пожаром назывался любой большой случай, попавший в новости, туда стягивали все

службы, и единственная причина по которой мне это известно – проживание с командой из

двадцати человек, посланных на один из таких пожаров.

– Я и не представлял, что тебе известна наша терминология, – произнес Тайлер.

– Я вроде как должна просвещаться в отношении работы.

– У тебя хорошо получается, правда, Элли. Я рад, что Джоджо сделала тебе

надбавку, я видел в интернете, что фотографам платят шестизначную цифру в год за

снимки национальных заповедников.

– Серьезно?

– Я проверил и «Нэшнл Географик». Туда гораздо сложнее попасть, но нет ничего

невозможного.

Я изогнула бровь.

– Пытаешься избавиться от меня, пожарный-мачо.

– Ни хрена. Ни на секунду.

Мы какое-то время молча изучали друг друга. После чего пришли к необходимому

мне пониманию, Тайлер тоже остался вполне удовлетворен нашими занятиями. Часть

меня жаждала поблагодарить его за то, что не давил на меня, но тогда я разрушу

установленное между нами правило не вешать ярлыки или в реальности обсуждать наши

отношения – если их можно так назвать.

Эмили вернулась с тарелками, прервав наше маленькое зрительное противостояние.

– Вафли. Яичница, – произнесла она и развернулась прежде, чем Тайлер успел

попросить добавки.

– Ну, ладно. Не знаю, что у вас произошло с Пейдж, но похоже ее кузине это не

понравилось.

– Честно говоря, я и сама не представляю.

– Разве вы двое не, ну…

– Нет. Собственно, я была достаточно откровенна. Много раз.

– Много раз, значит?

– Заткнись.

Тайлер засмеялся, покончив с вафлей. Он заплатил за завтрак, и мы двинулись

ближе к центру, останавливаясь в различных магазинчиках. Непривычно было находить

понравившуюся вещь и не покупать ее. Я впервые обращала внимание на ценники и даже

однажды наткнувшись на очень мягкую черную водолазку, подсчитала в голове баланс и

предстоящие счета, чтобы узнать, хватает ли мне денег на покупку. Не хватает.

Я обошла магазин, наблюдая за Тайлером сквозь стеллажи. В его руках было

несколько вещей, так что мне пришлось ждать, пока он их примерит, затем заглянули в

магазин сладостей. Мы гуляли целый день, болтали о команде, постоянно шутливо

препирались, обменивались семейными историями и пытались переиграть друг друга

шокирующими незаконными действиями, в которых успели поучаствовать.

Я победила.

День истек, и как только солнце скрылось за зелеными вершинами гор, я уже

начала скучать по «дню, когда мы с Тайлером страдали ерундой». Слоняться по центру

Эстес стало одним из моих самых лучших времяпровождений в жизни.

После легкого ужина, мы с Тайлером оказались в квартале от знакомого переулка.

Он мимоходом потянулся к моей руке, сперва раскачивая наши ладони и, осознав, что я не

собираюсь отстраняться, нежно сжал мои пальцы. Он был одет в джинсы, черные ботинки

и белую футболку с черным рисунком на мотоциклетную тематику. Она идеально

сочеталось с покрывавшими его руки татуировками, по моему лицу непроизвольно

растянулась улыбка, когда я представила реакцию родителей, увидь нас вместе.

– Ну что? Нет желания разделить «Шерли Темпл» (название коктейля)?

– Ты вроде говорил, что устал от баров?

– Нам не обязательно идти. Не хочу поощрять старые привычки.

Я вырвала свою руку.

– Я не алкоголичка, Тайлер. И спокойно могу находиться рядом с напитками, не

выпивая их.

– Я никогда не считал тебя алкоголичкой.

Я нахмурилась.

– Ты мне не веришь.

– И этого я тоже не говорил.

Я сжала его руку и потянула вперед. Он сопротивлялся первые несколько шагов, а

затем сдался. Сквозь двери на улицу вышла женщина, ее каблуки застучали по той же

самой дороге, по которой шли мы. Ее лодыжка внезапно подвернулась, и она практически

упала, но удержалась, восстановив равновесие, мы слышали ее ругательства, пока она не

скрылась за углом.

Когда я потянулась свободной рукой к двери, Тайлер отступил. Я отшатнулась

назад, налетев на него, после чего оттолкнула его от себя.

– Я пошутил, Элли, – выпалил Тайлер. – Не думаю, что нам стоит туда идти. Мы

можем заняться чем-нибудь еще.

– В десять часов вечера в городе? Либо мы идем внутрь, либо возвращаемся в штаб,

– я указала на дверь. Сколотая черная краска на ней идеально подходила тому, что

ожидало нас внутри.

Я снова потянулась к двери, но Тайлер продолжил сопротивляться. Только

повернулась, чтобы разнести вдребезги его нежелание, как его ладонь нежно легла на мою

щеку, а в глазах плескалось беспокойство.

– Элли.

Я отстранилась от прикосновения. Новая работа и жизнь были основаны на моей

непреклонной гордости. Даже отречение родителей не могло повлиять на мое решение.

Удача оказывалась на моей стороне, когда я самостоятельно принимала решения

независимо от воздействий внешних обстоятельств, но мне хотелось сделать что-нибудь

приятное Тайлеру – какую-нибудь глупость, банальщину, подобную той, что вытворяла

Финли ради понравившегося ей парня – нечто совершенно не свойственное мне. Но

повторюсь еще раз, я больше не знала, кем являлась. Возможно Элли версия 2.0 ради

безопасности готова пропустить бар и спрятаться от искушений в штабе.

Я нахмурилась.

– Да, ладно. O’Doul’s (безалкогольное пиво), моктейли (безалкогольные коктейли) и

люди вокруг. Мы сможем громко смеяться, словно умудрились набраться и много лупить

по столу. Никто даже не догадается.

Тайлер не выглядел убежденным, но мне все равно удалось протащить его через

двери. Небольшая группа едва достигших совершеннолетия девушек устроились за

столиком у входа. Несколько парочек сидели в дальнем углу барной стойки возле уборных, а также несколько более взрослых местных заняли барные стулья. Тайлер указал рукой на

столик, за которым мы с Финли и Стерлингом сидели в прошлый раз. При мысли о

Стерлинге по коже побежали мурашки. Он не собирался заниматься со мной сексом, не то

чтобы это входило в мои планы, когда я шла к нему домой, но Стерлинг стал для меня

воплощением самого «дна», так что мне не очень хотелось видеть его снова.

– Эй, ты в порядке? – Тайлер опустился рядом со мной. Его прикосновение к моей

ноге вернуло в реальность. Я одновременно любила и ненавидела, когда он касался меня, словно между нами были очень близкие отношения, и я принадлежала ему. Тайлер стал

новой зависимостью, подобно горным играм с огнем, наслаждаясь опасностью и в

ожидании ожога.

– Конечно, что за вопрос?

– Просто выглядишь немного не в своей тарелке.

– Несколько бутылок O’Doul’s все исправит.

Тайлер ухмыльнулся.

– Желаю удачи отыскать «жидкое мужество» в безалкогольном пиве. – Он поднялся, оставив меня одну, и отправился к бару сделать заказ.

Я сгрызла оставшийся лак на ногтях. Именно Финли всегда контролировала

маникюр, даже если ей приходилось записывать меня с другого конца страны, и теперь, когда подобная роскошь стала непозволительной, я начала по ней скучать.

В заднем кармане зажужжал телефон, я вытащила его и увидела на экране глупое и

невероятно прекрасное лицо Финли. Отклонив вызов уже во второй за сегодня раз, убрала

телефон обратно.

– Выглядишь ужасно одиноко, – Тайлер опустил на стол передо мной бутылку. –

Вот. Выпей. Энни просила передать, что Вик предупредил, если мы покажемся вместе, постараться вести себя прилично и не вылететь отсюда.

– Что за придурок. Разрушил нашу ночь.

Тайлер, выдохнув, хохотнул.

– Я сказал то же самое.

– Да? – подозрительно уточнила я. Тайлер кивнул. – Кажется, мы проводим вместе

слишком много времени.

– Я подумал, нам необходимо повторять такие дни как можно чаще.

– Тайлер…

– Не говори ничего. Я все знаю.

– Элли? – Раздался писклявый голос с другого конца помещения. – О, Господи!

Элли!

Пейдж маневрировала между столиками, чтобы добраться до меня. Она

наклонилась и обернула меня руками. Ее синие волосы теперь были цвета фуксии, но

выглядела она, как всегда, прекрасно. Миниатюрные черты лица сохранили нежность, когда она мило улыбнулась. Она до сих пор находилась в поиске, в обрезанной майке и

потертых джинсовых шортах, не скрывавших татуировки. Ее ранее пустую правую руку

украшало черное кружево, сделанное в виде листьев кораллового цвета розы.

– Новая, – заметила я.

Она улыбнулась и указала на свой нос.

– Эта тоже.

Я нахмурилась, не в силах не обратить внимание насколько сильно изменилась

Пейдж за такое короткое время. Она уже успела опьянеть, ее глаза налились кровью и под

нижними ресницами появились фиолетовые круги. Ей было не более 22 или 23 лет, но она

уже устала от несправедливости жизни. У нас с ней разные цели, и мне стало любопытно, стала ли я для нее последней каплей. Финли постоянно повторяла, что я ломаю людей и

теперь передо мной во всей красе предстали изменения Пейдж, и все в худшую сторону.

– Я так рада тебя видеть, – выговорила она, новое колечко в ее носу замерцало, отразив разноцветные огоньки над нами. – Я приходила к тебе домой. Но Хосе сказал, ты

нашла работу и переехала.

– Правда.

– Куда? В Нью-Йорк? Лос-Анжелес?

– Вообще-то, в общежитие Альпийского подразделения в Национальном парке

Скалистых Гор.

Пейдж склонила голову на манер недоумевающего щенка.

– Куда?

– Я работаю фотографом «Маунтеньер». И до конца лета буду следовать за

бригадой пожарных.