— Ответь мне, скажи, почему я здесь?

— Не спрашивай меня больше об этом.

Паника, которая виднелась во взгляде девушки пару мгновений назад, превращается в ярость.

— Как много людей ты убил?

«Какого хрена она вообще задает этот вопрос?»

— Я убил только тех, кто заслужил, чтобы их убили.

— Ну да, — фыркает она. — Только плохих парней? Так?

Я пожимаю плечами.

— Ты что, считаешь себя гребаным спасителем? Героем?

— Никогда не говорил такого. Всё, что я сказал, это то, что я убиваю плохих людей.

Она сужает глаза. Её челюсть сжимается. Её крошечные ноздри трепещут от гнева.

— Я не верю тебе. Посмотри, что ты делаешь со мной, только посмотри, что, мать твою, ты творишь, — кричит она. — Ты плохой парень, ты очень-очень плохой человек, Макс.

Я практически чувствую себя так, словно меня только что отчитали, и инстинктивно я хочу чувствовать хоть намёк на чувство стыда, но я не чувствую этого.

— Ну, всё зависит от того, что в твоём понимании значит слова «плохой», — отвечаю я непринужденно.

— Посмотри в зеркало. И ты увидишь моё понимание плохого парня.

— Ого. Спасибо, — усмехаюсь я.

— И я ненавижу тебя.

— Ты и должна, — я сжимаю ладонями её плечи и отодвигаю прочь от двери.

— Пожалуйста, не оставляй меня… — и вновь её злость трансформируется в отчаянную нужду. Она выдыхает, — я просто… я только… Я не могу выносить тишину, не могу перенести одиночество. Просто останься. Хотя бы на мгновение. Позволь мне представить, что не происходит ничего плохого.

На краткий миг она прикрывает глаза, и всё, о чем я могу думать, как бы я хотел поцеловать её. Это мучительно. Прежде чем я понимаю, что вообще делаю, я накрываю ладонью её щеку. У неё перехватывает дыхание, и она замирает на месте, не сводя с меня глаз. Низкий стон вырывается из моего горла, когда я провожу подушечкой большого пальца по её пухлой нижней губе. Образы стремительно наполняют мой разум: в данный момент я не хочу ничего, кроме как жёстко схватить её за волосы и принудить откинуть голову назад, чтобы впиться поцелуем в её губы. Я хочу узнать, как ощущается её нежная кожа, когда она прижимается ко мне; я хочу узнать, как её тело будет ощущаться под моим, когда я буду брать её самым животным образом… Я прикрываю глаза, дрожь явственно пронзает моё тело, мои пальцы дрожат, когда я изо всех сил стараюсь восстановить контроль. Я продолжаю повторять себе раз за разом, что это неправильно, неправильно, что так не должно быть. Я не спаситель, я не герой.

Когда я распахиваю глаза, то делаю шаг назад и прижимаюсь спиной к двери.

— Я останусь. Хочешь знать почему? Потому что, веришь ты мне или нет, но я не такой плохой человек, каким ты меня считаешь.

Хотя на самом деле, в глубине души я понимаю, что ничем не отличаюсь от её отца.

А она любит его.

Глава 13

Ава

Поддерживая вес своего тела руками, он пускается на пол. После того, как Макс присаживается на пятки, он прислоняется спиной к двери, расположив локти на согнутых коленях, в то время как его пристальный взгляд прожигает меня.

— Я не плохой человек. Я не такой плохой, — произносит он приглушенным голосом, словно я обидела его, подумав про него таким образом.

Я не могу ничего ему ответить, потому что часть меня, самая уязвимая, наивная и желающая любви, эта часть меня верит ему, и это всё совершенно ненормально. Я больше ничего не понимаю. Я умоляла его остаться со мной. Это звучит совершенно бессмысленно, но я не могу вынести одиночества, и, даже несмотря на то, что я ненавижу его, компания Макса намного лучше, чем нахождение в полнейшем одиночестве.

И с другой стороны, я могу чувствовать, что он относится ко мне с заботой. Мой разум стремительно погружается в тёмное, ненормальное место. Место, в котором и должны находиться такие люди, как я и он — извращенные и сумасшедшие. И как бы смехотворно это не звучало: плохие люди могут быть на самом деле хорошими. Ведь это чистая случайность, родишься ли ты в богатой семье или в бедной. И если так происходит, то ты становишься принцем по праву рождения, а не потому, что ты желаешь быть таковым. Это распространяется так же и на преступников, точнее, на некоторых из них. Мы не выбираем своих родителей.

Я хочу верить всем своим существом, что Макс один из тех, кто не принадлежит к этому преступному миру, что это всё едва ли сказалось на его унаследованных качествах. Я хотела бы, чтобы оказалось, что Макс просто потерян, я боюсь признаться себе в том, что кто-то такой красивый, как он, может быть испорчен. Нет, я предельно точно осознаю, что желаю, чтобы он был потерянным, потому что если это не так, то он может быть частью той ужасающей тьмы, к которой принадлежу я, и тогда я просто не могу ничего поделать с тем, куда мы стремительно несёмся… «Боже, о чём вообще я думаю?»

— Ты в порядке? — тихий звук его голоса выдёргивает меня из моих мыслей.

Я присаживаюсь на край матраса, качая головой.

— Я просто не хочу, чтобы ты уходил.

— И по какой-то причине я тоже же не хочу этого, — он издает невесёлый смешок, и я обнаруживаю, что полностью теряюсь в его взгляде, который горит странным огнём, когда Макс говорит это. — Долбанутая ситуация, не так ли? — произносит он, и его улыбка сходит с лица. И мы просто продолжаем сидеть здесь в такой же странной тишине. Наши взгляды встречаются, и часть меня знает, что мне необходимо как можно скорее разорвать этот зрительный контакт, но большая часть меня желает и дальше жадно поглощать его взглядом, всматриваясь глубже в его суть, надеясь разглядеть то, что никто до меня не видел.

Он сжимает моё колено, и я отвожу от него свой взгляд, потому что я просто не могу смотреть на него, когда он прикасается ко мне таким образом. Нежное прикосновение его большого пальца, когда он поглаживает мою кожу, чувствуется слишком правильно для всего этого сумасшествия. Это должно чувствоваться как обман. Я отчаянно желаю, чтобы это ощущалась именно таким образом, потому что в противном случае это заставляет меня ощущать себя уязвимой и отрытой для него.

— Прости меня, Ава, — выдыхает он немного раздраженно, и я вновь смотрю на него. — Я… это просто одна из вещей, над которой я не властен, — он опускает взгляд. — Удерживать тебя таким образом — это неправильно, но ты же понимаешь, что в этой части извращенного, тёмного мира — это всего лишь бизнес. Но я тебе обещаю, что не допущу, чтобы с тобой произошло что-то плохое. Я защищу тебя.

И моё сердце испытывает небольшой трепет, потому что его слова звучат так искренне. Взгляд Макса проходится по комнате и останавливается на матрасе.

— Тебе нужно ещё одно одеяло?

— М-м-м, нет, — «Господи это все просто ненормально. Почему я вообще разговариваю с ним об этом? Он ужасен. Он удерживает меня здесь… но в тоже время то, как он прикасается ко мне. Он приятный. Он принёс мне вещи. Он заботиться обо мне. Ведь так? Это же и есть проявление заботы? Зачем бы ему ещё себя вести таким образом? Я чувствую себя так, словно мой разум больше не понимает, какого хрена происходить здесь на самом деле. Макс запутывает меня. Всё поменялось местами, плохое стало хорошим и наоборот. Бл*дь!»

Я настолько сильно погружаюсь в свои мысли, что, когда Макс тянется, чтобы прикоснуться ко мне, это внезапное движение пугает меня. Я испытываю панику и резко отодвигаюсь в сторону, а моя спина ударяется о холодную стену.

— Успокойся, Ава. Я просто хотел прикоснуться к тебе. Только… — он сужает глаза, когда осторожно тянется ко мне вновь и убирает пальцами локон с моего лица. — Чёрт побери, — его голова откидывается, ударяясь о стену. — Я ненавижу это.

В течение долгих минут он пристально смотрит в пол, пока я стараюсь понять, что именно мне следует сделать, чтобы убедить этого мужчину отпустить меня. И в тоже время, стараясь разобраться, какого хрена меня влечёт к нему. Почему, ради всего святого, мне хочется провести пальцами по его густым волосам. Почему меня накрывает желание скинуть одежду и дать ему возможность прикоснуться ко мне, заставить его посмотреть на меня так, словно он не может жить без меня. Почему я хочу получить это признание от него?

Крошечная улыбка растягивается на его губах, но быстро исчезает. Он сглатывает, я сглатываю.

— Мне необходимо… — его взгляд опускается к моим губам, и я прекрасно знаю этот взгляд. Он хочет поцеловать меня. И я тоже хочу, чтобы он сделал это, поэтому я делаю то, что сделала бы любая обычная девушка в моей ситуации, подаюсь вперёд и прикрываю глаза, ожидая.

— Мне нужно идти, — произносит он быстро и напряжённо. Мои глаза распахиваются, когда он резко поднимается на ноги. — Но я вернусь, обещаю тебе.

И с этими словами он разворачивается и открывает дверь, покидая комнату.

«Никчёмная…»

Полностью ошеломлённая произошедшим, я сижу на матрасе ещё пару минут. Биение сердца отдаётся в моём горле, стуча так отчаянно, что мне становится не по себе. Прикрывая глаза, я стараюсь вспомнить ощущение его ладони на моей щеке. Я жажду его прикосновения, и про себя я задаюсь вопросом: чувствую ли я это, потому что нахожусь здесь полностью лишенная всякой возможности на человеческое прикосновение. Нет, это не так, я так чувствую, потому что хочу его. Я желаю, чтобы он хотел меня. Я хочу, чтобы он трахнул меня. Я представляю, как будут ощущаться его ладони на моем теле, когда он будет сдёргивать с меня одежду и кинет меня на матрас. Каково это будет чувствовать его глубоко в своём теле, и в этот момент я понимаю, что совершенно лишилась своего долбанного рассудка. Я понимаю, насколько я ненормальна, потому что тот факт, что мы хотим друг друга, заставляет мою грудь болезненно сжаться. А также это заставляет меня ощущать злобу и огорчение.

Чем дольше я сижу и смотрю на дверь, желая, чтобы он вошел, тем больше это вызывает чувство паники во мне. Когда он покинул комнату, я стала вновь видеть грязную комнату и запертую дверь, которую я не смогу открыть. Смерть, которой в итоге я не смогу избежать. Вот что это: камера смертника.