Джулия Куинн - Предложение джентльмена

Наконец он добился своего: Софи улыбнулась.

– Вот и хорошо. Так гораздо лучше, - проговорил Бенедикт.

Губы Софи дрогнули, улыбка стала шире.

– Молодец, - прошептал он. - А теперь я должен идти. Прошу тебя только об одном. Пока я буду идти, оставайся там, где стоишь, и продолжай улыбаться. Потому что любое другое выражение на твоем лице разбивает мне сердце.

– Но вы же ничего не увидите.

– Я почувствую, - сказал Бенедикт, коснувшись рукой ее подбородка.

И, повернувшись, вышел из сада.

День проходил за днем, и к концу недели Софи поняла, что у Бриджертонов она не будет сидеть без дела. В течение дня у нее практически не было ни минуты свободного времени. В ее обязанности входило прислуживать трем незамужним девушкам, а это означало, что нужно всех их причесать, выгладить платья, вычистить туфли и, если потребуется, что-то починить или подшить. За всю неделю она выходила из дома лишь один-единственный раз, в сад почитать.

На первый взгляд жизнь ее мало чем отличалась от жизни у Араминты. Но если у Араминты она влачила жалкое существование, постоянно пребывая в тоске и унынии, то в семействе Бриджертон день был наполнен шутками и веселым смехом. Девочки постоянно подтрунивали друг над другом, однако подтрунивание это всегда носило добродушный характер и никогда не было пронизано такой злостью, какую Розамунд постоянно выказывала по отношению к Пози, что Софи не раз доводилось наблюдать. И когда на чаепитие не были приглашены гости, когда присутствовали только леди Бриджертон и девочки, Софи тоже всегда звали. Обычно она брала с собой корзинку с шитьем и что-нибудь чинила или пришивала пуговицы, пока девицы Бриджертон весело болтали. Софи обожала эти чаепития. Так было приятно пить свежезаваренный чай с молоком и наслаждаться теплыми булочками. А спустя несколько дней Софи настолько осмелела, что даже стала принимать участие в разговоре.

Эти чаепития стали для Софи самым любимым временем дня.

– Интересно, куда это запропастился Бенедикт? - спросила Элоиза как-то раз, спустя неделю после события, которому Софи дала название "страстный поцелуй".

– Ой!

Четверо Бриджертонов повернулись к Софи.

– Что с вами? - спросила леди Бриджертон, так и не донеся чашку до рта.

– Уколола палец, - ответила Софи, поморщившись. На губах леди Бриджертон появилась легкая понимающая улыбка.

– Мама тебе уже тысячу раз говорила… - начала было четырнадцатилетняя Гиацинта, но Франческа ее перебила.

– Тысячу раз? - переспросила она, насмешливо вскинув брови.

– Ну сто, - поправилась Гиацинта, бросив недовольный взгляд на старшую сестру, - чтобы ты не занималась шитьем во время чаепития.

Софи с трудом выдавила из себя улыбку.

– Тогда я буду себя чувствовать как без рук.

– А вот я не собираюсь заниматься во время чаепития своим вышиванием, - заявила Гиацинта, хотя ее никто не спрашивал.

– И ты не чувствуешь себя без него как без рук? - насмешливо спросила Франческа.

– Ни капельки, - ответила Гиацинта.

– По-моему, ты занимаешься этим вышиванием уже довольно длительное время, Гиацинта. С февраля месяца, если память мне не изменяет, - заметила леди Бриджертон, сделав глоток чаю.

– Маме ее память никогда не изменяет, - обратилась Франческа к Софи.

Гиацинта бросила на Франческу яростный взгляд, но та в ответ лишь улыбнулась.

Софи кашлянула, чтобы скрыть улыбку. Франческа, девушка двадцати лет - она была на год моложе Элоизы, - обладала острым чувством юмора. Когда-нибудь Гиацинта сможет с ней сравняться, но не сейчас.

– Никто не ответил на мой вопрос, - заявила Элоиза, со стуком ставя чашку на блюдце. - Где Бенедикт? Я его уже сто лет не видела.

– Не сто лет, а неделю, - поправила ее леди Бриджертон.

– Ой!

– Может, тебе взять наперсток? - обратилась Гиацинта к Софи.

– Обычно я отлично обхожусь без него, - пробормотала Софи.

Леди Бриджертон поднесла чашку ко рту, да так и осталась сидеть довольно продолжительное время.

Стиснув зубы, Софи с удвоенной энергией взялась за шитье, а мысли вернулись к Бенедикту. К ее удивлению, после того знаменательного поцелуя в саду Бенедикт не приходил в дом матери всю неделю. Софи часто ловила себя на том, что смотрит в окна, выглядывает из-за углов в надежде увидеть его.

Тщетно… Бенедикта не было.

Софи и сама не понимала, то ли испытывает облегчение, то ли, наоборот, негодование оттого, что ею так пренебрегают. А может быть, и то и другое.

Софи вздохнула. Да, скорее всего и то и другое.

– Ты что-то сказала, Софи? - спросила Элоиза.

– Нет, - пробормотала Софи, покачав головой, неотрывно глядя на несчастный уколотый палец. Слегка поморщившись, она нажала на место укола, и на кончике пальца выступила капелька крови.

– Так где он? - не отставала Элоиза.

– Элоиза, Бенедикту уже тридцать лет, - ласково проговорила леди Бриджертон. - Он вовсе не обязан докладывать нам о каждом своем шаге.

– На прошлой неделе, мама, ты была совсем другого мнения, - заметила Элоиза, громко фыркнув.

– Какого же?

– "Где Бенедикт? - запричитала Элоиза, искусно копируя мать. - Как он смел исчезнуть, не сказав мне ни слова? И куда он только запропастился? Такое впечатление, будто исчез с лица земли!"

– Это совсем другое дело, - смутилась леди Бриджертон.

– Вот как? - подала голос Франческа, по обыкновению лукаво улыбаясь.

– Он предупредил, что едет на вечеринку к Кавендеру, о котором я не слишком хорошего мнения, и не возвращался бог знает сколько времени, а сейчас… - Оборвав себя на полуслове, леди Бриджертон поджала губы. - Почему, собственно, я должна вам что-то объяснять?

– Понятия не имею, - пробормотала Софи. Сидевшая рядом с ней Элоиза громко закашлялась. Похлопав сестру по спине, Франческа повернулась к Софи.

– Ты что-то спросила, Софи?

Софи покачала головой и попыталась воткнуть иголку в платье, но промахнулась.

Элоиза с сомнением взглянула на нее. Тихонько кашлянув, леди Бриджертон сказала:

– Так вот, я думаю… - Не договорив, она склонила голову набок и продолжала:

– Послушайте, мне это только кажется или и в самом деле в холле раздались шаги?

С трудом сдержав раздраженный стон, Софи бросила взгляд в сторону двери, ожидая, что сейчас войдет дворецкий. Уикем всегда недовольно хмурился, видя ее за столом. Он неодобрительно относился к тому, что простая служанка распивает чаи со знатными дамами. Он никогда не высказывал своего мнения вслух, однако не считал нужным изображать непроницаемое лицо, и Софи постоянно вынуждена была любоваться его недовольной миной.

Однако вместо Уикема в комнату вошел Бенедикт.

– Бенедикт! - воскликнула Элоиза, вскакивая. - А мы только что о тебе говорили.

Бенедикт взглянул на Софи.

– Неужели?

– Я - нет, - пробормотала Софи.

– Ты что-то сказала, Софи? - спросила Гиацинта.

– Ой!

– Нет, мне все-таки придется отнять у вас ваше шитье. - Леди Бриджертон насмешливо улыбнулась. - Иначе скоро вы вся изойдете кровью.

– Я схожу за наперстком, - порывисто проговорила Софи, вскакивая.

– Так ты шьешь без наперстка? - удивилась Гиацинта. - Мне бы и в голову не пришло заниматься шитьем без наперстка!

– Можно подумать, тебе вообще может прийти в голову этим заниматься, - ухмыльнулась Франческа.

Гиацинта пнула ее под столом ногой, стол зашатался, и чайный сервиз едва не рухнул на пол.

– Гиацинта! - укоризненно воскликнула леди Бриджертон.

Софи уставилась на дверь. Она готова была смотреть куда угодно, только не на Бенедикта. Всю неделю она мечтала увидеть его хоть краешком глаза, но теперь, когда он пришел, единственное, о чем она мечтала, - это сбежать от него подальше. Если она взглянет ему в лицо, взгляд ее неизбежно упадет на его губы и мысли тотчас же вернутся к недавнему поцелую. А если она вспомнит про этот поцелуй…

– Мне нужен наперсток! - выпалила она, вскакивая. Есть вещи, о которых она ни в коем случае не должна думать в присутствии посторонних.

– Вы уже это говорили, - прошептал Бенедикт, самодовольно вскинув брови.

– Он внизу, в моей комнате.

– Но твоя комната находится наверху, - заметила Гиацинта.

Софи готова была ее убить.

– Я так и сказала, - заявила она.

– Вовсе нет, - деловито возразила Гиацинта.

– Нет, сказала, - вмешалась в разговор леди Бриджертон. - Я сама слышала.

Повернув голову, Софи пристально взглянула на леди Бриджертон и тотчас же поняла: она лжет.

– Я должна сходить за наперстком, - в сотый раз проговорила она и устремилась к двери.

Подойдя к Бенедикту, она почувствовала, как у нее перехватило дыхание.

Он отступил в сторону и, когда Софи поравнялась с ним, тихонько прошептал:

– Трусишка.

Вспыхнув, Софи выскочила в холл, бросилась к лестнице и начала спускаться. Она дошла уже до середины, когда поняла: чтобы попасть в свою комнату, ей нужно было не спускаться, а подниматься и, значит, снова проходить мимо Бенедикта, который наверняка стоит в дверях и, без сомнения, окинет ее насмешливым взглядом и одарит обольстительной улыбкой, от которой у нее всегда перехватывает дыхание.