей и разработок. И он же летал, вот как в этот раз, на финальные переговоры. На те, где требовалось только подписи уже поставить и потом бумаги привезти.

Сергей был строгим шефом и кнутом. Просто потому, что Сергей был очень требователен к себе, а потому, и к подчинённым. Он не прощал глупости и вранья. Все знали, если уж ты кутил всю ночь, а потому не сделал свою работу, то уж лучше сам приди и сознайся. Может быть, Сергей и простит, и даже не уволит. И упаси тебя Бог придумывать версии, почему ты не сделал свою работу. Сергей всё равно узнает правду, и тогда уж точно можно сразу собирать свои вещи и уходить с волчьим билетом. Хорошей рекомендации не жди.

А вот за пряниками – это всегда к Кириллу, хотя и от него дождаться этих самых пряников тоже было не просто. Как бы сейчас Кирилла не разрывало изнутри от любопытства и желания задать вопрос, он знал, что Сергей не будет сейчас трепаться о личном. Для друга дело всегда было в приоритете. Нет, он уважал личную жизнь других, не имея своей семьи, он ценил и уважал это у других. Но с Кирилла он всегда требовал, как с самого себя. А потому Кирилл уже по дороге в офис начал рассказывать, как всё прошло в Брюсселе. Основные моменты были проработаны здесь, дома, но были всякие мелочи, которые тоже занимали много времени. Вот утрясанием всех этих мелочей всегда и занимался Кирилл.

– Серёг, мы оба знаем, что все точки над нужными буквами у нас ты расставляешь. А я ж так, запятые, двоеточия и прочие знаки препинания, – хохотал Кирилл каждый раз после того, как Сергею удавалось очень выгодно продать их очередную новую игру.

– Ага, ты ещё скажи, что они все обалдевают от моей неземной красоты!

– А и скажу! Это ж не ты у нас "рыжий, рыжий, конопатый"! – поддакивал Кирилл, намекая на свои огненно-рыжие волосы и лицо, сплошь покрытое конопушками.

– Ну что ж, отлично поработал! – подбил итог поездки Кирилла уже в офисе Сергей, – теперь заслужил отдых! Могу даже дать тебе завтра выходной.

– Ой, ну какой всё-таки у меня добрый барин! – Кирилл дурашливо сложил ладони и прижал к груди.

– Да знаю ведь, что налакались вы с тем французом бельгийского пива! – рассмеялся Сергей, – поберёг бы ты свою печень, холоп!

На что Кирилл только отмахнулся и полез в чемодан за шоколадом.

– На, держи, сладкоежка! – Кирилл знал любовь друга к бельгийскому шоколаду, – вот новинка у них, на всех каналах по телеку реклама идёт.

– С лавандой? – Сергей удивлённо рассматривал этикетку.

– Ну, согласен, странно, но вкусно. Пришлось даже попробовать, прежде, чем купить. На какие только жертвы не пойдёшь ради лучшего друга!

– Кир, я всегда знал, что ты тоже любишь шоколад! Не переживай, я никому не расскажу! – поддел Сергей друга.

– Так, ну, раз официальная часть закончена, то теперь рассказ с тебя. Я должен знать, как у тебя всё прошло в пятницу! Неужели это Софа настолько хороша, что ты сегодня вместо того, чтобы кинуться мне на грудь у ворот прибывающих, сидел и ворковал по телефону, пропустив, прибытие моего рейса.

Сергей начал свой рассказ с подслушанного разговора в парке подруг Софы, с обсуждением его. Когда он пересказал свой разговор с подругами, где он намекал на продолжение вечера с ними в более тесной компании, сопроводив их тем же придыханием и облизыванием губ, Кирилл хохотал, сложившись пополам.

– Серёг, вот злой ты, всё-таки, человек! Ну ты представляешь, девушки в туалете уже настроились на незабываемую ночь с тобой, а ты тупо сбежал! Скажи теперь, эта девушка хоть того стоит? – Кирилл посмотрел на друга уже серьёзно.