Остаток рабочего дня прошел как в тумане. Я не могла ни на чем сосредоточиться, а в голове крутился один единственный вопрос: "Что делать"?

Работала я в агентстве по трудоустройству уже три года. Случайно сюда попала. Валентина Сергеевна, с которой я занималась в тренажерном зале, устроила меня сюда, а вскоре после этого тренажерку пришлось бросить. Антон сказал, что я и без этого нахожусь в прекрасной физической форме и что то время, что я трачу на спорт, лучше потратить на него. С тех пор все мое время стало уходить на Антона.

Так вот Валентина Сергеевна предложила мне это место, сообщив, что одна из сотрудниц, вышла замуж и переезжает в другой город.

Желающих попасть на работу в агентство было много, но Валентина Сергеевна замолвила перед начальством словечко и меня в обход других взяли на работу. Белая зарплата, такая актуальная сейчас, оплачиваемый отпуск и больничный, а еще и за квартиру платить не надо было, так как я жила у Антона. Все было замечательно. Было.

Работать с людьми мне нравилось, каждый день новые лица, а так же постоянные наши посетители, находящиеся в вечном поиске, куда уж без них, а еще и коллектив замечательный, понимающий, сочувствующий и входящий в положение. Мы много раз друг дружку подменяли, замещали, прикрывали, понимая, что все мы живые люди и у каждого могут быть обстоятельства.

Полгода назад, Марья Петровна, добрейшей души человек, в возрасте семидесяти пяти лет, ушла на заслуженный отдых. Она держалась до последнего. Мы все плакали, провожая ее.

На смену Марье Петровне, пришел Игнат Эдуардович, статный мужчина. Наши выяснили, что ему тридцать восемь лет, разведен, имеет десятилетнюю дочь.

Надо ли говорить, что все в отделах, резко стали прихорашиваться? Макияж, одежда, причем как холостые, так и замужние сотрудницы, причем всех возрастов, поддались обаянию нового директора. Лично я всеобщего восторга и обожания не разделяла, вечно хмурый, чем-то недовольный, с пронизывающим, укоряющим взглядом. Глянешь на Игната Эдуардовича и сразу себя в чем-то виноватой чувствуешь и начинаешь копаться в памяти, что и когда сделала не так.

С приходом нового директора, с дисциплиной стало жестче, отпрашиваться стало тяжелее, но, как и прежде мы друг друга прикрывали. Зато с приходом Игната Эдуардовича, нам заменили компьютеры, исчезли годами стоящие сломанные принтеры, а вместо них появились работающие. До этого у нас всегда была напряженка с картриджами, а теперь у каждого сотрудника были запасные, да и с канцелярией проблем больше не возникало.


В приоткрытую дверь, залетел маленький сверток. Поднявшись и выйдя из-за стола, подняла его. Внутри оказался медальон Антона. Выскочила в коридор, но там уже никого не было. Значит, Антона действительно похитили.

Звонок телефона, заставил подскочить на месте и схватиться за сердце. Схватив телефон, обнаружила, что звонит Маша.

— Ир, к тебе подъехать, помочь вещи собрать?

— Не надо.

— Уверена, что тебе не понадобится моральная поддержка, да и оборону держать вдвоем намного легче.

— Маш, я сама, — произнесла безжизненным голосом, чувствуя, как к глазам подступают слезы. Похоже, я только сейчас стала осознавать, что могу больше никогда не увидеть Антона. Несмотря на то, что мои чувства к нему остыли, я волновалась и переживала за него.

— Ир, он тебе звонил? Уговаривал остаться?

— Маш, давай потом поговорим, я еще на работе.

— Хорошо, но он тебе звонил?

— Нет. — Прикрыв глаза, почувствовала, как по щекам побежали слезы.

— Ты из-за этого так расстроилась? Ирка, не смей плакать, жалеть и уж тем более поддаваться на уговоры и возвращаться. Раз решила рубить, так лучше это делать сразу. Ладно, работай, до встречи, я на связи, — Маша отключилась.

В квартиру к Антону в любом случае придется идти. А идти не хотелось, что если бандиты меня именно там поджидают? Украдут, так же как и Антона и будут с родителей выкуп требовать. Почувствовав озноб, поежилась.

— Ирина Анатольевна, с вами все в порядке? — Я не могла не узнать голос директора. И вот почему он именно сейчас решил меня навестить? Проверяет, не сбежала ли я раньше на пятнадцать минут со своего рабочего места?

— А что со мной может быть не так? — Смахнув со щек слезы, повернулась к нему.

— Вы плакали?

— Соринка в глаз попала, — серый прищур глаз казалось, проникал в самую душу, только вот Игнату Эдуардовичу на этот раз до истины не докопаться, фантазии не хватит.

— Что-то серьезное? — Вот спрашивается, что он ко мне пристал? Зашел, отдал документы и вышел, так нет, допрос с пристрастием решил устроить. На что он надеется? На то, что я сейчас ему в жилетку поплачусь? Так у него ее нет. А может это простое любопытство, и Игнату Эдуардовичу ничто человеческое не чуждо? Только, скорее всего это всего лишь банальная дежурная фраза. Увидел, что глаза сотрудницы на мокром месте, вот и поинтересовался.

— Вы мне документы принесли? — указала взглядом на папку. На вопрос директора решила не отвечать. Лгать не хотелось, а правду я сказать не могла.

— Да, всех этих людей надо будет внести в базу. Завтра последний день месяца, — синяя папка перекочевала в мои руки.

— Хорошо, завтра с утра я сразу же этим и займусь, — положив папку на стол, села и невидящим взором уставилась в монитор.

— Может вас подвезти? Выглядите вы, что-то Ирина Анатольевна, не очень.

— Спасибо за комплимент, но я лучше прогуляюсь, — мельком глянув на Игната Эдуардовича, вновь уставилась в монитор.

Директор еще какое-то время постоял, я явственно ощущала на себе его взгляд, а потом ушел, и я смогла нормально вздохнуть, после чего отключив компьютер, убрала в стол документы. Закрыв кабинет, и махнув на прощание нескольким сотрудникам ручкой, отправилась домой к Антону.

Шла медленно, торопиться было некуда, меня никто нигде не ждал, а в квартиру и вовсе идти не хотелось. Во мне проснулся животный страх, словно в квартире или же рядом с ней меня поджидала ловушка.

Подходя к дому, стала озираться по сторонам, не идет ли кто за мной, а затем, зайдя в подъезд, на предельной скорости, перепрыгивая через ступени, добежала до третьего этажа и, открыв дверь, проскользнула вовнутрь.

Сердце колотилось в груди, как сумасшедшее. На цыпочках пройдя в кухню, и не обнаружив там никого, прошла в комнату, в одну, в другую. Как оказалось, в квартире я была одна. От перенапряжения меня трясло. Поняв, что не смогу здесь находиться, стала поспешно складывать в сумку вещи.

Звонок телефона резанул по ушам. На ватных ногах, дошла до коридора. Входящий звонок был от Антона. Может проигнорировать? Могу же я не услышать? Телефон замолчав, зазвонил с новой силой. Пересилив себя, приняла вызов.

— Надумаешь переезжать к Маше, завтра и она, как сегодня Антон, ночевать домой не придет.

После такого заявления, ноги отказались меня держать. Сев на пол, зажала рот ладонью, потому что наружу рвался крик отчаяния. Они что, действительно следят за мной или же телефон на прослушке?

— Родителям ни своим, ни его не смей ничего рассказывать, в противном случае получишь труп Антона. Еще раз повторяю, никто ничего не должен знать, в том числе и полиция.

— Хорошо, я никому ничего не скажу, — голос у меня заметно дрожал.

— Вот и молодец. Теперь по поводу денег…

— У меня их нет.

— Так найди.

— Вы требуете нереальную сумму. Сто тысяч это максимум, который я могу вам отдать, и не в евро, а в рублях.

— Да я бы за такие слезы даже заморачиваться не стал. Мне нужны миллионы.

— Я бы тоже от них не отказалась, — произнесла тихо, только меня расслышали.

— Все в твоих руках.

— Вы можете меня понять? Нет у меня таких денег. Нет, — я все-таки сорвалась.

— А ты подумай хорошенечко и достань, неужели жизнь Антона ты оцениваешь всего лишь в сто тысяч рублей? Скажу парню, какая у него жадная и скупая девушка.

— Мы расстались. Он мне никто. — Ни в силах больше говорить, отключилась. Меня сотрясали рыдания. Обняв колени, уткнула в них лицо. Раздавшийся телефонный звонок проигнорировала.

После того как мобильный звонил пять минут подряд, отключила звук, оставив лишь вибрацию. Теперь я сидела и наблюдала за тем, как телефон двигается.

Что я могла сделать для Антона? Ничего. Если пойду в полицию, то заявление о том, что он пропал, у меня все равно не примут, так как еще не прошло трое суток с момента его исчезновения. Рассказать в полиции о том, что Антона похитили и требуют с меня выкуп и возможно тем самым ускорить его смерть, я хотела меньше всего. Так хотя бы существует вариант, что узнав о том, что у меня нет таких огромных денег, похитители могут отпустить Антона.

А еще было страшно и за себя и за Машу. И зачем я только ей вчера позвонила? Маша, она же меня ждет. Утерев рукавом слезы и сделав несколько глубоких вздоха, подняла с полу до сих пор вибрирующий телефон. Надо же, уже тридцать шесть пропущенных звонков. Отключив входящий, набрала Машу.

— Ир, с тобой все в порядке? Ты почему на телефонные звонки не отвечаешь? Ты вообще, где?

— У Антона.

— Он тебя что, не отпускает?

— Маш, спасибо тебе за все, я не приеду.

— Ир, не дури. Раз решила уходить, уходи. Нечего кота за хвост тянуть, ничего хорошего из этого не выйдет.

— Маша, все не так.

— Вы помирились? Антон слезно просил у твоих ног прощение? — почему-то все никак не могла успокоиться Маша.

— Нет.

— Тогда почему ты все еще там?

— Маша, я тебе обязательно потом при случае все расскажу, — пообещала. Сразу же, как только весь этот кошмар закончится, добавила мысленно.

— Ловлю на слове. Встретимся в выходные.

— Маша, — взмолилась.