Кейт снова умолкла. Наступила гнетущая тишина. Она украдкой посмотрела на мужа, но его лицо оставалось непроницаемым.

— До той поры, пока он не появился в нашем доме, — тихо продолжила Мэри, по-прежнему мучаясь от переживаний, — я просто не понимала, что не смогу пройти через все это. Когда же Гиллеспи явился на свидание, мне стало невыносимо противно… Даже ради тебя я не могла уединиться с ним! Вот тогда-то и возникло решение обо всем рассказать тебе… Но прежде нужно было отделаться от Кеннота. Я долго ломала голову, как сделать это наименее безболезненно, и тут меня осенило… — Неожиданно, несмотря на плотно закрытый кляпом рот, Дуглас издал изумленный стон. Мэри подняла голову и заметила в его глазах проблеск понимания. Она облегченно вздохнула. — Адам, может быть, мне дать тебе возможность разговаривать? — Дуглас напряженно кивнул. Кейт наклонилась, но ее руки неуверенно застыли над головой мужа. — Прости, дорогой, я пока не могу освободить тебя от веревок: ведь мне еще многое нужно сказать. Поэтому, умоляю, не проси меня об этом. — Подумав немного, Мэри не притронулась к кляпу и медленно положила руки на колени. — Пожалуйста, не сердись на меня. Так будет лучше для нас обоих. — Он сурово нахмурился, но не издал ни звука. — Пойми, мне необходимо закончить свой рассказ, а ты, если я дам тебе возможность свободно разговаривать, пустишь в ход язык и станешь перебивать меня. Прежде всего постарайся осознать, что Гиллеспи потерпел полное поражение и ничего не добился. Поэтому описание подробностей его визита я опущу, так как в этом нет никакого смысла. Если они тебя заинтересуют, то о них можно поговорить позже… Конечно, я сожалею, что нам приходится выяснять наши отношения в таком неравном положении, но другого выхода у меня не было. Моя тетя посчитала тебя вдрызг пьяным и обозвала «свиньей». Она, кстати, не постесняется высказать тебе это при первом же удобном случае. Услышав ее заключение о твоем состоянии, я решила воспользоваться случаем… Если бы мне пришлось беседовать с тобой в любой другой ситуации, ты бы заорал на меня, разразился бы бранью и, естественно, не стал бы прислушиваться к моим доводам. Не сомневаюсь, что произошла бы грандиозная ссора с неизбежным рукоприкладством. Привязав тебя к кровати, я получила возможность говорить… Впрочем, это не оправдывает моего поступка. Я прекрасно понимаю, что настал момент, когда все нужно изложить до конца, чтобы ты мог защитить себя, когда этот жуткий тип выложит свои домыслы королю. — Она внимательно посмотрела на мужа и вздохнула. — Ну, а сейчас я вытащу кляп. После этого можешь говорить все, что твоей душе угодно. — Дрожащими пальцами Мэри освободила рот супруга. В течение минуты Дуглас беззвучно шевелил губами, словно примеряясь к новому положению.

— Развяжи меня, девочка моя, — наконец произнес он удивительно низким и нежным тоном.

Сознавая, что этот момент рано или поздно должен наступить, она неторопливо развязала один узел, другой, третий. Адам медленно сел, погладил онемевшие запястья и сам распутал веревки на левой ноге. Кейт помогла ему полностью освободиться от пут. Через несколько секунд Дуглас опустил ноги на пол. Она нерешительно отступила назад.

— Мэри, подойди поближе ко мне.

Кейт застыла на месте, не проявляя никакого желания выполнить его просьбу.

— Адам, я знаю, ты должен страшно злиться, но…

— Иди сюда, девочка.

Голос Дугласа по-прежнему звучал спокойно и нежно, хотя в глазах застыла тень изумления. Мэри, едва переставляя ставшие свинцовыми ноги, шагнула вперед и замерла перед мужем, потупив взор.

— Насколько я понял, ты подчинилась требованиям Гиллеспи, чтобы защитить меня от гнева Иакова? — поинтересовался он, и на его лице появилось едва уловимое подобие улыбки.

— Да, я поступила именно так, но, однако, я не думала подчиняться ему.

— Об этом я уже слышал неоднократно. Невольно напрашивается вопрос… Как же ты сумела избежать его притязаний? Расправилась с ним? Но каким образом? Впрочем, я склонен верить, что все обошлось словесной перепалкой… или было что-то еще?

Кейт внимательно посмотрела на мужа, но не почувствовала в его словах никакого подвоха и угрозы для себя.

— Я… То есть мы… Мы лишили его драгоценностей, кошелька, а затем передали в руки полиции.

— Гм… Кто это… мы?

— Честно говоря, в этой операции участвовали сэр Патрик и Нэд, — призналась она, все еще пристально наблюдая за мужем.

— Выходит, они в курсе всех дел? — резко спросил Адам.

— Ни в коем случае! — воскликнула Кейт, пытаясь предупредить зарождающуюся вспышку гнева Дугласа. — Сэр Патрик и Нэд знают лишь о том, что Гиллеспи добивался моего… расположения, и мне захотелось избавиться от него… — Она растерянно умолкла, не находя слов.

— Пожалуйста, постарайся подробно изложить детали возникшей ситуации.

Мэри кивнула и рассказала о помощи Эллин, о нападках Кеннота, о том, как слуга увидел картину поцелуя и исчез из дома; поведала о прибытии четы Фергюссонов и о собственных страхах, которые охватили ее в тот момент. Не забыла упомянуть и о своих переживаниях по поводу того, что Томми разнесет сплетни о случившемся по всему городу.

— Твое предположение совершенно верно. Он именно так и поступил. Поэтому-то я пришел домой такой взбешенный. А тут еще твоя тетя…

— Кроме того, значительную роль во всей этой истории сыграло сонное зелье, предложенное Эллин, — поспешила перебить его Мэри, чтобы Дуглас не зашел слишком далеко.

— Это то самое, которое подмешали мне в?..

— Да, да, в твой пунш. Оно моментально свалило тебя с ног. Впрочем, так же, как и Гиллеспи…

— Понимаю, — протянул Дуглас, не сводя глаз с жены. — Значит, это твоя затея, мадам?

Она закусила губу и промолчала, ожидая, что произойдет дальше. Адам поднялся на ноги и окинул ее взглядом.

— Я не одобряю твое подслушивание под дверью, — сурово произнес он.

— Полностью согласна с такой оценкой, сэр, — прошептала Кейт.

— Чувствуется, что ты переживаешь по этому поводу. Знаешь, мне совершенно не понравилось бы, если бы сведения, добытые тобой в Кричфилде, получили бы огласку.

— Я никогда бы не сделала ничего подобного, клянусь, — пробормотала Мэри.

— Если это действительно так, то ты на правильном пути, — довольно сурово заметил Дуглас. — Впрочем, решение о неразглашении чужой тайны не умаляет твоей вины. Тем более, я не приемлю близких людей, способных обвести меня вокруг пальца…

— Нет, нет, Адам, у меня даже в мыслях не было обмануть тебя!

— Гм… гм… В таком случае, почему же ты не рассказала мне, что подсунула Гиллеспи кружку с этим зельем? С какой целью утаивала эту деталь вплоть до последней минуты?

Кейт в отчаянии всплеснула руками.

— Неужели ты не понимаешь?! — изумилась она. — Поведав о порошках матушки Битон, я должна была заговорить и о событиях в Кричфилде! Рассказать о том, как подслушивала под дверью?! Адам, за кого ты меня принимаешь? У кого хватит сил добровольно рассказать о собственной подлости? Кроме того, я очень боялась, что, узнав об этом, ты начнешь презирать меня. Но… Но сэр Патрик — хотя он и не в курсе данного дела! — посоветовал честно признаться во всем тебе, чтобы ты мог подготовиться к защите, когда подвергнешься ярости короля.

— Дорогая моя, Иаков ничуть не разгневается, уверяю тебя. — Он произнес эту фразу так тепло и нежно, что у Кейт перехватило дыхание.

Таким тоном Адам еще никогда не разговаривал с ней. Она удивленно вскинула голову, пытаясь прочитать объяснение смысла его слов по выражению лица.

— Но ты же ведь принимал участие в делах сэра Вильяма? Разве вы не пытались освободить королеву Марию, плененную англичанами?! Я же сама слышала, как ты говорил об этом в Кричфилде. А сэра Вильяма арестовали за организацию заговора. Кроме того, его обвиняют в намерении убить королеву Англии, чтобы посадить на престол Марию. Гиллеспи намекнул, что Иаков будет рассматривать это дело особо, считая его самой настоящей изменой.

— Так бы все и случилось, если бы я оказался замешан во всех этих дрязгах. Но тебе следовало бы вникнуть в данный вопрос поглубже, девочка моя. Дело в том, что я первый и последний человек, до конца преданный королю. Он верит мне безгранично, и ничто не может поколебать его мнения.

— Адам, ты же пытался освободить Марию Шотландскую, — возмутилась Кейт. — Ты знал о ее казни и заявил, что сделаешь все возможное для освобождения королевы.

— Нам было известно о намерении англичан судить Марию за измену, — спокойно произнес Дуглас. — Даже если бы мы оказались уверены, что результат подобного мероприятия предопределен, Иаков едва ли решился бы поднять армию, чтобы выразить свое несогласие с судом англичан.

— Но определение судебной комиссии не может быть признано законным, — продолжала настаивать на своей точке зрения Кейт, — Королеву Шотландии не имеют права осуждать за измену Англии. Только подданные Елизаветы…

— Это не более чем увертка, — уверенно заметил Дуглас. — Тем не менее, твои рассуждения не лишены определенной логической стройности. Действительно, Елизавета — королева Англии, и в ее руках сосредоточена почти неограниченная власть. Если она решилась пойти на такой риск, значит уже ничего не могло остановить эту женщину. Чтобы до конца разобраться в наших делах, нужно знать одну очень интересную деталь… Мы с Макгори действительно договорились известить Иакова о суде и попытаться спасти жизнь Марии. Однако все делалось в условиях строжайшей секретности. Для этого использовались дипломатические каналы, причем с ведома нашего монарха. Если сэр Вильям в своих стремлениях пошел дальше и на самом деле намеревался избавиться от Елизаветы, чтобы посадить на английский трон Марию, то я абсолютно не при чем — это происходило без моего участия. Иаков давал согласие только на дипломатические шаги… Я должен был держать его в курсе всех этих экивоков. При этом мне строго-настрого запретили нагнетать антагонистические отношения с Елизаветой. Это и послужило причиной того, что Мария Шотландская оказалась в крайне сложном положении.