— Знать — одно, умение применить к себе — совершенно другое, и это более сложный этап. Согласно теории защитных механизмов Фрейда, вы уже прошли некоторые стадии, сейчас находитесь в фазе «рационализации»: вы воспринимаете только ту информацию, которая подтверждает ваше поведение как правильное. В данный момент вы пытаетесь любым образом восполнить нехватку физической близости, при этом, не потеряв самоуважения. Завлечь малознакомого мужчину, удовлетворить физическую потребность, а дальше…. А дальше перейдете на этап «замещения» — будете заменять в памяти свое истинное поведение на что-то более приятное: типа «это было маленькое приключение».

— Ого, за прием заплатить надо будет, доктор? — иронично спросила

я.

— Опять защищаетесь. Если будете пытаться забыть наш разговор, то перейдете в фазу «вытеснения». Лариса, о чем вы думаете?

— Думаю, не мешает ли вам ваш Фрейд нормально трахаться? — злобно спросила я.

— Почему вы злитесь? — напротив, крайне спокойно и миролюбиво спросил мужчина. — Нет, мне не мешает.

— Вы женаты?

— Разведен.

— А дети есть?

— Да, сын.

— И вас не смущает мой допрос?

— Мне нечего скрывать, я честен с собой и соответственно с окружающими.

— Ну, раз вас невозможно смутить…. Почему вы в разводе?

— Мы давно развелись. Она хотела остаться жить заграницей, и когда у меня закончился контракт с психиатрической клиникой в Мюнхене, отказалась поехать со мной в Россию. Знаете, как Сергей Бодров говорил? «Если любовь проходит, значит, это была не она». Из-за того, что любовь моей бывшей жены к Германии со временем не прошла, а ко мне явно угасла — мы решили развестись и жить отдельно. Сын большую часть года живет в Германии, так как учится в хорошей немецкой школе, в летние месяцы, обычно у него каникулы выпадают на июль-август, живет в Москве. Я летал в Германию почти каждый месяц, когда он был маленьким, теперь в связи с увеличением моей занятности, я бываю там реже.

— И не скучаете? — я даже забыла про свой ироничный тон, я так сильно скучала по племянникам, а тут родной сын…

— Скучаю. Очень. Но так сложились жизненные обстоятельства. Жена не хочет отпускать его от себя, и я ее понимаю, а я не хочу постоянно жить в Германии, мне там никогда не нравилось. Марк, с самого раннего детства мечтает стать врачом, и пока строит планы приехать учиться в Москву.

— И, конечно же, он хочет стать психиатром? — с улыбкой просила я.

— Пока что он хочет стать военным врачом. Но в детстве я мечтал о том же. Однако потом все мы становимся психиатрами, — в ответ улыбнулся Герман.

— Марк Германович… Красивое сочетание, — протянула я.

— И мальчик очень хороший, — отметил Ларин. — Лариса, я поеду в аэропорт. Надеюсь, когда завтра шампанское выветрится, вы сможете вспомнить наш разговор.

— Я не настолько пьяна.

— Отлично. Значит, завтра вы обдумаете мои слова. Посмотрите на проблему свежим взглядом. Многие люди живут без секса годами, и нисколько не страдают. Но для вас это важный аспект жизни, вы уделяете этому много внимания. Не знаю, устраивал ли вас ваш последний партнер, но опыт подсказывает, что нет. Поэтому можете увеличить свой срок воздержания на тот срок, когда были не удовлетворены. Будет не пара месяцев, а гораздо больший срок. Как врач, хочу сказать, что это абсолютно нормально, что вы тяготитесь отсутствием секса. Вам нужно решать эту проблему, а не сублимировать на работе.

— Доктор, а можно будет попасть к вам на повторный прием? — не удержалась и съязвила я.

— Можно. Загадайте это, как желание, на Новый год. Действуйте старым, проверенным способом: пока будут бить куранты, напишите желание на листочке, потом подожгите, а пепел бросьте в шампанское, и выпейте ровно в полночь. Если все сделаете точно, как я сказал, следующий прием будет! Я вам обещаю.

— Ага, — насмешливо сказала я, провожая Германа к двери. — Прощайте, доктор!

Герман улыбнулся на прощание, и закрыл за собой дверь. «Удивительный мужчина!» — засыпая, подумала я.

Глава 11

Сказать, что мне было стыдно с утра (ну как с утра, встала я ближе к обеду) — ничего не сказать.

Я напилась, пыталась завлечь малознакомого мужчину в постель, мою затею вычислили, на что я стала дерзить и устроила какой-то допрос с пристрастием. Лариса, ты позор семьи.

Подруга Ольга приехала через полчаса после моего звонка, привезя с тобой успокоительные: 0,5 пива и 2 кг мороженного. Я рассказала ей про вчерашнее, она посмеялась. Я любила Олю за кучу самых разных вещей, но главное: она всегда была невероятно позитивной. Даже если я была в отчаянии или даже истерике, она всегда могла найти подходящие слова и приободрить меня.

— Лар, не гноби себя! А лучше так: забудь ты про него. Нет, не так: запомни всё, что он тебе сказал по существу проблемы, а его самого забудь. Зато смотри, как хорошо вышло: получила высококвалифицированную психологическую помощь. Я же, кстати, потом нашла, что он психолог!

Просто тебе забыла сказать… Когда в бассейне искала, открыла какой-то сайт, там много было про него, но все на немецком. Нужно было дать тебе прочитать. Ты бы перевела, все бы знала, не опозорилась бы, — последние слова Ольга говорила уже с плохо сдерживаемым смехом.

Я накрылась пледом с головой, прячась от нее. Вот тебе и 29 декабря. А я так ждала этот день! Ждала, видимо, чтобы опозориться. Конечно, знай я, что этот мужчина читает меня, как открытую книгу, я бы не стала даже думать о возможности какого-то общения с ним. Да, мне очень не хватает секса, но легкие связи меня перестали прельщать (эта выходка стала исключением, результатом пьянства), а последние длительные отношения не принесли удовлетворения. И что теперь делать? Самоудовлетворение осточертело, мужчина, с которым я бы хотела связать жизнь, все как-то не находился. С женщинами я не пробовала. Ммм, женщины… Я высунула голову из под пледа, посмотрела на Ольгу. Подруга смотрела что-то по телевизору, слизывая мороженное с ложки: несколько капель упали на обнаженные колени девушки. Легкая пищевая эротика. Но единственная мысль, которая появилась у меня в голове от созерцания открывшегося вида, была фраза: «Измазалась, как свиненок». В это время Оля повернулась ко мне:

— Ээ, что за взгляд? О чем ты думаешь?

Я подмигнула девушке, и послала воздушный поцелуй.

— Ооо, мать, — протянула она. — Совсем плохо что ли? Может еще тебе за пивом сходить?

Нет, лесбиянкой мне не быть.

— Нет, пива точно больше не надо. Нужно остатки вещей собрать, самолет в 18:15.

Пока я упаковывала чемодан, Оля вызвала такси. Сама осталась у меня, чтобы моему воображаемому коту не было скучно. А я не говорила? Да, у меня есть воображаемый кот. Я очень сильно люблю кошек, но у меня аллергия на шерсть. Не такая, когда чихают и чешутся, а такая, что «твою мать, почему вся моя одежда в шерсти, как я пойду на работу?!».

Поэтому мы с Олей лет пять-шесть назад придумали кота, которого обе полюбили и по очереди кормили-гладили. Даже Влад после пары месяцев привык к коту. Однажды даже пошутил, что он не может заниматься сексом, потому что кот смотрит.

Хотя после разговора с доктором Германом, меня эта шутка больше печалит, чем смешит.

В аэропорт я прибыла во время, даже ждать не пришлось. Все время в самолете я старательно гнобила себя, клятвенно пообещала себе две вещи: никогда больше не пить и, неожиданно, более тщательно искать информацию о человеке в интернете.

Перелет (пусть и небольшой) прошел нормально, но я долго добиралась до сестры. Я просила меня не встречать, а лучше приготовить за меня все салаты, так как обычно это была моя обязанность. Ближе к ночи я наконец-то добралась до загородного поселка, где обитала семья Кукошко — моя сестра Эля, ее муж Егор, сын Антошка и маленькая-маленькая девочка Олеся. От родителей я везла кучу гостинцев, а обратно обещала привезти свежие фотографии детей и носочки Олеси (мама собирала первые носки всех детей в роду — у всех свои причуды). Малышка спала на руках у Эли, спрятав личико. Поэтому женскую половину семьи в первый вечер мне увидеть не удалось, зато с мужской я пообщалась будь здоров. С Антоном поиграли во всевозможные игры, с Егором попробовали всевозможные сорта домашних наливок (обещание больше не пить не распространяется на домашние наливки зятя!). «Как хорошо, что ты приехала», — одними губами прошептала мне сестра, когда я уходила спать.

31 декабря — с детства был моим самым любимым праздником. Родители очень много работали, и только новогодние дни были гарантом их нахождения дома. Мама была врачом, одна из первых в городе (а возможно и в стране) открыла частную медицинскую клинику. После этого в ней умер врач, и родился администратор. У меня были какие-то отрывочные воспоминания из детства о «маме в белом халате», но уже в школьные годы я знала маму «не мешай мне составлять отчет для минздрава». Нет, она была замечательной родительницей в плане реализации моих потенциалов: в детстве мне читались книжки на английском (мама его боготворила), мама же рассмотрела во мне способность к языкам, и отдала в языковую школу. Но внимания мне часто не хватало. И его восполнял отец: душа компании, балагур, знающий все анекдоты и умеющий их феерично смешно рассказывать, папа-сочувствущий, папа-понимающий,

папа-поддерживающий. И, как всегда говорила мама, «но папа-безработный». Да, так сложилось, что в 90-е он потерял работу, ушел с головой в процесс творческой самореализации — «папа-краснодеревщик». Творчество со временем переросло в работу, работа начала приносить хорошие деньги.

Папа мастерил такие волшебные предметы интерьера! У меня в квартире стоит торшер, сделанный отцом. Он как из сказки: выглядит как небольшое дерево, в кроне кроется лампочка, посередине ствола есть дупло (там у меня всегда хранятся запас конфет, и иногда там прячется мой выдуманный кот), стоит дерево на широких, основательных корнях. И все это из дуба! Именно его отметил Герман.