Через несколько минут наездники оседлали своих скакунов, и Дуглас отпустил конюхов. Трое всадников еще не покинули конный двор, а Меган уже предложила отправиться рысью. Храбрец и Дьявол рванулись вперед.

Хотя Мэри и пришпорила свою Сеси, но ее быстро обошли. Очень скоро Дуглас и леди Саммервиль исчезли в густом лесу. Очевидно, они решили посоревноваться. Кейт осталась одна. Даже если бы она знала истинную причину их исчезновения, это все равно бы ей не помогло, поскольку покрытая лесом местность была абсолютна незнакома.

Не желая нестись во весь опор в неизвестность, Мэри перевела Сеси на рысь. Добравшись до леса, она увидела множество разветвляющихся тропинок и натянула поводья, останавливая лошадь. «Что же еще придумал Дуглас?» — застучало где-то в глубинах сознания. Впрочем, Кейт тут же постаралась избавиться от мысли, что он оставил ее в одиночестве с какой-то определенной целью. Затем ей пришло в голову, что Меган могла бросить ему вызов и посмотреть, последует ли Адам за ней.

Расстроенная и озадаченная, Мэри повернула Сеси в направлении Стрэчен-Корта. Она ехала медленно, пытаясь скрыть смущение и недоумение. Не прошло и минуты, как позади раздался топот копыт.

Натянув поводья, Кейт повернулась в седле и улыбнулась, чтобы показать Меган свое доброе расположение духа. Она почему-то уверовала, что Адам будет выглядеть пристыженным и начнет сыпать извинениями. Но все получилось иначе.

Прежде чем Храбрец успел полностью остановиться, Дуглас резко бросил:

— Ну, что еще стряслось? Почему ты повернула назад?

— Вы же бросили меня. Я не знала, куда ехать.

— Не прикидывайся ребенком! Мы договорились, что отправляемся в горы по тропинке. Если тебя обошли, нужно было поехать от развилки вверх — только и всего! — выпалил Адам, не скрывая своего недовольства.

Уязвленная до глубины души этим несправедливым обвинением, Кейт сгоряча бросила, что никто даже не удосужился упомянуть ей о месте назначения. Они просто бросили ее. Если им так хотелось доскакать до вершины горы, то могли бы сделать это и без нее, поскольку такое намерение овладело ими с самого начала.

Едва Мэри закончила последнюю фразу, Дуглас возмущенно фыркнул и порекомендовал держать язык за зубами. Словом, получилось так, что вся вина за сорванную прогулку легла на ее плечи. Уже много позже Кейт поняла: ей не следовало высказывать мужу свои замечания в присутствии Меган. Хотела она этого или нет, но оказалась задета гордость Дугласа. На глазах у леди Саммервиль он продолжал устраивать разнос своей половине, демонстрируя полное пренебрежение к слезам, навернувшимся на глаза несчастной жертвы его амбиций. Адам обвинил ее в невежливости, эгоизме, в недостатке благородства и великодушия; он выплеснул все возможные унизительные эпитеты на бедную голову Мэри.

Кейт слушала мужа молча, не проронив ни слова, проглотив свои язвительные замечания, которые так и рвались с языка. Ей очень хотелось дать ему достойную отповедь, вывернуть наизнанку его подлое и наглое нутро. Однако Мэри сдерживало присутствие Меган, которая проявляла особый интерес к этой «беседе». Поэтому Кейт решила все-таки промолчать. Она отлично понимала, что, если ей начать отстаивать свою точку зрения, Дуглас воспримет и истолкует ее слова как проявление дерзости. Оставалось только одно — держать себя в руках и оставаться хотя бы внешне мягкой и кроткой, воспринимая нагоняй словно нечто должное и обязательное. Но зато в ее душе нарастали гнев и возмущение, горло перехватило спазмом. Кейт не хотелось, чтобы леди Саммервиль заметила эту сложную гамму чувств, и поэтому выслушивала обидные фразы Дугласа с видимым безразличием. Тем не менее, когда Адам потребовал, чтобы она немедленно укротила свой норов и приготовилась к продолжению прогулки, Мэри принялась ссылаться на плохое самочувствие и предложила вернуться домой. К ее удивлению, прежде чем муж успел воспротивиться, в разговор вмешалась Меган.

— Адам, ради Бога, сделай доброе дело, отпусти супругу. Ведь не каждый любит развлечения такого рода. Посмотри, как она побледнела. Может быть, у нее разболелась голова. — Она елейно улыбнулась, и Кейт от злости скрипнула зубами. — Дорогая, мы проводим тебя до конюшни?

— Спасибо, но такой необходимости нет, — буркнула Мэри, сознавая, что ее ответ прозвучал довольно грубо и угрюмо. — Я прекрасно обойдусь без сопровождения.

Теперь Дуглас оказался в довольно щекотливом положении. Он все еще выглядел сердитым, но в его глазах мелькнула еле заметная тень сомнения. Адам вроде бы понял, что ему не стоит оставаться с кузиной наедине, без жены. Мэри продолжала сохранять молчание. В душе теплилась надежда на благоразумие Дугласа. К несчастью, ее немота еще больше распалила его. Адам бросил на супругу косой взгляд, натянул поводья и чуть ли не прорычал:

— Что ж, возвращайся. Но советую тебе, — добавил он металлическим голосом, — до нашего возвращения справиться со своим дурным настроением.

Кейт охватило отчаяние. Слезы застилали глаза, когда она увидела, как пара всадников снова исчезла в небольшом лесу, окутанном туманом. Господи, муж еще раз предпочел ей общество этой противной Меган. Проклиная себя за допущенную глупость, Мэри отправилась на конный двор, где услужливый и предупредительный конюх, не проявляя никакого любопытства, помог ей спешиться и взял поводья Сеси в свои руки.

Войдя в дом, Кейт сразу же хотела отправиться в спальню, но по дороге встретила лорда Стрэчена. На полу большого зала слуги разбросали свежий камыш и тростник, поэтому по всему зданию разносился аромат свежесорванной травы. Прислуга расставляла обеденные столы, и отец Дугласа находился в самой гуще этой суеты. Он совещался с судебным приставом. Заметив Мэри, хозяин дома тут же отпустил чиновника и направился к ней, радостно приветствуя. Лорд Стрэчен с ходу предложил отправиться в библиотеку и познакомиться с книгами.

Надеясь, что ее лицо не выглядит заплаканным, Кейт поправила прическу и пошла вслед за отцом Дугласа в специальное помещение, окна которого выходили во внутренний двор. Остальные три стены занимали книжные полки, заполненные рукописями и томами в кожаных переплетах, скрепленных тонкими золотыми цепочками. На приставных столах лежали фолианты, которые, видимо, еще не нашли своего места на стеллажах.

В центре комнаты стоял красивый дубовый стол, сделанный на итальянский манер. Столешницу покрывала изумительной красоты резьба. Около него располагалось элегантное кресло. Как только они вошли в библиотеку, в дальнем конце помещения появился Нэд.

— Она пришла познакомиться с моими книгами, парень, — бросил лорд Стрэчен, делая знак юноше вернуться на свое место, и пододвинул ей кресло.

Прошел час, как Кейт оказалась в окружении фолиантов. За этот сравнительно короткий срок она, вопреки своим ожиданиям, узнала очень многое о просвещении и о печатных шрифтах, впервые увидела книги по специальным вопросам, познакомилась с образцами исторической, медицинской и классической литературы, подержала в руках различные издания словарей и справочников, о которых раньше даже не имела представления. Полученные сведения глубоко заинтересовали ее. Однако Мэри не могла отождествлять проявленное ею любопытство к книгам с энтузиазмом и увлеченностью хозяина библиотеки, который к своему любимому занятию относился с нескрываемым фанатизмом. Когда пошел второй час пребывания Кейт в мире книг, в комнату вошел Дуглас, которого она встретила с облегчением, наступившим в ее душе в результате общения с духовным богатством литературы.

Лорд Стрэчен с головой погрузился в свою обычную работу и отбирал нужные ему издания. Он даже не заметил присутствия сына. Мэри беспомощно взглянула на мужа, а Нэд нагловато ухмыльнулся в его адрес.

Посмотрев на груду книг, лежащих на столе рядом с Кейт, Дуглас вскинул бровь и повернулся к отцу.

— Добрый день, мой повелитель, — почти весело произнес он. — Я вижу, ты совсем смутил мою жену своими неисчерпаемыми знаниями. Конечно, нужно иметь в виду твой огромный научный багаж, почерпнутый из книг, по тому или иному вопросу…

Лорд Стрэчен быстро повернулся и, увидев Адама, обрадовался, но спохватился и сосредоточил свое внимание на Кейт, проявляя явное беспокойство.

— Надеюсь, она не обижается на меня, — заметил он. — Но я ничего не могу поделать с собой, когда речь заходит о книгах. У меня развязывается язык и…

— Нет, нет, не беспокойтесь! Слушать ваши рассуждения о различных изданиях — истинное удовольствие, — заверила Мэри его светлость, приветливо улыбаясь. — Но, может быть, мы немного прервемся в связи с приходом Адама? Боюсь, я не усвоила и половину того, что вы успели мне рассказать.

Лорд Стрэчен хотя и огорчился, но значительно воспрянул духом, когда Дуглас напомнил жене, что они осмотрели еще не весь дом, и предложил пройти по помещениям цокольного этажа.

Встрепенувшись, хозяин Стрэчен-Корта посоветовал отправиться во внутренний дворик и начать экскурсию с садового участка.

В это время дня погода уже разгулялась. Высоко в небе сияло солнце, половина двора была залита его светом. Воздух прогрелся, и все располагало к приятной прогулке по владениям лорда Стрэчена.

Рыбный пруд окружал цветочный бордюр. Неподалеку красовался фонтан Купидона, название которого хозяин позаимствовал из римской мифологии. Дуглас дошел до места, откуда можно было хорошо видеть и ощущать мельчайшие капельки брызг, похожих на дождинки. Они падали в сторону пруда, из которого, словно играя, выпрыгивали и тут же ныряли в воду маленькие карпы. Над фонтаном Кейт заметила сверкающую в лучах солнца радугу.

— Господи! Как здесь прекрасно! — не удержавшись, воскликнула она.

— Я тоже каждый раз восхищаюсь этим зрелищем, — отозвался Дуглас и посмотрел на жену, но Мэри постаралась не встречаться с ним глазами.

Затем они прошли в садовую беседку, если, конечно, можно было назвать так это сооружение, которое представляло собой огромный зал, обставленный элегантной мебелью. Кейт ощутила, что расположенные друг против друга окна создают впечатление полного отсутствия стен. В этом помещении имелся даже камин. Рифленые пилястры, покрытые утонченной резьбой, завершали убранство зала.