— Хорошо, хорошо. Продолжайте приводить себя в порядок. — Мораг осторожно провела пальцами по ее волосам. — Они уже высохли. Теперь я покину вас. Мне нужно проследить, как готовится завтрак. О! Кто-то стучит. Это, наверное, Полли.

Экономка открыла дверь, и на пороге показалась горничная с подносом, на котором стоял завтрак для Кейт.

Не прошло и нескольких секунд, как в комнату буквально впорхнула Маргарет. На ее ярких пухлых губах цвела улыбка.

— Прекрасно! — воскликнула она. — Как здорово, что ты можешь есть перед свадьбой! Мне бы тоже не мешало перекусить. Горничная, приходившая за мной, сказала, что пока мне не нужно переодеваться. Поэтому, как видишь, я решила прийти к тебе прямо в ночном халате.

Мэри усадила свою жизнерадостную гостью и предложила разделить с ней завтрак, только что принесенный служанкой. Пока Маргарет располагалась перед подносом, Кейт внимательно изучала наряд сестры Адама, «Будь у меня такой халат, — невольно пронеслось в ее голове, — я бы носила его постоянно, а не только в тот момент, когда можно отказаться от юбки с фижмами».

Эта часть туалета Маргарет Дуглас действительно выглядела здорово: ярко-красная шерсть, на корсаже вышиты золотистые розы, кружева белого цвета, рукава в средневековом стиле свисают почти до пола. Вместо пояса тонкую талию украшает узкий золотистый шнур. Поскольку этот наряд предназначался для ношения в конце дня, в нем не было предусмотрено корсета и прочих ухищрений. Поэтому он очень естественно обрисовывал чувственную пышную фигуру Маргарет. Ее щеки отлично гармонировали с яркой расцветкой халата, глаза искрились весельем, а незаплетенные, черные как смоль волосы ниспадали на плечи и доставали до бедер.

— Вы выглядите просто потрясающе, — искренне сказала Кейт.

— И дышите радостью и весельем, госпожа Дуглас, — добавила Мораг и еле заметно улыбнулась. — Ну, хорошо… Все-таки мне нужно спуститься вниз, чтобы убедиться, что у мужчин все в порядке. Кроме того, нужно приготовить кое-что в качестве лакомства. Но я вернусь, как только вы освободитесь.

Мэри наполнила свою чашку чаем, затем налила еще одну для своей гостьи.

— Маргарет, будете есть овсяную кашу?

— О, не обращайте внимания на мое присутствие. Мы теперь близкие родственники, поэтому мне хотелось бы чувствовать себя как дома. Да… Я вчера слышала, Адам сказал, что вы уедете?

— Вы не ослышались, Маргарет. Мы исчезнем, лишь только пиршество сможет обойтись без нашего присутствия.

— А разве у вас здесь не найдется приличной постели?

— Маргарет! Прошу вас, не будем об этом! — Кейт покраснела, но ее гостья искренне улыбнулась, и смущение исчезло, словно его и не бывало. — Дело в том, что Адам хочет преодолеть как можно большее расстояние по бездорожью до наступления ночи. Вы же отлично знаете, он забирает меня с собой в Торнери. На эту поездку придется затратить около пяти дней, и это только по моим расчетам.

— Ну, такого не произойдет. Я не верю, что мой брат лишит вас возможности повеселиться на собственной свадьбе. Кроме того, вы никогда не ездили с Адамом, а мне приходилось… Поверьте, он может совершить пятидневный переход за трое суток. Расстояние не такое уж большое — около ста пятидесяти миль.

— Но ведь завтра воскресенье, да и путь долгий. Тем более, отец утверждает, что дороги находятся в ужасном состоянии.

— Он неправ, — отстаивала Маргарет свою точку зрения. — Везде сухо, а воскресный день для моего братца — не помеха. Он говорит, вы отличная наездница. Так что, если бы у вас была возможность заскочить в какую-либо придорожную церквушку, то — бьюсь об заклад! — на третью ночь вы оказались бы в Торнери. Мне кажется, вам все-таки можно сегодняшнюю ночь провести здесь, в вашем доме.

Кейт отрицательно покачала головой. В душе она благодарила властный характер Дугласа, который на этот раз оказал ей неоценимую услугу. Он пощадил ее смущение и смятение. А их обязательно пришлось бы пережить при проведении одного шумного и вульгарного свадебного ритуала. Дело в том, что у шотландских горцев принято сопровождать жениха и невесту до спальни. Там гости окружают со всех сторон кровать и пьют за здоровье молодых до тех пор, пока молодожены не улягутся на ложе. Кроме того, Мэри теперь надеялась, что Адам не станет принуждать ее в будущем посещать по воскресным дням церковь и присутствовать там на долгих и утомительных богослужениях.

— Нет, Адам уже принял решение и не станет ничего менять, — тихо произнесла она. — Оставим эту тему. Лучше расскажите мне о Торнери.

— О Торнери? — Маргарет мгновенно вскинула голову и удивленно взглянула на Кейт. — Разве Адам ничего не говорил о нем? — Мэри отрицательно махнула рукой, и ее собеседница прищурила глаза. — Господи, мужчины всегда так глупы… Дайте мне подумать. Я ведь и сама давно не была там. Брат как-то сказал, что привез туда много мебели и других вещей после поездки на континент. Вы разве не в курсе? В прошлом году Адам по поручению короля посетил Францию. Впрочем, мужчины совсем не разбираются в меблировке, поэтому я мало верю его заверению о прекрасном качестве привезенных столов, стульев, кресел… Правда, могу с уверенностью сказать одно: у вас под ногами не будет тростниковых и камышовых циновок, кроме, естественно, зала, где он любит кутить, потому что Адам купил красивые ковры. Кстати, несколько штук братец подарил моей маме. Кроме того, он приобрел в Брюсселе изысканные кружева для моего свадебного платья. Так что в чувстве вкуса ему не откажешь.

— Все это мне понятно, но хотелось бы знать, что из себя представляет сам дом и на каком расстоянии находится ближайший город. Ну, и все такое прочее… Здание, должно быть, немаленькое, если судить по его гордости — большому залу.

— Вы говорите о самом строении? — Маргарет пристально посмотрела на Кейт. — Это же замок. Разве вам ничего не известно?

— Замок?!

— Конечно. Он расположен в Тевиотдале, на крутом склоне, заросшем папоротником, северного берега реки Тевиот. Первоначально это место называли Торнарик. Здесь размещался замок короля. Территория, окружавшая ансамбль зданий, походила на зеленый остров, а крепостные стены на вершине холма господствовали над Бортвик-Вотером, разделяя лес на две равные части. Я не считаю себя знатоком истории, но могу уверенно сказать, что Торнери существовал уже в тринадцатом столетии.

— Ого! Такой древний? — изумилась Мэри.

— Сомневаетесь? Потом этот замок перешел во владение к англичанам, а позднее его захватил сэр Вильям Дуглас. К концу четырнадцатого века строение и земли перешли в собственность графов Блэк-Дугласов. Правда, к тому времени великолепные постройки превратились в развалины. Так вот, наши предки выстроили новый замок на месте нынешнего Торнери. Затем Блэк-Дугласы почему-то возненавидели Иакова Второго, и король лично сам, в замке Стирлинг, заколол восьмого графа, сэра Вильяма. После этого в битве при Аркинхольме он нанес поражение брату убитого, а земли конфисковал в свою пользу. Мой дедушка добился возвращения Торнери, но лишь частично, так как считался непримиримым врагом своего собственного двоюродного брата, графа Ангуса. Кстати, к этому человеку пылал ненавистью и Иаков Пятый. Видите ли, они не поделили простых деревенских девушек, которых приглашали для ночных забав… Мой дед, конечно, не мог похвастаться сведениями о похождениях короля, но монарх умудрился обзавестись детьми от восьми разных женщин, хотя о нем и не говорили, как о насильнике. Когда политическая ситуация накалилась до предела, дедушка подхватил подагру и, проявив похвальное благоразумие, вернулся в Торнери. Мой папа тоже не относился к категории заядлых вояк, поэтому не привлек к себе внимания двадцать лет назад во время возникшей неблагоприятной обстановки. Ну, а в данный момент замок перешел в руки моего брата Адама.

Маргарет перевела дыхание и потянулась за ячменной лепешкой.

— Не могу сама себе поверить. Я ведь ничего не знала об этом, — растерянно пробормотала Мэри.

— Привыкайте. Ведь вы превращаетесь во владелицу замка и будете носить ключи на поясе вашей верхней юбки. Меня удивляет другое… Почему, интересно, Адам ничего не рассказал вам о Торнери? Отец совершенно официально передал ему замок. Случилось это после того, когда папа почувствовал себя стариком, жаждущим покоя. С тех пор мне не приходилось бывать в Торнери, но я с любовью вспоминаю свое детство, прошедшее под его сводами. Мы плавали в реке, играли в привидения на смотровой площадке южной башни и катались на пони между въездными воротами и наружной стеной. От сложенной без раствора дамбы теперь осталась лишь груда камней, но центральные ворота сохранились и производят должное впечатление. Адам просто без ума от Торнери и очень любит это место.

Кейт вдруг подумала, что Дуглас специально придержал рассказ о своем замке, потому что боялся ее предубеждения по отношению к этому дорогому для него месту. Она задумалась и впала в какое-то безмолвное состояние, стараясь разобраться в собственных чувствах. Если он искренне нуждается в ней, то каковы его доводы? Неужели Дуглас боится ее недоброго отношения? Это обстоятельство не должно его особо беспокоить, да и на протяжении последней недели Мэри не замечала, чтобы Адама занимали какие-либо проблемы. Что же касается ее самой, то она старалась соблюдать по отношению к нему вежливость и даже дарила Дугласу улыбки в присутствии друзей. Однако Кейт продолжала сохранять между ним и собой некоторую дистанцию, и в ее глазах по-прежнему появлялись отблески издевки и насмешки, когда Адам пытался угодить ей.

Она сосредоточилась на последней мысли. Разве Дуглас не стремится к тому, чтобы его прихоти выполнялись неукоснительно? Разве он не рассматривал собственное стремление укротить ее как вызов? Каким бы обаятельным не прикидывался Адам, как бы не маскировал свою лукавую и хитрую улыбку, он все равно остается наглым мошенником, который всеми силами старается подчинить себе свою супругу, чтобы она выполняла все его приказы, как хорошо выдрессированная собака. «Что ж, — наконец решила Кейт, — нужно добиться многого… И прежде всего Дуглас должен получить достойный отпор и понять собственную ошибку. Скорее всего, он никогда не ставил перед собой цели полюбить меня, — с ожесточением подумала она. — Если Адам испугается моего презрения, я буду только рада».