Агата Лав - Предсвадебный любовник

— Тебе нравится ломать, да? — я спрашиваю его прямо, не ожидая от себя вдруг вырвавшейся правды, но смотреть в его наглые глаза больше нет сил.

Смотреть и делать вид, что не замечаешь яд, что в них плещется.

— Даже так, — он легонько улыбается и я понимаю, что мне удалось его удивить, наш диалог все же выходит за рамки, к которым он привык. — Крошка набралась смелости.

— Я слышу всё, что ты говоришь. Ты ведь предлагаешь сделку на самом деле.

Леша недолго молчит, вглядываясь меня так, что я начинаю чувствовать его под кожей. Я впервые чувствую столь заинтересованный взгляд на себе, и он постепенно становится таким влажным и невыносимо грязным, что мне хочется выставить руки, чтобы между нами был хоть какой-то барьер.

И нисколько не успокаивает мысль, что Лешу не возбуждает физическое насилие, ему интереснее выкрутить тебе руки на дистанции, одними фразами и взглядами с подтекстом.

— Выгодную сделку, — кивает он, наконец.

— И надолго? Тебе же быстро надоест, когда я выбьюсь из сил и стану по-настоящему послушной.

— Ты успеешь вылечить маму в любом случае.

— Она может остаться здесь?

— Нет. Я хочу контролировать процесс.

Я опускаю глаза в пол, чтобы выдохнуть. Часть меня не принимает звучавшие слова и зовет обмануться, что это дурной сон или еще какая игра воображения. Да что угодно, но не правда! Потому что так не может быть, нельзя оказаться в столь больной и безвыходной ситуации.

— Но ты можешь проверить московскую клинику, — добавляет Леша. — Она на хорошем счету, и она умеет прислушиваться к пожеланиям заказчика.

— Ты хочешь растянуть лечение, — я запоздало догадываюсь в чем дело. — Всё из-за этого…

— Ты не любишь украшения, — Леша усмехается и делает шаг ко мне, — и равнодушная к шикарной жилплощади. Сама не оставила мне других рычагов.

Он останавливается рядом и поддевает пальцем мой подбородок, заставляя поднять лицо и посмотреть на него.

— Мне все равно нужно время, — я смотрю в его глаза, которые кажутся мне ледяными и неживыми, хотя в них и горят огоньки желания. — Хотя бы пару дней… Сейчас я ударю тебя, не смогу сдержаться.

— Мы можем подождать, когда деньги Алисы кончатся. К тебе придет счет, который ты не сможешь погасить, и сразу захочешь назад, крошка.

Он обнимает мой подбородок пальцами и силой заставляет меня кивнуть.

— Я дам тебе адрес моей бывшей. Поезжай сама, посмотри что да как, — он пожимает плечами, показывая, что не видит в этом никакой проблемы. — Гордые девушки вечно придумывают себе ужасы на пустом месте.

— Ты можешь убрать руку?

Он может. А следом он отходит к столу и берет свой сотовый. Присылает мне контакт с адресом и тут же разворачивается, уходя по своим делам. Я получаю передышку, о которой просила, но в груди по-прежнему тесно так, словно сдавили стальным обручем и постепенно закручивают его туже и туже. До чертового хруста.

Без дела я свихнусь, и я решаю не откладывать поездку. Я быстро переодеваюсь и спускаюсь на улицу, попутно отсылая Алисе сообщение.

— Леша дома один. Но он больной мудак, тут без вариантов.

Я на автомате иду к парковке, но вскоре упираюсь взглядом в пустующее место и вспоминаю, что Kia по-прежнему стоит у клуба. Черт!

— Когда заберешь тачку? — отзывается Алиса, опоздав всего на полминуты с напоминанием. — Люблю мудаков. С клиникой рассчиталась.

Я не знаю, как вместить свою благодарность в дурацкие символы, и думаю о том, как все-таки достучаться до Алисы. Хотя, может, она права, после покойного мужа ей никто не страшен. Я видела его фотографии и каждый раз проникалась безотчетным страхом, глядя на его хищное лицо со скошенным в сторону носом.

— Настя.

Я оборачиваюсь на знакомый голос и понимаю, что не заметила, как рядом остановился немецкий седан. Владислав смотрит на меня через приоткрытое окно, наклонившись вперед.

— Вас подвезти?

Я смотрю на его открытое расслабленное лицо и пытаюсь вспомнить, как складывать слова. Вообще произносить хоть какие-нибудь осмысленные звуки. Потому что хочется вздохнуть почти по-театральному и промычать что-то неразборчивое. Но Владислав терпеливо ждет и лишь делает улыбку на жестких губах ярче. Как будто уговаривает столь обаятельным образом.

— Вам вряд ли по дороге...

— Мне по дороге, — он кивает и наклоняется вперед, чтобы открыть пассажирскую дверцу. — Садитесь.

И что тут делать?

Да меня и тянет к нему магнитом, и совершенно буквально — тело само идет навстречу и ныряет в удобный кожаный салон. Я сажусь рядом с мужчиной и нервно сжимаю пальцами рукава пиджака, чтобы натянуть их как можно ниже. Откровенная глупость, но остаткам разума надо чем-то себя занять и поэтому я прячу свои ладони, хотя сижу вся перед ним как на ладони.

Смотри, всматривайся, вслушивайся сколько захочешь…

— Так куда, Анастасия? — замечает Владислав и вдруг тянет ладони в мою сторону.

Я вжимаюсь в спинку кресла и не могу ответить, слишком занятая его крепкими руками, которые собрались меня обнять.

— Ремень, — подсказывает он и останавливается, указывая на ленту сбоку.

— Да, конечно, — я киваю и вытягиваю ремень из катушки, чтобы пристегнуться. — Сейчас найду адрес… Извините.

— Я не тороплюсь.

Я нахожу последнее сообщение Леши и начинаю сомневаться, что это хорошая идея. Больше всего мне не нравится, что Леша разрешил мне туда поехать и помог с направлением. То есть ему все равно. И он уверен, что ничего не потеряет, если я познакомлюсь с его бывшей женой и поговорю с ней на неотвлеченные темы. Он знает, что она скажет мне? Как встретит и как именно пойдет наш разговор?

Хотя он же сам заикнулся о подаренной квартире. Зная Лешу, легче поверить, что это щедрые отступные, чем подарок от чистого сердца. И заодно отличная мотивация, чтобы девушка не трепалась на щекотливые темы и не портила ему отношения с потенциальными дурочками. В нашем мире деньги значат так много, что даже необязательно быть меркантильной сукой, чтобы пойти на их поводу.

Я же иду… Сопротивляюсь и пытаюсь вырваться, но прекрасно понимаю, что, если не останется других вариантов, то… Что? Что, Настя?! Я даже про себя не могу это произнести, от одной мысли становится плохо и по внутренностям прокатывает такая гадкая волна, что приятнее ложку уксуса облизнуть.

Отличное утро, если коротко.

Я отворачиваюсь к окну, чтобы Владислав не заметил мое лицо, искаженное глухой злостью и отвращением, и неожиданно понимаю, что мы едем. Я пропустила момент, когда мы тронулись, и теперь смотрю, как мимо нас проплывает черное ограждение жилого комплекса.

— Я задумалась, — я хочу вновь извиниться, но это уже будет перебор, поэтому я шумно выдыхаю и убираю телефон обратно в карман пиджака. — Со мной иногда бывает.

— Тут Макавто рядом, возьмем кофе?

Я не завтракала и не отказалась бы от кофе, особенно если там будет много сливок. Я глупо улыбаюсь, по-прежнему смотря в свое окно, и думаю о том, какой у него чертовски приятный голос. Низкий и спокойный, как морские волны в тихую солнечную погоду. Черт, наверное, поэтому ему так подходит аромат BVLGARI Atlantique! Он и есть волна, накрывает с головой и ты чувствуешь одновременно силу и ласку, так нежно и прочно.

— Я не против, — я все же оборачиваюсь к нему и коротко смотрю на волевое лицо, на которое вообще-то очень и очень опасно смотреть.

Меня сносит к воспоминаниям о нашей последней встрече. Где эти рельефные губы целовали меня повсюду, приоткрывались, чтобы я могла ощутить его жаркое сбившееся дыхание, его влажный язык…

Нет, смотреть на него нельзя. Точка.

— Может, перейдем на ты? — спрашивает Владислав и сворачивает по стрелкам фаст-фуда.

— Можно. Хотя Леша зовет вас на вы.

— Вас? — мужчина мягко усмехается и качает головой.

— Тебя, да, — я смеюсь, заражаясь его невозможной легкостью, которая в одну секунду забирает все плохие мысли из моей головы.

— Ему я не предлагал перейти на ты, — Владислав останавливается у стойки и смотрит на меня с вопросом. — Латте?

— Гляссе.

— Любишь сладкое?

— Только в приятной компании.

Само. Честное слово, само вылетело.

После того, как мы получаем наш заказ, Владислав окончательно сбрасывает скорость и прям-таки крадется к выезду с парковки. Я запоздало понимаю, что он до сих пор ждет адрес, хотя не поторапливает меня и проявляет чудеса мужской галантности. Или проницательности. У меня нет адреса и мне начинает казаться, что он уже догадывается об этом, поэтому заехал в ближайшую кофейню, поэтому мучает мощную машину черепашьим темпом.

— Мне никуда не надо, если честно, — признаюсь я. — Вернее, я передумала.

— Надеюсь, это не из-за Алексея.

— Что?

— Я тоже буду честным. Мне показалось, что ты хотела уехать из дома. Все равно куда.

Так и есть на самом деле. Но в груди все-таки колет от того, как легко он всё прочитал.

— Это личное, я понимаю, — Владислав медленно кивает и смотрит строго перед собой, чтобы не смущать меня. — Но ты напоминаешь мне одну девушку. Звучит странно, я знаю, но так случилось. Я чувствую, что она в беде, только она не позволяет помочь себе…

Он сжимает кожаный руль до хруста. И я вижу, как белеют его костяшки от напряжения.

— Ничего не позволяет.

— Мне жаль…

Господи, Настя! Лучше молчи.

— Можно я помогу тебе? — его голос наливается свинцовыми интонациями, и Владислав поворачивает голову и смотрит мне прямо в глаза.

Я отвожу глаза и не понимаю, как наш разговор набрел на тот факт, что мне нужна помощь. И он предлагает ее… Мне? Почему? Он же толком не знает меня, кто я для него? Соседка и невеста Леши, с которым у него явно формальные отношения с щепоткой нехороших подозрений со стороны Владислава. И он только что признался мне, что я напоминаю ему одну девушку. Черт, я же прекрасно понимаю какую именно, тут не надо быть очень сообразительной и проницательной особой, чтобы умножить два на два.