Елена Янге - Предсказание по таблетке

— А почему бы и нет? — отозвался он. — У меня есть неплохой липовый чай. Посмотри в шкафчике.

«Многолетняя привычка сработала, — подумала я и вспомнила Олега. — Где-то он сейчас?»

— Теперь твоя очередь рассказывать, — сказал Дмитрий Павлович. — Меня интересует, как жила Софи.

— Она не осталась одна, — ответила я, грея руки о чашку. Не знаю почему, но мне стало зябко. — С ней была Прасковья.

— Помню, помню — няня девочек.

— После того, как корабль ушел, Прасковья и Софи отправились в Саратов. Увидев разграбленное имение, они двинулись в Москву, надеясь, что там проще затеряться и найти работу. Чтобы не было проблем, Прасковья уничтожила метрики Софи и в дальнейшем представляла девочку как свою дочь. На окраине Москвы ей удалось снять комнату и устроиться учительницей начальных классов.

— Вот как! Я думал, Прасковья — простая крестьянская девушка.

— Образованная крестьянская девушка, — добавила я. — Ее хозяйка занималась не только благотворительностью, но и успела выучить няню своих дочерей.

— И что было дальше?

— Дальше? Школа, институт, замужество. В 1940-м родилась мама, а потом началась война. Дедушка ушел на фронт, а бабушка с дочкой и Прасковьей эвакуировались в Горький.

— Да, тяжелые были времена!

— Через некоторое время умерла Прасковья, — продолжила я. — Затем пришла похоронка на деда, и, вернувшись в Москву, бабушка стала работать на двух работах: днем — в проектном институте, а вечером — в музее имени Пушкина.

— Она работала искусствоведом?

— Нет, бабушка мыла полы.

— Боже, Софи и мыла полы! — воскликнул Дмитрий Павлович.

— Что делать, надо было как-то выживать.

— А твоя мама? Какова ее судьба?

— Мама окончила институт и устроилась экскурсоводом в музей, где подрабатывала бабушка. Затем была романтическая любовь…

— Что-то не понял. Чья любовь?

— Мамина, конечно, — улыбнулась я. — Однажды на ее экскурсии была группа курсантов-летчиков. Среди них был мой папа. Он влюбился в маму с первого взгляда, и через некоторое время они стали встречаться. Встречи закончились свадьбой, и папа переехал к нам — в Потаповский переулок. Там мы и жили, пока не получили квартиру здесь, в Лялином переулке.

— А когда умерла Софи?

— Незадолго до папиной гибели.

— Значит, в восемьдесят шестом. Могли и встретиться.

Дмитрий Павлович пожевал губами и неожиданно предложил:

— А не прогуляться ли нам по ночной Москве?

— Думаю, ни к чему. Мне, пожалуй, надо домой.

— Я тебя провожу.

Мы вышли на улицу и побрели к моему дому. Новогодняя ночь заканчивалась, но кое-где еще вспыхивали фейерверки и раздавались взрывы петард. Небольшая группа ребят стояла в арке соседнего дома и потягивала пиво.

— С Новым годом, дедушка! — крикнул один из парней.

— С новым счастьем, тетя! — подхватил другой.

— Спасибо, и вам того же! — вежливо ответил Дмитрий Павлович.

Мы подошли ближе. Один из парней быстро спрятал пиво за спину, и этот жест разбудил мое педагогическое чутье. Я пристально взглянула на длинного паренька и узнала Фигуса.

— Доброе утро, Маргарита Владимировна! — смущаясь, сказал он.

— Доброе! Каким ветром тебя сюда задуло?

— Так, гуляем.

— Ну-ну.

Я махнула ему рукой и пошла вслед за Дмитрием Павловичем.

— Кто это? — послышалось за спиной.

— Наша классная, — ответил Фигус.

Я улыбнулась: «Наша классная! Чудно звучит!»

— Твои ученики? — спросил Дмитрий Павлович.

— Один из них.

— Трудно с ними?

— Нет, с ними как раз не трудно!

Мы уже подошли к подъезду, и я посмотрела на свои окна. В одном из них горел свет. Дмитрий Павлович проследил за моим взглядом и тоже поднял голову.

— Видите, на третьем этаже горит свет, это моя квартира. А в окно кухни смотрит большой каштан.

— Каштан — это хорошо! В Париже — кругом каштаны.

— Скучаете?

— Да. Мне кажется, я раздвоился. Одна моя половина живет в Москве, другая — в Париже.

В поисках ключа я открыла сумочку и, увидев мобильный, вспомнила, что накануне его отключила.

«Наверное, звонили и Лялька, и Нюта, а я… Так никого и не поздравила. Ладно, поздравлю завтра… то есть сегодня».

— Кстати! Забыла записать ваш телефон.

Дмитрий Павлович продиктовал номер.

— И под каким же именем ты меня записала? — поинтересовался он.

— Дедушка.

Дмитрий Павлович потрепал меня по щеке и очертил тростью воображаемую окружность.

— Вот круг и замкнулся. Я нашел тебя и перестал быть ненужным осколком. Жизнь приобрела смысл.

— Еще сутки назад мы с вами не были даже знакомы.

— Вот и не верь в Судьбу!

Дмитрий Павлович оживился и, посмотрев на мое окно, добавил:

— Слышала такую пословицу: «Вчера не догонишь, от завтра не уйдешь»?

— Нет.

— Запомни, может быть, и пригодится.

Я приподнялась на цыпочки и поцеловала его впалые щеки.

— Спокойной ночи, дедушка!

— Спокойной ночи, Мариночка!

Он взмахнул тростью и, не спеша, пошел по заснеженному тротуару.

— Новый год начался, — пробормотала я, открывая дверь. — Вот уж верно: вчера не догонишь!

Я остановилась на пороге квартиры и в недоумении огляделась. То, что предстало перед глазами, не находило никакого объяснения. Посреди коридора валялись разбросанные целлофановые пакеты.

«Потрясающий бардак! — подумала я. — Так непохоже на Олега Александровича».

Закрыв дверь, я тихо разделась и заглянула в большую комнату. Здесь горел свет, на полу валялись мои блузки и джемпера.

«Что за черт! Зачем Олег разбросал мои вещи?»

Я осторожно приоткрыла дверь спальни. Мне показалось, что Олег сидит на кровати и пристально смотрит в мою сторону.

— Зачем ты устроил бардак? — грозно спросила я.

Олег молчал.

— У тебя что, была бурная ночь?

Олег по-прежнему молчал.

— Что случилось? — уже крикнула я и включила свет.

На меня смотрело поднятое колом одеяло.

— Олег, ты где?

Ответом было молчание.

«Может быть, нас ограбили, а его заперли в ванной? В Москве всякое бывает!»

Я кинулась в ванную и резко дернула дверь. Никого нет. Неожиданно в голову влетело страшное предположение:

«Вдруг грабители выгнали его на балкон?»

Со страхом я подошла к балконной двери и прислонила лицо к стеклу. На улице было темно, но на балкон падал отсвет фонаря. Мне показалось, в дальнем углу балкона вытянулась высокая фигура.

«Повесился, Олег Александрович повесился!»

Я сползла на пол. Кровь стучала в висках, голова ничего не соображала.

«Это я виновата! Он решил, что я встречаю Новый год с любовником и…»

Я резко вскочила и выбежала на балкон. Фигура, стоящая в углу, безвольно кивнула и зашевелилась. Ойкнув, я вытянула вперед руки и наткнулась на шершавый ворс.

«Это же старый ковер, он стоит здесь с прошлого года! Дура! Надо же такое представить! Чтобы Олег Александрович и повесился? Да никогда!»

Я поежилась от холода и вернулась в комнату. От собственных предположений стало смешно. Это надо ж такое придумать! Видимо, все гораздо проще: он уехал. Я вернулась в спальню. Компьютерный стол был пуст, шкаф открыт, вещи переворошены, дневник валяется на полу.

«Куда делся компьютер?»

Я вспомнила, как долго копила деньги на «окно в большой мир», как, увидев мою покупку, Олег Александрович сказал:

— Наконец-то ты не вышвырнула деньги на ветер.

Можно подумать, я только тем и занималась, что швыряла деньги!

«Неужели он взял мой компьютер?»

В моей голове, уставшей от напряжений последних дней, стала медленно разливаться звенящая боль.

— Хорек! — крикнула я, обращаясь к входной двери.

Достав телефон, я набрала номер Дмитрия Павловича.

— Не разбудила?

— Нет-нет, я еще не сплю, — ответил он.

— Нас ждет впереди встреча.

— Не понял?

— В наступившем году я выброшу старое и куплю новое постельное белье!

— Если бы я не видел тебя час назад, то решил бы, что ты навеселе, — хмыкнул Дмитрий Павлович.

— А если бы я была рядом с вами, то предложила бы тост за свободу!

— За какую свободу?

— За абсолютную!

— Позволю себе заметить, абсолютной свободы не бывает.

Дмитрий Павлович сделал паузу, затем спросил:

— У тебя произошло объяснение?

— Нет, все гораздо проще: он уехал!

— Тебе тяжело?

— Наоборот! Я жду вас завтра к пяти. Приготовлю мясное рагу.

— Завтра к пяти или сегодня к пяти?

— Прошу отобедать у меня сегодня, в пять часов после полудня, — засмеялась я.

— Непременно буду!

— Спокойной ночи, дедушка!

— Спокойной ночи, моя хорошая!

Не раздеваясь, я легла на диван и, свернувшись клубочком, закрыла глаза.

«Пусть подавится этим компьютером! — Глубоко вздохнув, я стала погружаться в сонную ватную тишину. — Интересно, а что делал Фикус в нашем районе? Может быть, он «пасет» Анечку? Что-то последнее время он постоянно сидит к ней вполоборота! Ладно, об этом подумаю потом. Сначала высплюсь, затем уберусь, приготовлю мясо…»

Видимо, на этой мысли я и начала засыпать. На зыбкой грани между сном и действительностью передо мной появилась маленькая старушка. Синее платье, белый воротничок… Ба, да это же Обида! Какой же она стала маленькой!