Я слушала и, глядя на проносившиеся мимо поля, размышляла:

«Конечно, он — позер. Ну и что? Он вырос среди французов, а французы любят производить впечатление. Вот, например, господин Анно. Тоже хотел произвести на меня впечатление. Артистически рассказывал о том, что знает и любит; при этом был эмоционален, любезен, игрив. А Морис — красивый мужчина, образованный, обаятельный. Он знает, что нравился женщинам, поэтому флиртует и наслаждается жизнью».

— Вдоль Луары и ее притоков расположилось около ста двадцати замков, — тем временем говорил Морис. — Большинство из них было возведено в период расцвета Возрождения, в конце пятнадцатого — начале шестнадцатого века. Один из самых крупных королевских замков — замок Шамбор, к которому мы сейчас подъезжаем.

Наш маленький автобус въехал в аллею, и перед нами появился замок. Его крыша была перегружена фонарями, башенками, фронтонами и каминными трубами.

— Выходим, — сказал Морис, останавливаясь на большой асфальтированной площадке, за которой виднелся парк, разбитый перед замком.

— Замок Шамбор пережил период расцвета в середине пятнадцатого века, так как в это время сюда переехал весь французский двор.

— Зачем? — удивленно спросила одна из туристок.

— Париж был взят англичанами, у короля и его придворных не было выбора, — ответил Морис, остановившись у ворот, от которых начиналась аллея, ведущая к замку.

Он шел впереди группы, а мы семенили за ним. Шаги Мориса были широкими, сильная фигура выдавала пристрастие к тренажерному залу, а некоторая небрежность в одежде — предпочтение богемному стилю.

Как выяснилось впоследствии, туристы, входившие в группу, были москвичами. Это пожилые семейные пары, одна из которых выделялась своей начитанностью. Две другие просто считали престижным побывать во Франции и посмотреть то, что положено в рамках семидневной программы. Эта четверка никаких вопросов не задавала и послушно ходила за Морисом, доверчиво глотая любую информацию.

«Подобные люди наслаждаются уже тем, что видят французские замки, — думала я. — Допускаю, что им интересны легенды, забавные факты, природа. Однако архитектура, живопись их абсолютно не волнуют».

Морис оценил уровень образования людей, составлявших его группу, в один момент и, приплюсовав к своим туристам меня, решил работать на максимальных оборотах. Не переварив огромного количества информации, вылетавшей из его уст, две пары решили самостоятельно походить вокруг замка, а с Морисом осталась я и двое интеллектуалов.

Так как экскурсия по долине Луары продолжалась в течение целого дня, подобное распределение повторялось около каждого замка, и чаще всего мы ходили вчетвером: Морис, я, Иван Андреевич и его жена — Ася Алексеевна. Оказалось, что эти почтенные люди — математики и работают в Москве в Академии Наук.

«Наверное, они знают Олега», — подумала я.

Впоследствии мое предположение подтвердилось. Когда разговор зашел о старинных монетах, Ася Алексеевна рассказала Морису, что в их отделе работает известный нумизмат, человек необычайно эрудированный и потрясающе талантливый.

«Мир тесен. Как это ни банально, но факт», — пронеслось в голове, и я постаралась больше слушать и меньше говорить.

Морис, заметив мою молчаливость, решил, по-видимому, что я нахожусь под впечатлением его рассказов. Он постарался закрепить свой успех и обрушил на нас шквал информации. Цитаты классиков, рассуждение о тонкостях архитектуры, рассказы о частной жизни французского двора, сравнительный анализ парковых зон, разбитых в итальянском и английском стилях, — все это было необычайно интересно.

Я слушала и наслаждалась. Было видно, что Морис поймал кураж, и причиной его, по всей вероятности, была я. Не скрою, подобная мысль доставляла мне удовольствие, поэтому я слушала и одновременно следила за его мимикой, жестами, позами. Морис, конечно же, чувствовал мой взгляд, и его, как у нас говорят, понесло.

Он рассказывал о внешнем виде французских замков до Ренессанса, после Ренессанса, причинах, приведших к таким изменениям, об итальянских архитекторах, привезенных во Францию Карлом VII, о Франциске I, Леонардо да Винчи. Маленький автобус вез нас от замка к замку, и вслед за Шаверни, где, по утверждению Мориса, были самые знаменитые во Франции псарни, уже следовала крепость Фужер Бьевр, чья крыша была покрыта серыми каменными пластинами.

Самое сильное впечатление произвел замок Шенонсо. Думаю, не только на меня. Замок на воде, венецианская мозаика, по которой ходили Екатерина Медичи и Диана де Пуатье; комнаты пяти королев; галерея, построенная на мосту; парк с восхитительными клумбами… Что там говорить! Это был не замок, а настоящее чудо! Чудо, загадочное, обросшее легендами и преданиями, насыщенное любовью и ревностью. Уезжая, я бросила последний взгляд на большую дверь, ведущую в замок, и увидела наверху изображение саламандры.

— Символ Франциска I, — пояснил Морис.

По дороге к автобусу он успел рассказать о страстной любви Генриха II к красавице Диане де Пуатье.

— С этой любовью, — говорил Морис, — не справились ни ревность Екатерины Медичи — жены короля, ни увядание Дианы, бывшей старше короля на девятнадцать лет. Любовников разлучила смерть — король погиб на турнире, а прекрасная Диана оплакивала его до своих последних дней.

Во время рассказа Морис смотрел на меня грустным бархатным взглядом, и мне казалось, что он признается в любви и клянется в верности до самого гроба.

Я беспомощно оглянулась. Наши попутчики уже садились в автобус и не видели моей растерянности.

Я села в автобус и стала поглядывать на дорогу. Морис, как ни в чем ни бывало, уже рассказывал про замок Амбуаз, манящий нас еще более загадочными и таинственными историями.

— Замок Амбуаз связан с жизнью королей Карла VIII, Людовика XII и, конечно же, Франциска I, которому удалось пригласить во Францию знаменитого мастера Леонардо да Винчи. В Амбуазе итальянец провел последние годы своей жизни. Вы сможете почтить память великого Леонардо в часовне Святого Юбера, месте его захоронения на территории замка, — говорил Морис, ловко управляя маленьким автобусом. — Но прежде, чем мы поднимемся в замок, нас ждет обед и обещанная дегустация вин.

Туристы оживились. Даже интеллектуалы Иван Андреевич и Ася Алексеевна заулыбались и в ожидании приятной перемены стали нетерпеливо поглядывать вдаль. Наконец показался причудливый ансамбль Амбуаза, и автобус въехал в городок с одноименным названием.

Наш обед проходил в небольшом винном погребке, расположенном в цоколе замка. Мы сидели за большим столом, делились впечатлениями и ели простые блюда, обычные для местных жителей. На некоторое время совместная экскурсия превратила нас в сплоченную группу. Мы вместе проехали сотни километров, вместе прошли по каменным плитам замков, вместе провели целый день. Несмотря на то, что не было личных разговоров, дорога нас сблизила, и обед прошел в непринужденной дружеской обстановке. После дегустации вин наша маленькая компания стала походить на семью, выехавшую на воскресный пикник. Все оживленно говорили, обсуждали достоинства французских вин, показывали сувениры, купленные в местных магазинчиках. На замок Амбуаз не было уже сил, и даже могила Леонардо да Винчи не вызвала должного уважения и почитания. Мы устали и хотели домой.

Морис почувствовал общее настроение и быстро закруглился с экскурсией по замку. Мы спустились к автобусу и, расположившись в креслах, бездумно стали смотреть в окна и слушать музыку. Морис уже ничего не рассказывал, он был сосредоточен на дороге.

В Париж мы вернулись поздно вечером. Автобус подъехал к Opera и высадил туристов. Они долго и сердечно благодарили Мориса, а Иван Андреевич сказал:

— Не думал, что нам так повезет! Вы, Морис, не только хороший гид, но и разносторонне развитый человек.

— И не только! — с чувством добавила Ася Алексеевна. — Вы необыкновенно артистичный мужчина!

— Спасибо! — улыбаясь, ответил Морис. — Я старался, чтобы экскурсия вам понравилась.

— Все было очень хорошо! По приезде в Москву мы будем рекомендовать вас нашим знакомым.

— Рад буду показать им Париж, — скромно ответил он. — Вот мои координаты.

Морис раздал визитные карточки и сел в автобус.

— Могу встретить ваших друзей в аэропорту и устроить их в гостинице, — крикнул он.

— Будем иметь в виду! — донеслось в ответ, и Морис нажал на газ.

— Домой?

— Да, — ответила я.

— Что-то сегодня ты немногословна.

— Нахожусь под впечатлением экскурсии.

— Понравилось?

— Я увидела тебя с другой стороны. Честное слово, ты был великолепен!

Мы доехали до моего дома, и, выходя из автобуса, я сказала:

— Завтра в восемь вечера жду тебя около Opera.

— Есть предложение?

— Хочу пригласить тебя в ресторан на праздничный ужин.

— По какому поводу?

— Повод — серьезный, хочу отметить наше с тобой знакомство.

Морис посмотрел на меня и осторожно взял мою руку. Он приблизил ее к своим губам и, поцеловав, молча кивнул головой.

— До вечера! — сказала я и, нежно чмокнув его в щеку, пошла к подъезду.

На пороге дома я остановилась и, увидев, что маленький автобус по-прежнему стоит около тротуара, послала Морису воздушный поцелуй.

В глубокой задумчивости я поднялась в квартиру, включила свет и подошла к картине с лугом.

«Ты сама похожа на нескошенный луг» — вспомнила я слова дедушки.

«Нескошенный луг. Почему дедушка так сказал? Может быть, он почувствовал, что у меня не было настоящей любви? Или за его словами кроется отношение к моей сущности?»

Не ответив на эти вопросы, я перевела взгляд на верхнюю часть картины и увидела двух птиц, парящих среди лучей встающего солнца.