Елена Янге - Предсказание по таблетке

Варька тоже высунулась в окно и, посмотрев на небо, заметила:

— Теоретически до любой звезды можно долететь.

— А практически?

— Нереально!

— Как воз с плеч! — тут же отреагировала я. — Терпеть не могу всякие совершенства!

Варька искоса поглядела на меня и засмеялась:

— Человек с развитым чувством юмора всегда устойчив.

— Варь, подожди минутку! — я потянулась за листком бумаги. — Хотелось бы записать.

— Что записать?

— Соберу твои высказывания и издам отдельной книжкой.

— Издеваешься?

Варька сощурила глаза и раздула ноздри.

— Почему же? Разве ты не достойна? И название такой книге придумала: «Советы опытного психотерапевта».

Варька добродушно улыбнулась.

— Мне не нужна слава, я — самодостаточна.

— Об этом мы как-нибудь поговорим.

— И об этом поговорим, и о другом.

* * *

Господину Анно я позвонила в середине июня. Услышав о смерти дедушки, он едва вымолвил после долгого молчания:

— Как же так! И не повидались…

Жан Поль тяжело вздохнул и сквозь слезы сказал:

— Рита, запомните одно: Дмитрий Павлович был не только моим многолетним клиентом, но и другом. По телефону не положено говорить о таких вещах, но я все-таки скажу: в документах, что вы привезли в Париж, помимо прочих бумаг, было заверенное русским нотариусом завещание. В нем вы объявляетесь наследницей имущества Дмитрия Павловича в России. Кроме того, мне даны четкие распоряжения в отношении его собственности во Франции.

Я ничего не ответила.

— Вы меня слышите?

— Да, господин Анно.

— Бумаги оформлены по всем правилам, поэтому в течение полугода вы должны вступить в наследство.

— Я собиралась приехать в Париж в начале июля.

— Буду вас ждать.

Господин Анно сделал паузу и, видимо, взяв записную книжку, сказал:

— Будьте добры, продиктуйте адрес вашей электронной почты. В ближайший день-два я напишу вам письмо, где будет перечень документов, которые вы должны собрать к отъезду. Все вопросы с налогом на наследство мы решим при встрече.

— Хорошо, — ответила я.

— До свидания! Буду ждать.

Положив трубку, я почувствовала растерянность. С одной стороны, я догадывалась, что в этом направлении дедушка предпринял какие-то шаги; с другой — мои финансовые амбиции были настолько ничтожны, что любое излишество приводило в трепет. Я не была расчетлива и не умела распоряжаться деньгами. Если бы такая ситуация сложилась у Олега, он бы быстро все «разрулил». Мало того, от подобного занятия он получил бы удовольствие и вник бы в проблему наследства со всей ответственностью.

Я уже успела уйти на кухню, когда опять зазвонил телефон.

— Слушаю.

— Риточка, что с тобой? Почему я не могу дозвониться?

— Здравствуйте, Татьяна Леонидовна!

— Нехорошо, Риточка, нехорошо! Забыла меня — не заходишь, не звонишь. А ведь я тебе всегда рада! Конечно, я понимаю, со старухой неинтересно общаться…

— Ни в коем случае! — перебила я. — Ни в коем случае не принимаю ваши упреки. Мне всегда было с вами интересно, а рассказы о театре меня просто завораживали.

— Спасибо, милая! Сама понимаешь, чем старше становишься, тем больше капризов. Так что не сули!

«Сказать или нет? — тем временем думала я. — Тринадцать лет знакомства нельзя назвать шапочным».

После разговора с господином Анно я чувствовала себя не в своей тарелке.

«Пожалуй, поболтаю!»

Слово за слово, и наш разговор перешел на мои проблемы. Ласковый говорок Татьяны Леонидовны основательно меня расслабил, и я вкратце рассказала ей события последних месяцев.

— Кто бы мог подумать! — воскликнула она. — Встретить дедушку около дома! Ой, Риточка, я сейчас заплачу!

Татьяна Леонидовна громко высморкалась и продолжила:

— Помнишь, я советовала тебе искать родственников?

— Да, да!

— Я тебе не говорила, что предпринимала со своей стороны некоторые шаги?

— Первый раз слышу.

— Было-было, моя милая! Не говорила потому, что боялась сглазить. Я обратилась к одному режиссеру, чья родственница работала в Инюрколлегии.

— И каков результат?

— К сожалению, никакого! Но я тебе скажу так: Господь сам одаривает того, кого считает достойным.

Она помолчала и добавила:

— А бывает и наоборот.

— Как поживает Олег Александрович?

— Скрипит понемногу.

Я улыбнулась.

«Надо же, какой она нашла точный глагол — скрипит!»

— Последнее время Олег стал брюзгой, — продолжила Татьяна Леонидовна. — Все ему не так, все не этак! Я, конечно, его жалею, но и тебя понять могу. Олег нагоняет такой пессимизм, что впору лечь и умереть. А жить с подобными мыслями нельзя! Мне и врачи говорили: «Постарайтесь общаться только с теми, кто физически и психически здоров».

— Вы думаете, у него — проблемы?

— Нет, нет! Ты меня неправильно поняла! Слава Богу, Олег здоров, но…

«Очевидно, ей неловко говорить, что сын — мрачный, нелюдимый человек, а с возрастом эти качества только усилились».

— Вы извините, Татьяна Леонидовна, мне должны позвонить.

— Поняла, поняла, дорогая! Еще только пару слов. Олег говорил, что забыл у тебя какие-то бумаги. Не Бог весть какие важные, но…

«Вот почему она позвонила!»

— Что за проблема! Пусть заходит.

— Дело в том, что он уже заходил, но у тебя другие замки!

— Совершенно верно! У меня был ремонт, заодно поменяли и дверь.

— Когда ты бываешь дома?

— Сложно сказать. Я весь день в бегах, ведь у меня в этом году выпуск. Могу сказать точно — двадцать пятого до обеда буду дома.

— Рада была поговорить! Береги себя!

— Постараюсь. До свидания, Татьяна Леонидовна.

— До свидания, Риточка!

«Зачем я сказала про двадцать пятое? — Я положила трубку на место. — Впрочем, маловероятно, что Олег сможет прийти в первой половине дня».

Пять дней до выпускного вечера я безвылазно сидела в лицее. Надо было оформить актовый зал, заполнить аттестаты, обговорить с родителями порядок вручения подарков и цветов, продумать прочие атрибуты праздника. К тому же, мы с Нютой редактировали сценарий выпускного вечера, подбирали музыку, вылавливали учителей на репетиции, подписывали похвальные листы и грамоты.

В результате времени для себя практически не оставалось.

Я позвонила Ляльке и договорилась с ней, что двадцать пятого утром она сделает мне парадное личико и проконтролирует экипировку.

Лялька явилась в девять утра и, посмотрев на меня, вынесла приговор:

— Никуда не годишься!

— Что, совсем плохо?

— Бледная очень! — коротко ответила Лялька. — Но это не проблема.

Она достала внушительную косметичку и стала раскладывать баночки, тюбики, флакончики и кисточки.

— Сейчас увидишь работу мастера, — любовно разглядывая свое хозяйство, добавила она.

Лялька посадила меня лицом к окну и стала наносить на лицо крем. Я ощущала ее легкие прикосновения, слышала напряженное дыхание, ловила оценивающие взгляды. Она то подходила ко мне, то отодвигалась к окну.

«Вот почему Лялька так эффектно выглядит! Наверное, в ней — нераскрытый талант художника».

— Самое трудное сделала!

Лялька оглядела меня со всех сторон и протянула зеркало.

— Посмотри!

Я взглянула на себя и пришла в ужас. В зеркале отражалась фарфоровая маска.

— Ну как?

— По-моему, ужасно!

— Кто бы говорил! — возмутилась Лялька и отобрала зеркало. — Классная работа!

Она недовольно нахмурила брови и стала готовиться к следующему этапу. Ее губы обиженно вытянулись, а пальцы перебирали карандаши и коробочки с тенями.

— Ты когда-нибудь видела, как пишут картины?

Лялька осторожно провела по моим бровям чуть влажной кисточкой.

— Нет.

— Художники сначала грунтуют холст, а затем наносят рисунок.

Лялька взяла тонкий серо-зеленый карандаш и провела им по контуру глаз.

— Главное, не делать резких и ярких линий — они старят. Линии должны быть притушенными, слегка размытыми. Это все равно как игра теней.

Зажав в руке три тюбика с помадой, она стала подбирать подходящий цвет.

— Знаешь Мерилин Монро?

Я кивнула.

— Так вот, без макияжа она была блеклой, неинтересной женщиной. Однако стоило ей подкрасить губы, нанести на глаза голубоватые тени, и она преображалась. Кстати, к губам Монро относилась очень серьезно. Она пользовалась тремя контурными карандашами и несколькими оттенками губной помады.

Лялька мазнула по губам жидкой помадой и продолжила маленькую лекцию:

— Если в центр губ положить небольшой светлый мазок, губы станут более пухлыми.

Продолжая комментировать свои действия, она принялась за ресницы.

— Сейчас с косметикой — никаких проблем. Даже для коротких ресниц нашли выход. Достаточно нанести специальную тушь, и ресницы удлиняются в два раза. Смотри!

Лялька опять протянула зеркало и, увидев мое восхищенное лицо, скромно отошла в сторону.

— Волшебница! — воскликнула я. — Ты — просто волшебница! Никогда не думала, что могу так выглядеть!

— Жаль, фотоаппарата под рукой нет. Можно было бы сделать фотографии — до и после.

Я продолжала любоваться собой. Лицо было похоже на раннее утро, зеленые глаза в обрамлении длинных ресниц напоминали проснувшийся лес, губы — нераспустившиеся розы, легкий румянец на щеках казался полоской зари.