— До какого конца? — со страхом спросила я.

— До смерти! Никак иначе.

— Даже если женщина не виновата?

— Милочка! Да кого же это интересует! — захохотала моя Дама. — Прямо, ребенок, честное слово! Я уже полчаса твержу: если в мужской душе поселилась Ревность, это конец!

— Всегда конец?

— Всегда!

— И что же тогда делать?

— Уходить! Чем быстрее, тем лучше!

— Да вы что! — возмутилась я. — А как же дети, дом?

— Детей надо забирать! — подумав, ответила Обида. — А дом… Здесь вариантов много. Например, можно разделить имущество, или все бросить и переехать к родителям, а можно и выгнать.

— У меня нет родителей!

— Тогда надо выгнать! Ты же не хочешь мучиться всю жизнь?

— Нет, нет! Я вам решительно не верю! Наверняка есть другой выход, не такой разрушительный.

— Говорю тебе, другого выхода нет!

Обида подвинула стул поближе ко мне и обдала меня дыханием старого, больного человека.

— Поверь моему опыту. Я уже столько лет живу! Не одну тебя на путь истинный наставляла. Кто-то слушал меня, а кто-то и нет. Где они теперь?

— Наверное, и те и другие в могиле, — ответила я.

— С тобой трудно говорить! Ты пытаешься мыслить логически, а это — не женское дело!

— Извините, но мне непонятно. Вы сказали, что некоторые женщины прислушивались к советам, а некоторые — нет.

— Объясняю, — обиженно посмотрев на меня сквозь пенсне, сказала Дама. — Те, кто слушал меня, жили впоследствии нормальной человеческой жизнью. Те же, кто не изволил внять советам, получили жизнь, похожую на ад.

Обида гордо выпрямилась на стуле и, задрав подбородок вверх, надменно посмотрела в мою сторону.

— Теперь настала твоя очередь! Тебе выбирать!

— Прямо сейчас?

— А чего ждать? Хочешь узнать, как будут развиваться события, или тебе интересно посмотреть на мужа-ревнивца?

— Может быть, у него все пройдет?

— Боже мой, какая наивность! Я же тебе уже объясняла: Ревность никуда не уходит. Она похожа на вирус: попала в организм и тут же начала разрушительную работу.

— Но с вирусами бороться можно.

— Вирусы, вызывающие насморк или грипп, вы научились убивать. Сама знаешь как! Достаточно лечь в постель и принимать лекарства. А с вирусом Ревности так просто не справишься! Я тебе больше скажу, в обозримом будущем здесь никаких сдвигов не намечается.

— Может быть, у Олега и нет этого вируса? Вчера же он был нормальным человеком!

— Вчера было вчера! А сегодня он уже заражен! Это болезнь, опасная и неизлечимая! Теперь начнется бурное развитие, и нетрудно представить всю схему.

Я с ужасом посмотрела на почтенную Даму и попыталась осмыслить то, что она сказала. Мой взгляд отметил мешочки под глазами, заштопанное кружево на воротничке, старые пятна на платье. Непонятно почему, но эти мелочи придавали словам собеседницы дополнительную убедительность. Мало того, именно они и создавали ощущение реальности. Мою душу сковало леденящее чувство страха, и, едва двигая побелевшими губами, я спросила:

— И как же выглядит эта схема?

— Все просто! — с энтузиазмом начала Дама. — Сейчас, к твоему сведению, Олег Александрович лежит в постели и кипит от злости. За ночь он переберет вашу жизнь и увидит множество фактов, подтверждающих твою аморальность.

— В моем прошлом нет ничего постыдного, — возразила я.

— Это ты так думаешь!

— Какая разница, что думаю я! Главное, что так оно и есть!

Я была рада такому повороту и спросила с плохо скрываемым торжеством:

— Если человек чист, разве можно что-то придумать?

— Сколько тебе лет? Тридцать пять, тридцать шесть? — вопросом на вопрос ответила Обида. — Предположим, ты не интересуешься психологией. Предположим! Но ты ведь преподаешь литературу! Вспомни теперь, сколько было надумано несуществующих ситуаций! Вспомнила? Сколько сюжетов рождал ослепленный ревностью человеческий разум!

Я опустила голову и кивнула.

— То-то и оно! — важно проговорила дама. — В таком состоянии можно напридумывать такое, что впору позавидовать! Теперь представь, что изощренный ум мужа начнет тебя анализировать. Представила?

Мне стало страшно. Я уже поняла, к чему клонит Обида.

— Я вижу, до тебя дошло, о чем разговор, — продолжила моя собеседница, — твой муж будет думать об этом всю ночь. Он вспомнит, как ты задерживалась на работе, как, ссылаясь на усталость, отлынивала от супружеских обязанностей. К утру его вывод окрепнет: измена налицо. Решив эту задачу, он примется за вторую: кто твой любовник? Начнет следить, слушать твои разговоры по телефону…

— В это невозможно поверить!

Я с вызовом посмотрела в дряблое лицо Дамы и встала со стула.

— Девочка моя! — ласково воскликнула она и поднялась вслед за мной. — От того, что ты мне не веришь, ничего не изменится. В твоем случае эта схема будет развиваться так, в другом — несколько иначе. Эти нюансы не имеют никакого значения. Главное, что Ревность начала свое убийственное дело и постепенно превратит твоего мужа в изъеденную молью тряпку!

Шелестя складками своего платья, Дама подошла к старому комоду. Выдвинув верхний ящик, она покопалась в брошюрах, разваливающихся от старости, и среди них отыскала относительно свежую газету.

— Почитай!

«Около двенадцати тысяч женщин в год погибают в России от побоев мужей и любовников. Большая часть этих трагедий происходит на почве ревности», — прочитала я вслух.

— Что я говорила! Ты только представь: двенадцать тысяч!

— Наверное, это происходило в неблагополучных семьях, — попыталась возразить я.

— Перестань! Эти несчастные женщины принадлежали к разным семьям, все зависит от темперамента. Если мужчина вспыльчив и Ревность разбудит в нем зверя, тогда…

— Олег не такой! — крикнула я. — Он хорошо воспитан и не позволит ничего плохого по отношению к женщине!..

— Ну-ну!

Дама подошла к окну и повернулась ко мне спиной. Я посмотрела на толстую спину и проглотила комок слез.

«Старуха все врет, она меня пугает».

— Мне незачем тебя пугать, — выговаривая каждый слог, проговорила Обида.

* * *

— Как спалось? Совесть не мучила? — спросил Олег, как только я утром появилась на кухне.

— С совестью у меня все в порядке, — ответила я и стала готовить себе завтрак.

— Скажите, пожалуйста! А ты знаешь, что это такое? Или в твоих примитивных мозгах такого понятия нет?

Ложка запрыгала в моих руках, а глаза наполнились слезами. Я судорожно вздохнула. «Только бы не расплакаться. Надо помнить: сейчас он не контролирует себя. В нем бурлят злость и раздражение».

Я вспомнила сон-явь, и передо мной замаячило обрюзгшее лицо.

«Что я тебе говорила? — прошептала Дама. — Погоди, это только начало!»

— Ты не имеешь права преподавать! — продолжил Олег. — Разложившихся личностей нельзя даже близко подпускать к детям!

Он знал, как меня можно достать. Я резко повернулась и поглядела ему прямо в глаза. Взгляд у него был мутный, под глазами четко обозначились коричневые круги.

— Ты здоров?! — спросила я.

Мой тон снес сдерживающие препоны, и Олег Александрович вскочил с кресла.

— Сколько же в тебе фальши! — взвизгнул он. — Прямо артистка! Научилась во время выступлений или у тебя этот дар — природный?

«Есть в нем что-то от Каренина. Такой же скучный и жалкий!»

В поле зрения попала его рубашка. Она торчала из джинсов, как тряпка, и на какой-то миг мне захотелось подойти к Олегу и сказать что-то ласковое.

— Я думал, ты — порядочная женщина! Оказывается, нет! Тебе нравится двойная жизнь. Может быть, это влияние подруг?

— При чем тут подруги?

— Ах, нам не ясно! Я давно заметил, ты — глупая курица! Такие особи ничего не могут родить! Ничего!!! Им это не дано!

Это был удар! Тем не менее, я сказала себе:

«Молчи, только молчи! Он тебя провоцирует».

В это время Олег смотрел на меня и наслаждался прямым попаданием.

— Для того, чтобы родить идею, надо иметь мозги! Думаю, природа тебя ими обделила.

— Ты всегда так думал? — не выдержала я.

— Всегда! — резко ответил он. — Однако при этом я полагал, что живу с честной женщиной.

— Теперь, видимо, ты так не считаешь?

— Вчера я увидел, что прячется в твоих глазах. Увидел так ярко, что ужаснулся. Было впечатление, что тебя застали врасплох! Ложь не успела нырнуть в убежище и, зацепившись на ресницах, нагло поглядывала на меня.

Последняя фраза меня поразила. «Никогда не замечала, чтобы он мыслил образно!»

— Передо мной пронеслись тринадцать лет жизни, и я понял: ты мне врала всегда. Врала, когда после так называемых репетиций приходила домой. Врала, когда говорила, что посидишь у Нюты. Надо же так обнаглеть, чтобы прийти домой в новой шубе! И она еще хочет, чтобы я поверил рассказам о мифической Варьке! Или ты совсем сбрендила? Кто дарит такие подарки?

— Поменяй тон, ты становишься грубым!

В моей голове пульсировало, но я держалась. Очевидно мне помогал разговор с ночной Дамой.

— Посмотри на своих подруг! — продолжал Олег. — Одна не удержала мужика, и тот ушел от нее и вечно орущих близнецов к чертовой матери! Другая крутит мужем, как хочет: то принеси, это сделай! Теперь, оказывается, появилась третья подруга. Она — оригинал: любит швырять деньгами и, встретив тебя, дарит шубу. Что тут такого?

— Я пропускаю твои мерзкие характеристики и хочу сказать…

— Как любезно с твоей стороны, я тебя слушаю!

— Так вот! Тебе никогда не понять людей, которые могут что-то бескорыстно дарить. Любые твои действия просчитаны, и благородный порыв тебе не свойственен!