Я побледнела?

Судя по его настороженному взгляду, да. В его темных глазах ярко горит простой вопрос — какого хера? А у меня нет на него ответа, вернее есть, но он для внутреннего пользования, вслух я ничего произносить не хочу.

— Вам плохо? — спрашивает Владислав Игоревич, разворачивая корпус.

Кажется, он готовится ловить меня. Я настолько скверно выгляжу? Но есть и хороший момент, он явно думает не о том, что я могу кого-то ему напоминать, а о том, что малознакомая девчонка собралась закатить истерику у него под боком. И он прав. Если подумать трезво (хоть секунду, Настя!), то сейчас я мало чем похожа на нежную кошечку из гостиничного номера. Я туго скрученный клубок из нервов и переживаний, от которых дышу через раз.

— Да… голова кружится.

Я придумала “отличную” отговорку, которая кажется мне удачной всего мгновение, а потом мужчина делает осторожный шаг в моем направлении и я понимаю, что он вот-вот протянет ко мне ладони. Черт! Естественно, ведь я считай открытым текстом попросила о помощи. А такой прекрасный джентльмен мимо не пройдет, воспитание и развитая мускулатура не позволят.

— Нет-нет, я в порядке, — я поспешно сдаю назад и прячу ладони в карманы кремового пиджака.

Он слишком близко, почти вплотную, и смотрит неотрывно, словно хочет поставить точный диагноз. Я же думаю, что постаралась так славно, что он еще долго будет вспоминать эту поездку с милой соседкой.

— Алексей дома? — спрашивает мужчина и отвлекается на раскрывшиеся створки лифта, который, наконец, довез нас до нужного этажа. — Я могу позвать…

— Его нет. Пустяки, не берите в голову.

Я стараюсь сделать предельно ровное и уверенное движение, на какое вообще способна. Отталкиваюсь от зеркальной стенки и шагаю на выход вслед за мужчиной, который пятится полубоком, следя за моей походкой. Не верит он в пустяки, и хмурым взглядом очерчивает путь до моей двери, который мне предстоит пройти. Расстояние ему не нравится и он определенно сомневается, что я справлюсь в одиночку.

Да что же он такой заботливый! Чтоб его!

Он забрасывает сотовый в карман пиджака, в котором был вчера. Я могу поспорить, что если прикоснуться к мягкой ткани, то можно почувствовать полустертые нотки моей тайной туалетной воды. Той самой, которую я выбрала специально для него. Сейчас на мне другой аромат, для обычной жизни — легкий и весенний, которым я пытаюсь перебить сумасшествие, происходящее в Royal Inn.

Ни черта не помогает, к слову. И моя острая реакция на его близость подсказывает, что ничего перечеркнуть не получится, даже если закончить историю после двух встреч. После первой и то вряд ли, а теперь как? Мне страшно, что он узнает меня, но в то же время я едва удерживаюсь, чтобы не поднять лицо и не начать рассматривать его. Ведь я чертовски хочу видеть его при свете, каждую черточку и морщинку, чтобы образ, поселившийся в сердце, стал еще ярче и крепче… Меня тянет к нему… Даже сквозь нервную слабость, все сомнения и рациональный страх, все равно тянет так, что я не знаю, как справиться и как заставить свое тело не делать откровенные глупости.

— До свидания, — я прощаюсь волевым усилием и небрежно киваю ему.

Но не тут-то было, мужчина считает по-другому. Я неласково смотрю на шаг, который он вдруг делает вместе со мной. Он приближается к квартире Леши и отдаляется от своей.

— Я только провожу, — сообщает он и изображает легкую улыбку. — Руки распускать больше не буду, даю слово.

Даю слово.

Я не буду смотреть на тебя. Даю слово.

— Пойдемте? — он чуть обгоняет меня, потому что я слишком занята внутренними чертыханиями и уговорами взять, наконец, себя в руки, и разрулить ситуацию, глупей которой не придумаешь.

Ведь он знает меня в двух ролях. И я заставила его понервничать и как любовница, и как соседка. Да, Настя, это определенно талант. Врожденный.

— Наверное, я напугала вас.

— Нет, красивые девушки меня не пугают.

Неожиданно прорезаются его фирменные расслабленные интонации, щедро приправленные флиртом, и я проигрываю им. Я поднимаю голову и впервые смотрю в его глубокие глаза. И вижу, как в них что-то меняется. Мой прямой взгляд заставляет его замедлить шаг и стереть вежливую улыбку с губ. Напряжение вновь возвращается к нему, и я буквально могу проследить, как непрошенные мысли вновь заполняют его разум. Его что-то царапнуло, это точно, вот прямо сейчас, и он уже не видит меня, а смотрит сквозь мой силуэт слепым взглядом.

Я же отвожу глаза в сторону и решаю, что буду любоваться хромированной входной дверью до последнего шага.

— Но вам нехорошо, это видно, — кивает мужчина, просыпаясь.

— Наверное, давление.

— Вы слишком молоды для давления.

Он хочет вновь заглянуть мне в лицо, чуть наклоняя корпус, но я больше не совершаю детских ошибок и смотрю туда, куда решила. Я лишь пожимаю плечами и думаю, что лучше изображать угрюмую недотрогу. Как в наше первое пересечение у дверей подъезда, когда я не отреагировала на его приветствие. Пусть думает обо мне плохо, чем начнет задумываться.

— Я обидел вас?

Черт! Он еще и прямолинеен!

— Нет… Чем?

Он не отвечает и хмурится сильней. Я же подхожу к двери и поворачиваюсь так, чтобы он не видел, как я достаю ключ и вставляю его в замочную скважину. Мне нужно спрятать свои ладони, которые он так тесно обнимал своими горячими пальцами, а потом нежно целовал в номере.

— Спасибо за помощь, — я робко оборачиваюсь и смотрю куда-то ему в грудь, не понимая, почему он до сих пор стоит рядом и не идет по своим делам.

Прощаться во второй раз кажется глупой затеей, и я молчу, замечая, что его пиджак выглажен до рекламного идеала и отстрочен не черными, а темно-серыми нитками. В общем, я пытаюсь отвлечься на пустяки, чтобы не думать, что он сейчас развернется и уйдет, а мне придется входить в ненавистную квартиру жениха.

Я даже себе не могу сказать честно, чего хочу на самом деле. Потому что противоположные желания сталкиваются каждую секунду и я не знаю, за что ухватиться. Я считаю секунды до того, как Владислав Игоревич уйдет и можно будет выдохнуть полной грудью, и одновременно боюсь пустоты, которая останется после него. Ведь останется… А еще часть меня ждет, что он все-таки узнает меня. И скажет что-то правильное, что поможет мне распутать проклятый клубок и понять, как быть дальше.

— Я знаю Алексея года три, — он вдруг начинает говорить и кладет ладонь на дверь над моей головой, — познакомился, когда переехал сюда. Он тогда с первой женой жил.

Таких слов я ждала меньше всего. И какая еще первая жена?!

— Он говорил вам о ней?

— Да, — я зачем-то вру.

— Хорошо, — он кивает. — Люди меняются… Простите, я лезу не в свое дело.


— До свидания, Владислав Игоревич.

Я резко дергаю ручку на себя, чтобы уже спрятаться за тяжелой дверью. Мне удается переступить порог, но не захлопнуть дверь, потому что мужчина ловит ее с той стороны.

— Мне будет спокойнее, если у вас будет мой телефон, — он протягивает мне визитку и, кажется, готов держать ее вечность, пока я не возьму. — Возьмите, это всего лишь номер.

Я начинаю понимать, к каким выводам он пришел, и это выше моих сил. Он увидел бледную и испуганную девушку, которая прячет руки в карманы, а голову в плечи, и решил… решил, что Леша… Я даже не могу оформить это в слова, но вдруг осознаю, что это непростое беспокойство, Владислав Игоревич не похож на скучающую старушку на лавочке, которой не нужен повод, чтобы налепить смачный ярлык. Нет, он что-то знает лучше меня.

Например, почему Леша никогда не говорил, что был женат.

Глава 17

Я быстро вытягиваю визитку из мужской ладони, прощаюсь в третий раз и все-таки закрываю дверь. После чего сползаю по ее гладкой поверхности на пол. Короткий разговор забрал столько сил, что хочется уткнуться лбом в коленки и вообще не двигаться.

Только что делать с вопросами?

Мысли все равно бегут вперед и им плевать, нужна мне передышка или нет. В адски гремящую копилку из проблем добавилась новость о бывшей жене Леши. Еще один изумительный сюрприз от него, к которому я совершенно не готова и чувствую себя подвешенной в воздухе. Также было с его огромными банковскими счетами.

Я смотрю на наручные часы и пытаюсь прикинуть через сколько приедет Леша. Он оставил свой внедорожник на парковке аэропорта, так что как самолет приземлится, ему понадобится минут тридцать-сорок, чтобы быть здесь. Рядом.

Я машинально кривлюсь, представляя, как он перешагнет через порог и будет кидать веселые фразы как ни в чем не бывало. Как бросал их на съемной квартире, рассказывая мне о проблемах небольших торговых точек — о кидках поставщиков и необразованных продавцах, косяки которых приходится исправлять каждую неделю. Вот откуда он это брал? Все эти истории и шуточки? Из прошлой жизни? Ведь вряд ли он сразу стал владельцем автосалонов, с чего-то же он начинал… Он кстати не рассказывал с чего именно.

Что я вообще знаю о нем?!

Я замечаю, что бросила сумку мимо кресла, и она лежит на полу рядом. Молнию я тоже не застегнула, так что верхние вещи высыпались. Шелковый платок, который подарил Леша на прошлой неделе, пудреница и черный кошелек. Он привлекает мое внимание, и я вспоминаю о крошечном кармашке, в который запихнула сим-карту. Я всю ночь провела без сна из-за этого чертового пластикового кусочка, который можно с легкостью сломать между пальцами. Хотя я скорее справлюсь с бетонной стенкой голыми руками, чем с ним.

Я хочу не то, что набрать сообщение, я хочу позвонить… Я не сделаю, но у него безумно красивый голос, низкий и уверенный, который наплывает вкрадчивыми размеренными волнами и сразу под кожу. В память навсегда. Я кручу в голове фразы, которые он произнес совсем недавно и чувствую, как тепло становится в груди.