— Мадам Белых?

Я обернулась. Передо мной стоял невысокий пожилой мужчина. Он был одет в серый костюм, светлую рубашку и темный галстук. Его полная фигура с заметным брюшком выдавала любителя вкусно поесть. Несмотря на почтенный возраст, щеки мужчины были румяны, а глаза молодо блестели.

— Месье Анно?

— Он самый! — весело сказал мужчина и в знак приветствия тряхнул седыми кудрями.

«Какой забавный! Ни за что бы не подумала, что он — нотариус».

Я улыбнулась и протянула руку.

— Приятно познакомиться!

— Взаимно! — ответил господин Анно и обхватил мою руку мягкими горячими ладонями.

Он окинул меня взглядом и одобрительно причмокнул губами.

— Как приятно, что вы говорите по-французски! Честно говоря, вопрос общения меня немного волновал.

— Боюсь, мой французский — не идеален!

— Очень приличный! — продолжая улыбаться, заметил господин Анно. — Как мне вас называть?

— Рита.

— Рита, — повторил он, грассируя первую букву. — Хорошо, пусть будет Рита.

Он взял меня под руку и направился к машине, стоящей недалеко от площади.

— Ваши планы не изменились?

— Нет.

— Тогда едем ужинать!

Эта мысль привела господина Анно в отличное настроение, и его глаза, утопавшие в жирных складках, заблестели еще ярче.

— Я отвезу вас в уютный ресторанчик, — открывая передо мной дверцу машины, сказал он. — Там и поговорим.

Жан-Поль сел за руль и направил машину в сторону Триумфальной арки.

— Если не возражаете, сделаем небольшой крюк. Как говорится, нагуляем аппетит! — весело сказал он, перестраиваясь в плотном потоке машин.

Конечно, я не возражала. Мне нравился толстячок-нотариус, нравилась его машина, нравилось то, что мы ехали по Парижу. Я смотрела в окно и любовалась городом.

— Вот и приехали, — сказал Жан-Поль, остановив машину около Rue des Beaux-Arts. — Перед вами — легендарный отель!

— Легендарный?

— Конечно! У нас что ни отель, то легенда.

Впоследствии я не раз убеждалась, что французы любят легенды. С трепетом вам поведают, что здесь бывал Золя, там — Бальзак, сюда заходил Жан Маре, а этот ресторан любил Жерар Филип. Даже в деревнях найдется пара-тройка историй, связанных с тем, что по ближайшей дороге проезжала Мария Медичи, маркиза Помпадур или Маргарита Валуа; а на этом пустыре когда-то стоял дом, где останавливался Наполеон, Марат или Шарль де Голль.

Ресторан, в который привел меня господин Анно, был небольшим и очень уютным. Он был отделан в стиле «необарокко» и органично вписывался в историческую канву города. Метрдотель предложил нам столик на двоих, и господин Анно вопросительно посмотрел на меня.

— Вы хотите сама сделать заказ? — спросил он.

— Нет, нет!

— В таком случае мы закажем следующее…

Жан-Поль причмокнул губами и, не заглядывая в карту, обратил к официанту мечтательный взор.

— Будьте добры, суп с телятиной и смесью из жареных орехов, филе си-баса, пюре из оливок с кунжутом, хрустящие лангустины в цитрусовом масле, жареные фиги с мороженым, кофе-эспрессо в большой чашке.

Он остановился и, грустно вздохнув, посмотрел на меня.

— Прямо скажу, не шикарный обед! Что делать! Врачи посадили меня на диету. Но, глядя на вашу хрупкую фигуру, думаю, надо добавить…

— Не надо ничего добавлять! — воскликнула я. — Думаю, даже то, что вы заказали, мне не осилить.

— Н-да! — только и сказал господин Анно и с недоумением повернулся к официанту.

Казалось, за этим многозначительным «н-да!» последует фраза: «Хлипкий народ пошел! Если бы не мое здоровье, будьте уверены, голубчик, к этим скромным блюдам я бы прибавил…»

Господин Анно сердито тряхнул кудрями, возмущаясь диетой, на которую посадил его доктор, и спросил:

— Как вы думаете, Рита, мы можем ограничиться «Kir royal»?

— Я не знаю, что такое Kir royal.

— Мадам не знает, что такое Kir royal! — воскликнул господин Анно. — Тогда пьем только Kir royal!

Официант, улыбнувшись краешком губ, отошел от нашего столика, а мой почтенный нотариус, оживившись от мысли, что в ожидании заказа можно поговорить о еде, начал соло, посвященное любимым блюдам и винам.

— Начнем с того, что Kir royal — это шампанское с небольшим количеством ликера из черной смородины. В любом парижском кафе или ресторане вы можете заказать себе Kir royal. Возможен другой вариант — просто Kir. В таком случае вам подадут белое вино, смешанное с тем же ликером. И то и другое — идеально для гипертоников и хрупких дам. Однако, думаю, чуть позже надо заказать Pineau…

Увидев, что я не знаю и Pineau, Жан-Поль всплеснул руками и, наклонившись ко мне, зашептал:

— А это уже кое-что покрепче! Великолепный напиток! Но пить его лучше в конце обеда. Ничего сложного: коньяк и виноградный сок, только и всего. Но если учесть, сколько видов коньяка есть во Франции, то можете себе представить, какие вкусовые букеты может дать Pineau!

Испугавшись, что в ожидании ужина мне придется выслушать лекцию, посвященную французским коньякам, я сказала первое, что пришло в голову:

— У нас за обедом чаще всего пьют водку!

— О, водка! Русская водка — это очень хорошо! — еще больше оживился господин Анно. — Русскую водку я часто пил с Дмитрием Павловичем!

— Мы с дедушкой тоже пили водку! На Новый год! А потом пели песни.

— Чудесно! Думаю, в вашей холодной стране надо пить именно водку!

Круглое лицо нотариуса перестало излучать добродушие, а ноздри небольшого носа воинственно раздулись. Казалось, господин Анно увидел перед собой серьезного противника, с которым придется вступить в серьезную борьбу.

— Дмитрий Павлович научил меня правильно пить водку, — оставаясь сосредоточенным, сказал он.

«Дедушка, оказывается, большой специалист по спиртным напиткам!» — улыбнулась я.

— Думаете, я забыл эти советы? — увидев улыбку, воскликнул господин Анно. — Я никогда ничего не забываю!

Он поднял массивную голову и, выпятив нижнюю губу, сказал:

— Во-первых, водку надо пить маленькими глотками, давая ей возможность омыть всю полость рта. Во-вторых, перед употреблением водку надо обязательно охладить до десяти градусов. В-третьих, она требует особого стола.

Господин Анно расслабился и зашевелил губами.

— Не подумайте, Рита, что перед вами Гаргантюа, — перестав шевелить губами, сказал он. — Качественные алкогольные напитки, будь то вино, коньяк или водка, создавали столетиями, поэтому было бы кощунственно пить залпом то, что требует уважения и внимания. Согласны?

— Конечно, это достойно уважения!

— Не скрою, приятно слышать. В вашей поспешности я почувствовал искренность, а она, поверьте, в жизни встречается не так часто.

Он улыбнулся официанту, принесшему Kir royal, и посмотрел на бокал, со дна которого поднимались розовые пузырьки.

— Так вот, лучше всего водку употреблять «под горячее».

Он чмокнул губами и отпил небольшой глоток Kir royal.

— Например, пельмени, блины с икрой. К ним можно добавить квашеную капусту, грибочки, моченые яблоки. Однако лучше всего — соленый огурец!

Я оживилась. Что и говорить, разговор о водке не мог оставить меня равнодушной. Я чувствовала, что нотариус, с пафосом рассуждавший о нашем национальном напитке, стал мне симпатичней. Перечисление блюд, принятых есть под водку, приблизило меня к господину Анно быстрее, чем все усилия Мориса, восторгавшегося моими загадочными глазами.

— Мы с дедушкой закусывали водку солеными огурцами и селедкой, — сказала я.

— Правильно! Ничего лучшего и не придумаешь! Дмитрий Павлович хорошо это понимал. Помню, когда мы только что познакомились, а это было очень давно, он пригласил меня к себе домой. На столе стоял небольшой графинчик, чуть запотевший от холода, две рюмки и тарелка с тонко нарезанными огурцами. Затем появилась вазочка с крошечными грибками. «Рыжики! — с гордостью сказал Дмитрий Павлович. — Царская закуска!» С тех пор я ни разу не видел рыжиков.

Господин Анно вздохнул.

— Не представляете, Рита, какое я тогда получил удовольствие! Можно сказать, что графинчик водки, тарелка огурцов и рыжики скрепили наш союз.

— В то время дедушка и в России ни разу не был!

— Не был! — кивнул господин Анно. — Однако как он о ней говорил! Честное слово, у меня слезы текли!

Я представила себе, как Дмитрий Павлович подливал нотариусу рюмку за рюмкой, и опять улыбнулась. Видимо, дедушка пользовался любой возможностью, чтобы почувствовать себя сопричастным к родине предков. А у Мориса этого нет! Сколько бы шапок-ушанок он ни надевал, русским его назвать нельзя.

— «Запомните Жан-Поль, — говорил мне Дмитрий Павлович, — никогда не смешивайте водку ни с чем другим. Никогда! Если это забудете, водка вам будет мстить весь следующий день». Каково сказано!

Я с пониманием кивнула и, таинственно улыбаясь, полезла в сумку.

— Дедушка не забыл, каким вы были хорошим учеником. Он прислал вам подарок.

На столе появился пакет, и Жан-Поль не замедлил в него заглянуть.

— Узнаю друга! — воскликнул он. — Charmant! Русская водка, к ней икра и…

Он закатил глаза и с благоговением прошептал:

— Рыжики! О!!!

Его радость была такой заразительной, что официант, принесший заказанные блюда, тоже воскликнул:

— Charmant!

Господин Анно поднял баночку рыжиков, полюбовался на нее и произнес:

— Из России!

— Да, да! Россия! — повторил официант. — Богатая страна!

Я с симпатией посмотрела на официанта, затем на господина Анно и кивнула головой.

Всю оставшуюся часть ужина Жан-Поль вел со мной остроумную беседу на темы, уже никак не связанные с едой и напитками. Казалось, как только появилась еда, он утратил интерес к кулинарной теме и с удовольствием переключился на меня. Его обаяние, легкость в разговоре привели к тому, что через час он уже получил все основные сведения обо мне, а еще через полчаса представил себе нынешнюю жизнь Дмитрия Павловича.