— Согласен на два месяца.

— Это произвол, — Пользуясь случаем, попыталась освободить ладонь, только вот сидящий напротив меня мужчина ее не выпустил, а наоборот, сжал сильнее.

— Ирина, а что тебя так смущает? Ты же сама говорила, что у нас все получится, а если получится, то и отрабатывать не придется. — Он что надо мной издевается? Мне стало неуютно под его взглядом. — Я что, тебя напугал или же посеял сомнения? — Стал допытываться он. — Ты готова отказаться?

— Нет, — произнесла тихо, качнув головой. — Нет. — Наши глаза снова встретились. — Я помогу вам.

— Какая ты смелая, — большой палец директора, едва ощутимо поглаживал внутреннюю сторону запястья, разливая по телу огненную волну. — Что я должен делать?

— Для начала не отвечайте на ее телефонные звонки, — я как завороженная наблюдала за мужским пальцем.

— Это будет сделать совсем несложно, в последнее время разговоры с Татьяной меня не только раздражают, но и выводят из себя. Так что игнорировать звонки своей бывшей для меня будет сплошным удовольствием. Что дальше?

— А дальше, полагаю, что она придет сюда или же заявится к вам на работу.

— Ты права, она непременно придет и скорее всего сюда, потому что орать на меня без свидетелей удобнее.

— Правильно, а то эти самые свидетели, чего доброго и в суде против нее могут показать, а ей это ненужно. И вот когда она придет сюда, обещайте мне, чтобы я не говорила вашей бывшей жене, чтобы не делала, во всем меня поддерживать и по возможности подыгрывать. — У меня в голове уже возникла одна гениальная идея, которая должна была обязательно сработать.

— Что-то мне уже страшно, не погорячился ли я, — у вас Ирина сейчас глаза так плотоядно сверкнули, уж не собираетесь ли вы съесть Татьяну? — Сидя на стуле и не сводя с меня насмешливого взгляда, Игнат Эдуардович подался вперед.

— Хотите, чтобы я с вами поделилась? — решила обратить все в шутку. — Вам ножку или ручку оставить?

— Да ну тебя, — махнув рукой, Игнат Эдуардович улыбаясь, откинулся на спинку стула и моя ладонь, наконец-то обрела долгожданную свободу. Улыбка невероятно преобразила Игната Эдуардовича и, несомненно, шла ему, она прогнала с его лица суровость, смягчив черты лица. Захотелось довершить образ и взлохматить Игнату Эдуардовичу волосы.

— Что-то не так? — Осторожно спросил он.

— Вам идет улыбка, я даже засмотрелась, — поняв, что сказала, смутилась.

— Буду иметь в виду. С завтрашнего дня вызывая к себе подчиненного, нацеплю на губы улыбку и на протяжении всего разговора, буду следить за тем, чтобы она не уходила с лица.

— Надеюсь, что вы шутите, — кинула на сидящего напротив мужчину, робкий взгляд.

— Ирина, определись, мне улыбаться или все же не стоит?

— Надо подумать. — Приложив палец к губам, сделала вид, что размышляю. — Если вы постоянно будете улыбаться, то вас в скором времени определят в другое учреждение, а нам назначат нового директора. Думаю, что весь наш женский коллектив, по головке меня за такую идею не погладит.

— Хочешь, я буду улыбаться только для тебя? — Моя ладонь вновь перекочевала в его, только теперь он ее не гладил, Игнат Эдуардович поднес ее к губам и поцеловал.

Легкий, невинный поцелуй, вызвал в теле волну жара, поспешно вернув руку, поднялась.

— Не думал, что ты такая трусишка, — наши глаза встретились. Игнат Эдуардович хотел меня, я отчетливо видела в его глазах разгорающуюся страсть. Меня бросило в жар, а сердце застучало в два раза быстрее, а еще заговорили гормоны, уговаривая меня поддаться чувствам и внезапно вспыхнувшей страсти, и использовать сидящего напротив меня мужчину по его прямому назначению. Получить удовольствие, а там уж как получится.

Наверное, что-то промелькнуло в моих глазах, потому что Игнат Эдуардович поднялся, а я не дожидаясь того чем могло бы все это закончиться, выскочила из комнаты. Прятаться особо было негде, поэтому дойдя до кухни, налила и выпила воды.

— И мне налей, — я чуть было не выпустила из рук пустую чашку. Вот как у директора получается столь бесшумно перемещаться по квартире? — Ира, не надо меня бояться и отгораживаться тоже не надо. — Он стоял совсем рядом, я это чувствовала, даже не поворачиваясь. — Если ты не захочешь, ничего не произойдет.

Так и не дождавшись от меня воды, Игнат Эдуардович налил ее себе сам, а я стояла, ни жива, ни мертва, сжав пальцами пустой бокал, размышляя о том, как же мне вести себя дальше?

— Не забудь маме позвонить. — На стол рядом со мной лег телефон. Взгляд на часы и я понимаю, что уже пора набирать мамин номер. Это ж сколько мы с Игнатом Эдуардовичем проговорили?

— Мам, привет, — прикрываясь телефоном, опустив голову, поспешила с кухни в свою комнату.

С мамой, как и вчера, разговаривала долго. Пришлось ей практически посекундно рассказывать, как прошел день. Мама поддержала большинство моих коллег по работе, и посоветовала еще раз обратиться к фотографу.

— Ирочка, может быть хотя бы глядя на фотографию, где ты лежишь вся в крови, у твоего Марата хоть что-то в душе сожмется, пусть он поймет и осознает, до чего он тебя своими поступками довел. Марата я твоего не видела, не довелось с ним пообщаться, а вот от Антона я такого не ожидала. Он мне казался таким приличным молодым человеком.

— Мама, — тормознула родительницу, потому что ее монолог мог затянуться надолго.

— Ладно, обсудим это при встрече, — неожиданно уступила она. — На данный момент нам надо с тобой решить более насущные проблемы. Ты уже решила, когда похороны, завтра или послезавтра?

— Я вообще-то не в курсе, — мать своим вопросом меня огорошила, я была к нему не готова.

— Ирочка, ну разве так можно? Ты что решила свести на нет усилия всех твоих друзей и коллег? — возмущалась мама. — Даю тебе десять минут на то чтобы определиться с днем похорон и с тем как именно ты умерла.

Мама отключилась, а я еще несколько минут сидела в задумчивости, зажав в руке телефон и понимая, что не могу самостоятельно принять решение, и что мне требуется помощь. Поднявшись, направилась в комнату к Игнату Эдуардовичу.

— К вам можно? — постучалась в приоткрытую дверь.

— Конечно, — дверь практически сразу же распахнулась. — Проходи. Поговорила с мамой? Как она?

— Спрашивает когда похороны и как именно я умерла, — пройдя в комнату, опустилась в ближайшее кресло.

— Похороны завтра, — ошарашил меня новостью Игнат Эдуардович, — мы решили сделать все по быстренькому и не тянуть с этим делом. Уж лучше чтобы Марат и Антон пришли на твою могилу. Согласись, что им не стоит участвовать в похоронах. Гробик-то мы будем пустой закапывать, причем уже завтра с утра, а то ведь днем может, и Марат объявиться и изъявить желание с тобой попрощаться.

Игнат Эдуардович говорил обычным голосом, словно завтра будет очередной обычный день, который ничем не отличается от предыдущих. А я слушала его, чувствуя, как леденеют на руках пальцы и кровь в венах стынет.

— Ира, — Игнат Эдуардович сев передо мной на корточки, стал растирать мои заледеневшие пальцы. — Давай ты сознание терять не будешь, а я тебе сейчас чая горячего заварю.

— Мне страшно, — произнесла тихо.

— Мне тоже, — директор усиленно растирал мои пальцы, периодически даже дыша на них и пальчики постепенно стали согреваться. — Может тебе лучше горячую ванну налить?

Перед глазами сразу же появилась картинка: полная ванна крови и я там плескаюсь. По телу прошла судорога, которая не осталась незамеченной.

— Не надо ванны.

— Как скажешь. — Звонок мобильника заставил нас обоих вздрогнуть.

— Скорее всего, это мама, — глянула на высветившийся номер. — Так и есть.

— Давай я с ней поговорю, — и прежде чем я успела отказаться, директор забрал из моих рук телефон. — Как маму зовут? — спросил он, принимая входящий вызов.

— Наталья Борисовна.

— Наталья Борисовна, это Игнат Эдуардович, Ирин директор.

— Что с Ирочкой? — в тишине комнаты, я отчетливо разобрала мамины слова.

— С ней все в порядке, видите ли, завтра с девяти до десяти часов утра состоятся похороны, известие Ирину немного подкосило, она, скорее всего не ожидала, что все произойдет так быстро, вот и перенервничала, но как понимаете тянуть нам нет смысла, так как время работает против нас.

— Я все понимаю, — Игнат Эдуардович включил громкую связь. — Ирочка-то как?

— Мам со мной все в порядке, — забравшись в кресло с ногами, обняла себя, пытаясь таким образом прогнать из тела холод.

— Хорошо. Что у нас по поводу второго вопроса?

— Игнат Эдуардович, я не буду ничего менять, — закачав головой, еще сильнее обняла себя. — Я не смогу.

— Наталья Борисовна, слушайте внимательно. Вчера выйдя на работу, Ира пробыла там час, после чего сославшись на головную боль, она отпросилась и ушла. Придя домой, она напилась снотворного, предварительно написав записку. Смерть наступила около полудня. Вы все запомнили?

— Да. Старческим склерозом я еще не страдаю.

— Наталья Борисовна, простите, я не хотел вас обидеть, я вообще совершенно не то имел в виду, — стал поспешно оправдываться директор, забавно было за ним наблюдать.

— Игнат Эдуардович, все в порядке, вы там присмотрите за Ирочкой.

— В этом можете не сомневаться, — серые глаза пробежались по мне.

— Вы не возражаете, если я завтра приеду?

— Мама, — я даже с кресла подскочила, решив завладеть телефоном.

— А я тебя и не спрашиваю. И вообще, я тебе завтра разрешаю напиться. Не каждый день можно посидеть на собственных поминках. — Услышав такое рухнула обратно в кресло.

— Приезжайте, вам адрес продиктовать?

— Нет, мне не стоит у вас появляться, хотя и хочется повидаться с дочерью, я ночку у Маши переночую, а если не сложится, то устроюсь в гостинице. Кстати, позвоните Машеньке и сообщите ей насчет завтрашних похорон, я более чем уверена, что она это не пропустит, а так же сообщите ей, что Ира приняла снотворное и насчет записки тоже. Если что-то еще вспомните, звоните, в ближайшее время я двадцать четыре часа на связи. Игнат Эдуардович, до завтра. Скажите, я смогу дозвониться до вас по этому номеру?